Возрождение - Уильям Джеймс Дюрант
Вслед за ним пришло два поколения Джоттески, которые подражали его темам и стилю, но редко касались его совершенства. Его крестник и ученик, Таддео Гадди, почти унаследовал искусство; отец Таддео и трое из пяти его сыновей были художниками; итальянское Возрождение, как и немецкая музыка, обычно передавалось в семьях и процветало там благодаря передаче и накоплению техники в домах, мастерских и школах. Таддео начинал как ученик Джотто; к 1347 году он возглавил флорентийских живописцев; однако даже тогда он подписывал себя преданно «Discepol di Giotto il buon maestro».35 Благодаря своему ремеслу живописца и архитектора он разбогател настолько, что его потомки могли позволить себе быть меценатами.
Впечатляющая работа, которую долгое время приписывали ему, а теперь приписывают Андреа да Фиренце, показывает, что в этом первом веке Ренессанса Италия все еще оставалась средневековой. В Капелле дельи Спаньоли, или Капелле испанцев, в церкви Санта-Мария Новелла, монахи-доминиканцы около 1370 года создали живописный апофеоз своего знаменитого философа. Св. Фома Аквинский, удобно устроившийся, но слишком преданный, чтобы гордиться, стоит в триумфе, а еретики Арий, Сабеллий и Аверроэс падают к его ногам; вокруг него Моисей, Павел, Иоанн Евангелист и другие святые кажутся лишь аксессуарами; под ними четырнадцать фигур символизируют семь священных и семь профанных наук — грамматику Доната, риторику Цицерона, право Юстиниана, геометрию Евклида и так далее. Мысль все еще полностью средневековая; только искусство, в дизайне и цвете, показывает появление новой эпохи из старой. Переход был настолько постепенным, что еще не одно столетие люди ощущали себя в другом мире.
Прогресс в технике более очевиден в Орканье, который стоит на втором месте после Джотто среди итальянских художников XIV века. Изначально его звали Андреа ди Чионе, но восхищенные современники называли его Арканьоло — Архангел, а ленивые языки сократили это название до Орканьи. Хотя его часто причисляют к последователям Джотто, он был скорее учеником скульптора Андреа Пизано. Подобно величайшим гениям эпохи Возрождения, он был мастером многих искусств. Как живописец он создал красочный алтарный образ Христа с троном для капеллы Строцци в Санта-Мария-Новелла, а его старший брат Нардо выполнил на стенах яркие фрески рая и ада (1354–7). Как архитектор он спроектировал Чертозу или Картузианский монастырь под Флоренцией, знаменитый своими изящными клуатрами и гробницами Аччайуоли. Как архитектор и скульптор он вместе со своим братом выполнил богато украшенный табернакль в ор(атории) Сан-Микеле во Флоренции. Считалось, что изображение Богородицы творит чудеса; после Черной смерти 1348 года вотивные пожертвования выживших обогатили братство, управлявшее зданием, и было решено поместить изображение в роскошную святыню из мрамора и золота. Чиони спроектировали его как миниатюрный готический собор, с колоннами, пинаклями, статуями, рельефами, драгоценным металлом и дорогим камнем; он является жемчужиной декора треченто.* Андреа, получивший за это признание, был назначен капомаэстро в Орвието и участвовал в оформлении фасада собора. В 1362 году он вернулся во Флоренцию и до самой смерти работал над великим дуомо.
Необъятная слава Санта-Мария-дель-Фьоре — самой большой церкви из всех, что были построены в Италии, — была начата Арнольфо ди Камбио в 1296 году. До нашего времени над ним трудилась целая череда мастеров — Джотто, Андреа Пизано, Франческо Таленти и многие другие; его нынешний фасад датируется 1887 годом; даже сейчас собор не завершен и с каждым столетием должен в значительной степени перестраиваться. Архитектура была наименее успешным из искусств в Италии эпохи Возрождения; она наполовину заимствовала с севера некоторые элементы готики, такие как остроконечная арка, сочетала их с классическими колоннами, а иногда, как во Флоренции, увенчивала все это византийским куполом. Смесь получилась несочетаемой, и, за исключением нескольких небольших церквей работы Браманте, ей не хватало единства и изящества. Фасады Орвието и Сиены были скорее великолепными образцами скульптуры и мозаики, чем честной архитектуры; а подчеркивание горизонтальных линий чередующимися пластами черного и белого мрамора в стенах угнетает глаз и душу, когда сам смысл церкви должен был быть молитвой или паремией, возносящейся к небу. Санта-Мария-дель-Фьоре — так флорентийский собор стал называться после 1412 года по лилии в геральдической эмблеме города — вряд ли можно назвать цветком; если бы не прославленный купол Брунеллеско, это пещера, темная пустота которой могла бы стать устьем «Ада» Данте вместо притвора к Богу.
Именно неистощимый Арнольфо ди Камбио в 1294 году начал строительство францисканской церкви Санта-Кроче, или Святого Креста, а в 1298 году — самого прекрасного здания Флоренции, Палаццо делла Синьория, известного последующим поколениям как Палаццо Веккьо. Церковь была закончена в 1442 году, за исключением фасада (1863); Дворец Синьории, или Старый дворец, был завершен в основных чертах к 1314 году. Это были годы изгнания Данте и отца Петрарки, расцвет фракционных распрей, поэтому Арнольфо построил для Синьории не дворец, а крепость, а крышу оформил машикулями, в то время как уникальная кампанила разнообразным звоном своего колокола созывала горожан в парламент или к оружию. Здесь отцы города (priori, signori) не только управляли, но и жили; о нравах того времени говорит закон, согласно которому в течение двух месяцев пребывания в должности они не должны были покидать здание ни под каким предлогом. В 1345 году Нери ди Фьораванте перекинул через Арно один из знаменитых мостов мира — Понте Веккьо, ныне потрескавшийся от возраста и многочисленных войн, но все еще шатко держащий на себе нетерпеливый транспорт и двадцать два магазина. Вокруг этих гордых достижений флорентийского гражданского духа, на узких улочках, ведущих от собора и площади Синьории, высились пока еще скромные особняки беспокойных богачей, благородные церкви, превращавшие золото купцов в искусство, шумные лавки торговцев и ремесленников, переполненные жилые дома трудолюбивого, мятежного, возбужденного, умного населения. В этом неистовстве эгоизма родилось Возрождение.
VII. «ДЕКАМЕРОН»
