Нина Соротокина - Свидание с Петербургом (Гардемарины, вперед !, книга 2)
- В чем причина? - продолжал Сакромозо.- Неужели государыня Елизавета не могла простить Франции выходки Шетарди? Насколько я знаю, маркиз был примерно наказан дома. И потом, вы сами говорите, эта история с бородой...
"Он служит Франции",- отметил про себя Лесток, вежливо улыбаясь и медля с ответом.
- О! Если вам неприятен вопрос, я не буду неволить вас, В конце концов не пристало в частной беседе обсуждать политические тайны.
- Никакой тайны здесь нет,- ответил наконец Лесток.- Государыня благоволит к д'Аллиону. Но Париж отказывает государыне нашей в императорском титуле. А как же обмениваться дипломатическими нотами при этаком неестественном положении? Людовик почему-то уперся, простите, как бык... У него, видимо, нет хороших советчиков.
Лесток не грешил против истины, впоследствии именно эта причина выставлялась как главная при разрыве дипломатических отношений с Францией, но лейб-медик знал, что подобная информация малого стоит. Русские министры не делали тайны из неуважительного отношения Людовика XV к русской императрице.
Второй разговор с Сакромозо произошел в доме прусского посла Финкенштейна, куда Лесток был приглашен на ужин. Встреча с рыцарем была полной неожиданностью, и как-то само собой получилось, что они уединились, пошли вдвоем смотреть персидские миниатюры. Оба, как выяснилось, были большие охотники до этого вида искусства - не корми, не пои, на месяц отлучи от карт, только дай всласть полюбоваться персидскими миниатюрами. Однако в отдаленной гостиной старые фолианты с персами были забыты, разговор прыгнул на лаковую живопись, вспомнили Монплезир, любимый дворец Петра.
- А правда ли, что Петр Великий выменял у прусского короля Вильгельма, батюшки ныне правящего Фридриха, отряд гренадер на кенигебергский янтарь?
- Святая правда,- согласился Лесток.- Янтарь понадобился государю для отделки кабинета. Вы его видели? Янтарная комната теперь - гордость Петровского дворца.
"Он служит Пруссии,- с уверенностью подумал Лесток.- Как ловко он подобрался к сути вопроса!"
Старая тяжба Елизаветы с Фридрихом о возвращении солдат-великанов на Родину вошла сейчас в новую стадию. Кроме гренадер, отданных на чужбину Петром, государыня пеклась о солдатах, попавших в Пруссию при содействии Анны Иоанновны. Елизавета говорила при этом высокие слова, но Лесток понимал: главное в этой тяжбе - насолить "Надир-шаху", как прозвала Елизавета Фридриха, доказать этому прусскому вандалу, что не все ему позволено.
- Государыня желает сейчас вернуть на Родину своих солдат,значительно сказал Лесток, понимая, что именно этой фразы ждет от него рыцарь.
- Но зачем?
- Как зачем? Из человеколюбия. Старые воины не могут отправлять в лютеранской Германии свои православные обряды,
- Но ведь совершали же.- Глаза Сакромозо смеялись.- Отчего же теперь не могут?
Лесток оставил последнее замечание рыцаря без ответа и мельком глянул на его руки. Лицо его было бесстрастно, поза непринужденна, но руки выдавали его глубокий интерес. Очень подвижные, холеные, с длинными пальцами и розовыми ногтями, они жили своей жизнью - любопытствовали, недоумевали, удивлялись, а иногда верили.
Интересно, о чем его сегодня будет выспрашивать рыцарь? Сладкое мясо ягненка, куропатки с трюфелями и гусиная, вымоченная в меду и молоке, печенка - прелесть какой паштет готовил из нее повар - помогут хорошо спланировать беседу.
Пока шли из кабинета в столовую, разговор коснулся предстоящего маскарада.
- Я не поеду туда,- несколько капризно заметил Лесток.- Государыня знает, что я нездоров.
- Вы тоже больны, сударь? - участливо вскричал Сакромозо.- Только поднялась от болезни великая княгиня, как лихорадка свалила вас1 Уж не заразились ли вы гнилой лихорадкой? Вам надо лежать, а я мучаю вас своим визитом!
- Нет, нет... Я вполне пригоден для общения. И будьте спокойны, моя болезнь не заразительна. Просто... разыгралась желчегонная болезнь,
Лесток не хотел ехать на бал, дабы не сидеть за карточным столом рядом с Бестужевым. Последнее время один вид канцлера- подозрительный и мрачный - вызывал в Лестоке такую ненависть, что у него и впрямь начиналась изжога.
Пока лакей наполнял бокалы вином и обносил салатом, рыцарь продолжал сокрушаться по поводу гнилой лихорадки, которая косит Европу, но как только они остались вдвоем, без обиняков спросил:
- И как продвигается дело с возвращением русских солдат?
