Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте
- В случае чего пистолет не поможет... Ну, я пошел!
Кузьмич тронул товарища за плечо, выбрался из машины.
Энрико глядел ему вслед: пригнувшись навстречу дождю и ветру, Кузьмич неторопливо брел по залитому водой тротуару.
2
Тилле прибыл к месту встречи через пятьдесят минут. За все это время он так и не смог собраться с мыслями. Одно было несомненно: звонивший - из группы, в которую входил Дробиш, и они действительно скопировали весь дневник. Иначе незнакомец не чувствовал бы себя так уверенно. Чего же хочет этот человек? Быть может, надеется, что он, Тилле, поможет выручить второго члена группы - радиста?..
Оставив машину у магазина, он направился к перекрестку. Мимо пробежал юноша в желтом клеенчатом плаще, за ним еще один. Далее попался худой высокий старик в сером пальто с подтеками дождя на плечах и груди. Разумеется, все это были не те. Почему-то Тилле был убежден, что увидит человека с волевым лицом и решительными движениями.
Он дошел до угла, постоял там и побрел назад.
Он приближался к своему автомобилю. Улица была безлюдна. Оглянувшись, он убедился, что позади тоже никого нет.
Может, он галлюцинировал, сидя в кабинете у телефона?
Тилле сделал еще шаг и будто наткнулся на препятствие. В ДКВ был человек!
Он заставил себя открыть дверцу автомобиля, сесть за руль. Помедлив, скосил глаза на того, кто находился рядом. Это был тот самый прохожий - старик в сером мокром пальто.
- Поезжайте, - сказал Кузьмич, глядя в ветровое стекло.
- Куда?
- У нас будет длинный разговор. Все равно куда. Может быть, к вам?
- Дом под наблюдением. - Тилле тронул автомобиль.
- Я знаю. На выезде из Берлина пересяду назад, пригнусь - меня не увидят.
- Не боитесь, что отвезу вас в полицию?
- Дорога скользкая, а вы отвлекаетесь!
Почти всю оставшуюся часть пути они молчали. У начала шоссе, ведущего к замку, Тилле остановил машину.
- Пересаживайтесь. Мы въедем прямо в гараж.
Кузьмич вспомнил рассказ Энрико о посещении Вальдхофа. Тогда Андреас тоже с ходу вкатил в гараж.
Они сидели за низким полированным столом - старик в мешковатом штатском костюме, большеглазый, с копной седых волос, обрамлявших серое худое лицо, и пятидесятилетний мужчина в военном мундире, дородный и розовощекий.
Тилле откинулся в кресле, заложил ногу за ногу. В стенах родного дома он чувствовал себя увереннее.
- О чем будет разговор? Вы утверждали, что располагаете какими-то записями... Где они?
- Поставьте себя на мое место. Возили бы вы по Берлину эти документы? Первая же облава - и фотокопии вашего дневника в руках у гестапо.
- Заботитесь о моей безопасности?
- Кровно заинтересован в этом!
- Гляжу на вас и думаю: вот человек, о котором не скажешь, что он шантажист. И тем не менее...
- Чтобы рассеять ваши сомнения, продолжу цитирование. Желаете освежить в памяти подробности музыкального вечера у Рейнгарда Гейдриха? Или ваши мысли о нем? Быть может, вспомним о другом, скажем, о письмах Эрики Хоссбах, в частности о ее последнем послании?
Тилле потускнел. Он все так же смотрел на собеседника, но в его глазах была уже не ирония, а тревожное ожидание.
- Не беспокойтесь, - сказал Кузьмич, - Эрика жива, невредима. Кстати, ее подруга тоже.
- Их... не тронули?
- Зачем же! Они трудятся на вашу службу. Разумеется, под контролем... Да, мы проникли в ваш домашний сейф, а затем вышли на ваших людей в Баку.
- Хотите, чтобы и я работал на вас?
- После всего, что произошло под Москвой, это не такая плохая перспектива. Если германская армия встанет после подобного удара, то для того лишь, чтобы получить следующий, еще более мощный. И они будут нанесены, эти удары. Короче, самое страшное мы уже пережили. Для вас же это только начинается... Ну?
- Я должен подумать.
- Десять минут! - Кузьмин взглянул на часы. - А пока дайте ваш дневник.
- Вы сошли с ума! Где у меня гарантия...
- Слушайте! - Кузьмич сжал кулаки. - Не мы начинали эту войну. Так вот, я только лишь защищаю свой народ, близких, самого себя, черт возьми! Гарантия, сказали вы? Да вы ее держите в собственных руках. Гарантия - это ваша работа, не против своей страны, нет! Только против нынешнего режима в Германии. А он все равно обречен, этот ваш нацизм, будете вы с нами или же против нас. Но вы можете хоть как-то содействовать тому, чтобы во всем мире детей перестали пугать немцами. Ведь и у вас есть сын. Думаете ли вы о том, кем он станет, что будет у него за душой? Вам дается возможность не прятать глаза от своего парня, когда русские, англичане, американцы, французы, чехи, поляки, датчане, голландцы - когда все мы придем в Берлин и каждый взрослый немец будет держать ответ за то, что он делал во время войны!..
