Нина Соротокина - Свидание с Петербургом (Гардемарины, вперед !, книга 2)
Сзади раздался гортанный крик, Никита поспешно отступил в сторону. На мост выскочила карета, и Никита увидел в окошке лицо мужчины, показавшееся ему знакомым. Встретившись с Никитой глазами, мужчина поспешно задернул шторку, словно намереваясь скрыть от постороннего взгляда соседа в треуголке.
Карета благополучно миновала мост, выскочила на мощенную деревянными плашками мостовую, и вдруг - крак! - колесо попало в выбоину, здесь же, как на грех, подвернулся камень. Если бы не мастерство кучера, карета непременно завалилась бы набок. А здесь она каким-то чудом остановилась, и только колесо, соскочив с оси, продолжало самостоятельно катиться, поспешая к месту назначения.
"Ax", "ox", "тудыть тебя" и прочий набор междометий! Кучер поймал колесо и застыл около кареты, почесывая затылок: одному, пожалуй, не управиться.
Из кареты вышли двое, обругали кучера, но сдержанно, не по-русски, и быстро пошли прочь от кареты. На ходу тот, что задергивал шторку, оглянулся, и Никита его наконец узнал.
Дворянин, приехавший в Россию по делам купеческим,- Ханс Леонард Гольденберг. Это был первый иностранец, кому Никита оформлял паспорт, и, конечно, он не запомнил бы Ханса, если бы обер-секретарь не торопил, прямо бумагу из рук рвал - скорей, дело важное. У Гольденберга была запоминающаяся примета - правая бровь рассечена шрамом и вздернута, словно в усмешке.
Кучер, смачно ругаясь, ставил колесо, вокруг собрались зеваки. Спутника Гольденберга, высокого красавца в подбитом мехом плаще и треуголке с позументом, Никита раньше не видел. А почему, собственно, красавца? Может, у него нос длинный, как морковь, и косоглазие - что скажешь о человеке, видя его только со спины? Но рост, посадка головы, походка - все выдавало в незнакомце породу.
Никита выпрямился, подобрав живот, изящным движением поправил шляпу и, копируя походку незнакомца, легко зашагал за ними вслед. Вот как нужно ходить! Тогда хоть со спины, но каждый скажет - вон красавец пошел...
Видимо, двум мужчинам показалось, что их преследуют. Они прибавили шаг, а потом резко свернули за угол.
Никита рассмеялся, позволил себе расслабиться и своей обычной походкой вошел в калитку сада господина Луиджи.
Софья очень обрадовалась его приходу, потащила в детскую, наказала кухарке увеличить вдвое количество блюд к обеду - у нас гость дорогой! но когда услышала про маскарад, категорически сказала - нет. Никита вздохнул и принялся уговаривать.
Софья слушала его, насупившись. Куда ехать, если у Николеньки горло красное, а Лизанька с утра капризничает! И потом, с чего он взял, что она жертвует собой ради дома? Жертва - это когда на костер идешь, когда во имя высокого жизни не жалеешь, а отказ от всей этой мишуры - бала, танцев помилуйте, это просто исполнение материнского долга.
Тогда Никита повернул разговор на боковую тропочку, как бы к Софье отношения не имеющую.
- Голубчик мой, Софья, пойми... Ты обяжешь меня на всю жизнь! Билет на две персоны. Я не могу ехать во дворец без дамы!
С таинственным видом он начал намекать на некую интригу, в которой Софья могла бы ему помочь, говорил, что она должна заменить на балу Алешку, который уж точно никогда не отказал бы другу.
- Но я замужняя дама, я не могу ехать во дворец с посторонним мужчиной!
- Это я-то посторонний?
- Я никогда не была в императорском дворце. Я не представлена ко двору!
- Я тоже не был. Я тоже не представлен. Что из того? Маскарад не признает условностей!
Дело решила Вера Константиновна. Она явилась в комнату, постояла в дверях, слушая их перепалку, и сказала решительно:
- Непременно надо ехать. Это такая удача - билет во дворец. Если Софья не поедет, бери, Никита-друг, меня. Уж я-то найду, чем заняться на маскараде.- Она вскинула голову и ушла на кухню следить за кухаркой, чтоб та не извела лишних продуктов.
- А костюм?
Никита понял, что барьеры пали.
- Через полчаса сюда приедут Сашка с Анастасией и привезут роскошный костюм!
При упоминании о Белове Софья слегка нахмурилась. Нельзя сказать, чтобы она недолюбливала Сашу, скорее просто стеснялась - уж очень он был в себе уверен и еще скрытен, еще напыщен, а потом эта дурацкая манера острить и все осмеивать! Право, его насмешливость касалась до всего, он мог ерничать даже по поводу детских болезней. А его отношения с Алешей... "Твоя приверженность к русскому флоту просто смешна,- так он говорил.- Это безрассудство любить то, чего нет!" Алеша относился к подобным замечаниям со смехом, он вообще прощал Саше любые слова и выходки, но Софья их прощать не хотела.