- Никак не продвигается,- несколько удивленно ответил Лесток, считая эту тему закрытой.- Такие вещи не решаются в один день.
- Не отдает Фридрих солдат? - понимающе рассмеялся рыцарь, и Лесток понял, что Сакромозо известна эта история во всех подробностях.
- Король прусский утверждает, что гренадеры сами не хотят возвращаться на родину, мол, они там, в Германии, семьями обзавелись. У некоторых даже внуки.
- Их можно понять,-утирая рот салфеткой, проговорил рыцарь.-Зачем им возвращаться в эту варварскую страну? Чтобы воевать со своими детьми и внуками?
- Почему воевать? В России, слава Богу, пока мир.
- Мир? - искренне удивился Сакромозо.- А за какой надобностью тогда двинулась за пределы России армия князя Репнина? Какие другие планы могут быть у армии, кроме войны?
- Ну, тридцать тысяч - это еще не армия,- бросил Лесток и понял, что попал в цель.
Сакромозо сразу принял безразличный вид и даже спрятал руки под стол, но и без этой азбуки Лесток увидел - численность войска его весьма интересует.
"На этом и будем строить игру,- подумал Лесток,- ему нужна армия, а кому он запродаст эти сведения - время покажет".
Сакромозо стал вдруг очень серьезен, почти торжествен.
- Перед отъездом в Россию я был на приеме у их величества короля Пруссии. Беседа была частной, но весьма плодотворной. Мальтийский орден принимает близко к сердцу дела Европы и, в частности, сложные отношения, возникшие между прусским и русским дворами.
Лесток понимающе кивнул, пригубил вино.
- В разговоре было упомянуто и ваше имя.
- Фридрих передал мне привет? - весело спросил Лесток, но Сакромозо не отреагировал на шутку.
- Их величество король Фридрих помянул о ваших заслугах в делах мира и понимания в отношениях прусско-русских и уполномочил меня передать вам старый долг - пенсию размером десять тысяч ефимков.
"Ну и скор молодец!" - ахнул про себя Лесток. Ему очень хотелось спросить: "Деньги при вас?",- но вместо этого он сказал подчеркнуто вежливо:
- В какой форме мне передать благодарность королю Фридриху письменно или на словах?
- На словах,- без тени улыбки ответил Сакромозо.
Они отлично понимали друг друга.
На сладкое был дивный ореховый торт, украшенный цукатами и инжиром. В отсутствие рыцаря Лесток отпробовал бы добрую половину этого кулинарного чуда, но здесь он решил быть сдержанным. Рыцарь с отвлеченным видом выковыривал из ломтика торта грецкие орехи.
- Вчера у меня случился разговор с голландским посланником Шварцем,сказал он наконец, делая какой-то неопределенный жест рукой, словно закручивая ее спиралью.- Посланник негодует, что армия Репнина застряла в Гродно. Репнин что - болен?
- Генерал-фельдцейхмейстер не столько болен, сколько стар,- с готовностью ответил Лесток.- Армия действительно три недели проторчала в Гродно, но теперь она заметно продвинулась. К местечку Гура... это в десяти верстах от Гродно. А по договору с союзниками армия должна была на исходе апреля быть уже в австрийских владениях. А что барон Претлак? Вы с ним не разговаривали? Тоже, должно быть, негодует. А лорд Гринфред?
Претлак был австрийским посланником, Гринфред-английским. Привлекая к разговору Австрию и Англию, Лесток расставлял все знаки препинания, называя союзников.
- В Лондоне каждый день высчитывают, сколько миль в сутки проходит русская армия,- продолжал он насмешливо, словно и не разглашал государственной тайны, а мило острил по поводу человеческой глупости,- По моим сведениям, если пройденные мили разделить на дни, то получится, что наша армия уже повернула назад.
- А это возможно? - быстро спросил Сакромозо.
- Ни в коем случае! Она идет к Рейну. Зачем? Ах, сударь, я думаю, об этом не знает еще Господь Бог, настолько запутал Всевышнего канцлер Бестужев. В Иностранной коллегии запротоколированы все его противоречивые указания.
- В Иностранной коллегии?
- А где же еще? Этим занимаются тайный советник Веселовский, а также генерал-фельдмаршал Леси, вице-канцлер Воронцов и кригс-комиссар Апраксин. Армия идет через Литву на Краков, затем в Силезию. Идет одной дорогой, разделившись на три колонны. Платят, а также обеспечивают продуктами и фуражом англичане. Считается, что армия идет для восстановления мира в Европе. Однако,- Лесток поднял палец,-если для восстановления мира понадобится еще одна война, Россия пойдет на это, естественно, вместе с союзниками.