Тилле молчал.
Кузьмич прошел к окну, стал сбоку, зажег сигарету. Он долго курил, разглядывая залитый дождем парк.
- Возьмите!
Он повернул голову. Тилле держал в руке толстую книгу в блестящем зеленом переплете.
Вернувшись к креслу, Кузьмич взял дневник и бросил на стол. Казалось, его уже не интересует этот документ.
- На вас мундир вермахта. Почему?
- Переведен в абвер.
- Один?
- Туда передано мое отделение.
- Почему?
- Не знаю. Мне не объяснили.
- А ваши предположения?
- Не знаю, - повторил Тилле.
- Вас влили в "Бранденбург-800"? Быть может, в "Кавказский легион"?
- Этот последний является частью "Бранденбурга". Но пока мы самостоятельны.
- Кто ваш шеф?
- Эрвин Лахузен, руководитель аусланд-абвера.
- Хорошо... Как проходит по документам подруга Эрики Хоссбах?
- Ее имя Эстер Диас.
- Других имен нет?
- Думаю, нет.
- В Баку у вас только одна эта группа?
Тилле замялся.
- Говорите, ведь теперь мы союзники. - Кузьмич усмехнулся, достал новую сигарету. - А друзья должны быть откровенны.
Зазвонил телефон. Тилле взял трубку. Выслушав того, кто звонил, озадаченно поджал губы.
- Просят вас.
- Да, да, слушаю, - сказал Кузьмич в трубку. - Нет, у нас все хорошо.
Тилле принял трубку из рук гостя, механически приложил ее к уху. В телефоне звучали гудки отбоя.
- Это был один из моих людей, - сказал Кузьмич, отвечая на вопрос в глазах хозяина Вальдхофа. - Беспокоится за меня... Придет время, я познакомлю вас. Но мы отвлеклись. Так есть в Баку еще группа?
- Да. Ее возглавляет Пиффль.
- Бердт Пиффль? Мы знаем этого человека. А еще?
- Зачем спрашивать, если вам уже все известно? Проверяете мою искренность?
- Устроили же вы проверку Эстер Диас! Вот и я должен все сделать как надо.
- Есть и третья группа. Заброшена из Ирана, состоит из людей местной национальности.
Это уже была новость. Но Кузьмич никак не показал, что заинтересовался последним сообщением Тилле.
- А еще? - спросил он.
- Я сказал все.
- Ну что же, все так все. При каких обстоятельствах был убит Дробиш?
- Видимо, шел на связь.
- С кем?
- С радистом.
- Что нашли у Дробиша?
- Думаю, ничего не нашли.
- Да, это так. Иначе вам бы несдобровать, правда? - Тилле молчал. - Теперь о судьбе радиста. Что известно об этом человеке?
- Его взяли живым. Дело ведет гестапо. Это все, что я знаю. Я работал в шестом управлении. Гестапо - четвертое. Практически наши службы не связаны. Начальство, конечно, общается, мы - нет.
- Хорошо, хватит на сегодня. Напишите имена руководителей всех трех групп на Кавказе, укажите их адреса, клички.
- Но вы все уже знаете!
- Напишите, - повторил Кузьмич.
Тилле взял лист бумаги, изложил требуемое. Кузьмич следил за его рукой.
- Теперь подпись, - сказал он. - Для вас я Артур. Придумайте себе кличку.
Тилле поставил под текстом: "Курт".
- Очень хорошо, Курт. Встретимся через два-три дня. Я дам о себе знать... Кстати, мы не коснулись групп в Грозном.
- Я только начал заниматься этим районом. Там действует абвер.
- Нужны данные и об этих группах. Сделайте так, чтобы они подпали под ваше начало. Кстати, почему нефтяные центры не бомбят?
- От Лахузена я узнал, что на совещании у фюрера произошло столкновение между Герингом и Кейтелем. Геринг обвинил армию, которая в начале кампании сожгла большие запасы нефти на западе России, тогда как это горючее следовало захватить.
- Германии недостает нефти?
- Горючего всегда не хватало... Как я понимаю, принято решение бомбить и уничтожать все, что угодно, но не источники нефти. Ведь их невозможно восстановить.
- Ставка на овладение нефтяным центром России?
- Да. Но, по данным абвера, вы готовите уничтожение собственных нефтяных центров.
- Вы верите этому?
- Поверил, когда получил аналогичное сообщение от Альфы.
- Альфа?..
- Эстер Диас... Теперь-то понимаю, что это была дезинформация.
- К сожалению, нет. Такое решение существует. Ни одна тонна горючего не должна попасть в руки врага.
- У вас считаются с возможностью потерять Кавказ?
- Решение было принято до разгрома противника под Москвой, когда нам было очень трудно. Так что делайте правильные выводы.