Другое дело - его жена. Ее нельзя было назвать подругой, слишком они были разные, да и виделись крайне редко, но Анастасия любила их флигелек, часами могла слушать про детей, и Софья забывала, что она гордячка, что приближена к государыне и ведет жизнь совершенно отличную от ее собственной.
Саша приехал один, был сух, официален, сказал, что Анастасии не удалось вырваться из дворца и что она их там встретит. Нахмуренное лицо его как нельзя шло к чопорному испанскому костюму:
атласной, подбитой ватой куртке с неимоверно узкой - не вздохнуть талией и короткими штанами-трубками.
Костюм Никиты не имел названия, что-то средневековое, скажем, из одеяния алхимиков: бархатный плащ, берет с длинными, поднятыми вверх ушами и черная маска-лорнет.
- А повеселее ничего не было? - спросил Никита, примеряя берет.
- А чего тебе веселиться? - недовольно пробурчал Саша.- Ты мизантроп, И попробуй подобрать костюм на твой рост? А в этом берете ты похож на Эразма Роттердамского.
- Такой же умный...- Никита скорчил рожу в зеркале. Но Софья... Приняв трепетными руками коробку с костюмом, она надолго исчезла из комнаты, а потом появилась в чем-то красном, сверкающем, флорентийском или венецианском. Голову ее украшал замысловато повязанный, прозрачный шарф с ниспадающими на плечи концами, на висках туго, как пружинки, вились локоны. Эта прическа делала ее похожей на одну из итальянских мадонн, а слабая озабоченность больным горлом Николеньки и капризами Лизаньки и, конечно, раскаяние, что она идет куда-то без мужа, выражались чуть заметной складочкой меж бровей, делая ее строгой и по-царски неприступной,
- Богиня! - развел руками Никита.
- Вам очень идет этот костюм,-согласился Саша, и в голосе его не было ни тени насмешки, а только улыбка и восхищение.
Пестрая троица вышла в сад, смеясь и разговаривая. Когда они подошли к дому Луиджи, створки окна на втором этаже внезапно растворились и Саша встретился глазами с обладательницей черных глаз и темных локонов, перевязанных желтой лентой.
- Какая пригожая девица!
- Где пригожая девица? - встрепенулся Никита.- Обожаю смотреть на пригожих девиц.
Однако в окне уже никого не было.
- Наверное, это Мария, дочь Луиджи,- сказала Софья.- Она недавно приехала из Италии. Такая скромница...-добавила она насмешливо.Воображаю, как удивил ее наш вид.
Они обогнули дом. Для Марии этого времени оказалось достаточно, чтобы накинуть мантилью, бросить взгляд в зеркало, сбежать вниз по лестнице, выскочить в сад, а затем, сдерживая дыхание, чинно, как бы гуляя, проследовать навстречу Софье и ее гостям.
- А вот и она,- негромко рассмеялась Софья.- Мария, добрый вечер! Позвольте представить вам моих друзей...
Испанец Белов щелкнул каблуками неудобных туфель. Эразм Роттердамский, он же Никита Оленев, склонился в поклоне, помахивая беретом, словно пыль с дорожки сдувал перед очаровательной девицей. Мария присела, лукаво тараща на него округленные глаза,
- Мне кажется, я вас где-то видел...- нерешительно промямлил Никита.
- Я тогда была как мокрая курица, которую сунули в прорубь,-с удовольствием согласилась Мария.-Я вас сразу узнала. У меня остался ваш плащ. Я принесу...-Она сделала стремительное движение, но Софья удержала ее.
- В другой раз,- сказала она непреклонно.- Никита частый гость в моем доме.
- Да, да... А сейчас мы спешим на маскарад во дворец.- У Марии было такое выражение лица, что Никита невольно говорил извиняющимся тоном.
Он не мог знать, что юная Мария, волнуясь и споря с собой, целых три часа, если не больше, не отходила от окна, ожидая его выхода из флигеля Корсаков. Кажется, чего проще, пойти к Софье и узнать, за какой такой надобой явился сюда красивый молодой человек. Но это было совершенно невозможно, ноги не шли. Что это - случай? Или он каким-то неведомым способом отыскал ее в огромном городе? Но все это не важно! Главное, что судьба, экономная хозяйка, на этот раз расщедрилась.
У калитки Никита оглянулся и приветливо помахал девушке рукой.
- Мы еще встретимся, князь,- прошептала Мария негромко.
-8
Парадный подъезд дворца был ярко освещен факелами. Карет было великое множество: больших и малых, скромных, кое-как покрашенных и роскошных, обитых бархатом с золотой бахромою, с зеркальными стеклами, с кучерами в буклях и треуголках, гайдуками и скороходами с традиционными булавами в руке. Скороходы в шапочках, курточках с бантиками явно мерзли и жались к лошадям, пытаясь похитить у них лишнее тепло.
