Яды: между жизнью и смертью - Элина Стоянова
По рассказам путешественников, когда конкистадоры проникли в Южную Америку в XVI веке, туземцы использовали стрелы со смертельным ядом. Итало-испанский историк Пьетро Мартир д’Анжера описал несколько подобных нападений индейцев на вторгшихся на их земли испанцев. Несколько человек и лошадей было убито отравленными стрелами, и их смерти предшествовал глубокий паралич.
Другое упоминание южноамериканских ядов встречается в книге сэра Уолтера Рэли «Открытие богатой, обширной и прекрасной Гвианской империи», опубликованной в 1596 году. Сэр Уолтер Рэли (1552–1618) в разное время играл роль торгового авантюриста, поэта и фаворита (или козла отпущения) королевы Елизаветы I. Как и многие в то время, он был очарован идеей золотого города или земли (Эльдорадо) и пять раз организовывал экспедиции к реке Ориноко и ее притокам в попытках найти легендарные сокровища.
В своей книге Рэли привел описание токсинов для стрел и отметил, что чеснок служит для них противоядием. Это утверждение оказалось схоже с другими — об использовании для нейтрализации яда соли, морской воды, сахара и табака. Все они были совершенно ошибочны, так как яды, которыми пользовались индейцы, оставались во многом неизвестными для колонизаторов. Именно поэтому у таких ядов было множество названий, в том числе «урари, ворари и кураре». Как мы увидим далее, слово «кураре» — это общий термин, который (наряду со многими другими) применялся без разбора к любым ядам для стрел. Первоначально у исследователей появился экстракт и только позднее — растение, но не чистый состав.
Одним из первых, кто раскрыл часть тайн южноамериканских ядов, оказался француз Шарль Мари де ла Кондамин. Он родился в Париже в 1701 году и умер в этом же городе в 1774 году, хотя всю жизнь провел в энергичных научных поисках и путешествиях. В 1735 году он отправился в Южную Америку, где пробыл 10 лет. Предположительно, он делал вид, что собирался исследовать дугу земного меридиана, но втайне стремился определить дерево, являющееся источником хинина. Он также участвовал в открытии каучука, идентификации платиновых руд и распознавании дерева барбаско (источника ядовитого алкалоида ротенона).
По возвращении в Европу он также взял с собой первые качественные образцы «черной смолы» — концентрированного экстракта кураре. Кондамин вступил в контакт с индейским племенем под названием ямео, которое жило недалеко от места слияния рек Мананьон и Укаяли. Он описал, как ямео использовали «дудочки, с помощью которых запускали деревянные стрелы на расстояние 30–40 шагов, чтобы сбить мелкую или крупную дичь; острие стрел было покрыто ядом — настолько активным, что жертва погибала менее чем за минуту». Когда Кондамин вернулся в Европу, то привез «черную смолу» для проведения знаменитой серии экспериментов в Лейденском университете в присутствии выдающегося триумвирата[6]: профессора медицины Германа Бургаве (1668–1738), его ученика Герарда ван Свитена (1700–1772) и знаменитого анатома Бернарда Альбинуса (1697–1770). Кондамин ранее утверждал, что сахар является противоядием, но ему не удалось подтвердить это в лейденских экспериментах.
Позже Ричард Броклсби (1722–1797) и Эдвард Бэнкрофт (1744–1821) продолжили исследования Кондамина. Они получили новые образцы кураре. Бэнкрофт считал, что яд, производимый племенем тикуна, был самым сильным. Однако, пожалуй, важнее оказалось его описание источника яда — растения, которое он называл «ниббе», а мы бы определили как лиану. Оно походило на длинный шнур диаметром до 45 сантиметров. Бэнкрофт также наблюдал, как туземцы изготавливают яд из коры «ниббе», и записал рецепт следующим образом: «эту смесь медленно нагревали, а жидкость выпаривали, пока остатки не начинали напоминать смолу. Затем с помощью кусочков пальмы кашицу намазывали на стрелы».
Другой путешественник того времени, Чарльз Уотертон (1782–1865), наблюдал за ритуалами индейцев макузи по приготовлению кураре и получил образцы сильнодействующего яда, которые отправил в Уэйкфилд (Англия). Более 100 лет спустя другой исследователь — Реджинальд Могей — получил доступ к некоторым из них из Медицинской школы Университета Лидса и доказал, что образцы все еще активны. За прошедшие годы вещество частично разложилось, но все же около 10% чистого тубокурарина хлорида — собственно токсического действующего вещества, содержащегося в кураре, — осталось и могло навредить. Это свидетельствует о проницательности Уотертона и долговременной стабильности соединения в виде смолы.
Яд кураре делали не только из измельченной лозы (или лианы), но и из других корней, ядовитых муравьев и растолченных клыков змей бушмейстеров и ферделанс. Уотертон сделал правильный вывод, установив, что парализующий яд содержится именно в виноградной лозе (или лиане) и что доза, необходимая для убийства, пропорциональна весу животного. Он также описал древесину, из которой изготавливали стрелы и духовые трубки, и то, как происходил этот процесс. Он высмеял использование соли и чеснока в качестве противоядий и утверждал, что единственный способ борьбы с ядом, имеющий хоть какой-то шанс на успех, — это иссечение раны и, если возможно, тугая повязка, чтобы перекрыть венозное кровообращение.
Когда Уотертон вернулся в Англию, он продолжил собирать информацию о кураре и предположил, что препарат может быть полезен для лечения бешенства и столбняка. К сожалению, он так и не смог проверить эту теорию. Однажды он поспешил в Ноттингем, чтобы попытаться спасти сержанта полиции, которого укусила бешеная собака, но опоздал: полицейский умер за день до того, как Уотертон добрался до города. Как мы видим сегодня, 100 лет спустя, он оказался прав в отношении столбняка, ведь тубокурарина хлорид действует как миорелаксант — убирает спазм, вызванный столбняком. Однако Уотертон ошибся в отношении бешенства. Источником паралитического яда, по мнению Александра фон Гумбольдта (1769–1859), были лианы Strychnos toxifera, но Уотертон предположил, что индейцы могли использовать и другие растения. Этот вопрос решили позже братья Роберт и Рихард Шомбург.
Они провели много лет в Карибском бассейне и в северной части Южной Америки в 1830–1850-х годах. Один из братьев, Роберт, внес вклад в развитие разных наук. Прежде всего, он изучил границу между Венесуэлой и Британской Гвианой, которая впоследствии стала известна как линия Шомбурга. Братья также исследовали верхнее течение реки Эссекибо в том же районе, где за 20 лет до них действовал Уотертон. Работая с племенем урари, Шомбург смог подтвердить вывод Гумбольдта о том, что лиана, из которой местные добывают яд, относится к роду Strychnos из семейства логановые (Loganacae), и назвал его Strychnos toxifera. Он также приготовил из нее экстракты и убедился, что они ядовиты. С тех пор были выделены новые виды Strychnos. Все они содержат кураре наряду с другими токсичными соединениями.
Если оглянуться на историю кураре,
