Азиза Джафарзаде - Баку - 1501
Тем временем двое слуг принесли большую булаву, с трудом волоча ее по земле. Рагим-бек свободно поднял ее и принялся за свои обычные утренние упражнения: поднимал булаву над головой, клал ее себе на плечи, перекидывал из одной руки в другую. Разговаривая с проводником, Байрам-бек с удовольствием следил за ловкими движениями юноши.
- Хорошо. Тогда ты вместе с Рагим-беком поезжай к тому месту, еще раз осмотрите там все. А я сообщу об этом шаху.
Рагим-бек, раскрутив булаву в правой руке, сделал неожиданный выпад будто опустил на чью-то голову и, не прицеливаясь, отбросил ее точно между стоявшими поодаль и наблюдавшими за ним двумя слугами. Те испуганно вздрогнули. Байрам-бек улыбнулся одобрительно, с гордостью, проводник угодливо. А Рагим-бек снова вскочил на коня. В сердце его росло необъяснимое нетерпение. Воину казалось, что чем скорее он вернется к тому местечку у реки, тем больше у него шансов опять застать там спугнутое видение... Забрался на коня и проводник. Байрам-бек направился к шахской палатке, а всадники поскакали к ущелью.
Когда они подъехали к тому месту, где Рагим-бек встретил утром девушку, молодой кази вздрогнул: большой кувшин боком лежал на прибрежном песке. Сердце юноши затрепетало, ему показалось, что таинственная красавица где-то здесь. Но теперь ему вовсе не хотелось этого: невыносима была даже мысль о том, что ее увидит и проводник.
Позади послышался шорох. Обернувшись, они увидели приближающихся верховых - государя и Байрам-бека. Рагим-бек и проводник осадили коней и, встав на расстоянии, переложив поводья в левую руку, правую приложили к груди и низко склонили головы. Рагим-бек, тотчас забыв и девушку, и свои мечты, устремил горящий, преданный взгляд на юного шаха. По едва заметному жесту этого юноши, которого мюриды уже теперь, до церемонии коронования, называли между собой шахом, он готов был умереть, с восторгом пожертвовал бы жизнью! - вот что светилось во взгляде молодого кази. Исмаил спросил:
- Ты здесь видел человека, Рагим?
- Да, мой государь, здесь.
- Когда?
- Только что.
- А куда он исчез, ты не заметил?
- Я долго смотрел, повелитель, но не уследил - он исчез среди камней, как сквозь землю провалился. Я думаю: может, он спрятался? А после моего ухода поднялся туда, - молодой всадник показал рукой на отвесные скалы.
Но стена огромных скал казалась в этом месте неприступной, проводник хотел было что-то сказать, но не посмел заговорить в присутствии шаха. И потом, мнения его никто не спрашивал... Но государь, уловив это движение проводника, взглянул на него поверх плеча и повернулся к Байрам-беку:
- А что думает по этому поводу проводник?
Услышав этот косвенно обращенный к нему вопрос, проводник склонил голову, и глядя на Байрам-бека, запинаясь, проговорил
- Там неприступные скалы, нога человека еще никогда не касалась их. Не существует дороги, по которой можно было бы забраться наверх.
- Может быть, с другой стороны...
- С той стороны тоже горы - высокие, непроходимые.
Исмаил, все так же обращаясь к Байрам-беку, сказал, усмехнувшись:
- Ну не с неба же свалился сюда человек! Давайте перейдем на тот берег - возможно, там отыщется разгадка.
С этими словами государь направил коня в реку Гюнешли. Дно постепенно понижалось, вода доходила уже до брюха лошади. Сильное течение закручивало посреди реки водовороты. Байрам-бек знал об отваге юного шаха, хорошо помнил, как тот въехал на коне в могучую Куру. Но и он забеспокоился: в узкой горловине реки в любую минуту мог возникнуть неожиданный сель - в это время года их бывает много! Подкрадываются они всегда бесшумно, мгновенно усиливаются. И кроткая обычно река вдруг начинает яростно бушевать, грохотать оглушающе. Попадись ей в эту минуту даже верблюд - собьет с ног, потащит за собой. А пережди на берегу могучего потока еще немного - и вода, так же быстро, как и поднялась, спадет, успокоится, превратится в нежный и кроткий, словно ягненок, ручеек. И только громадные камни, обломки веток и тяжелый ил останутся молчаливыми свидетелями недавнего буйства стихии.
В один миг пронеслось в голове у взволнованного Байрам-бека страшные картины надвигающегося селя. Он только раскрыл рот, чтобы предупредить шаха об опасности - но уже сам Исмаил почувствовав, что дно круто уходит из-под ног, повернул коня влево, вниз по течению. Пришпорив и без того испуганное животное, Исмаил поднял в воздух целые фонтаны воды и с озорством разгоряченного юнца перепрыгнул на другой берег. Байрам-бек, Рагим-бек и проводник последовали за ним.
Но и с этого берега на отвесном склоне не было видно ничего живого. Не было и намека на дом, палатку или какое-нибудь жилье... Всадники долго оглядывали скалу. Потом медленным шагом прошли против течения и вскоре достигли самой узкой части горловины реки, стиснутой с обеих сторон отвесными голыми скалами. Но и здесь было безлюдно. Пришлось повернуть назад. И снова перед глазами поплыли скалы, черной стеной нависшие над водой. Вдруг взгляд государя привлекла большая впадина у основания одной из скал. Вода ли вымыла ее? Нет, хотя впадина находится на уровне реки, она дело рук человеческих.
Исмаил, заинтересовавшись впадиной, натянул повод коня. Но не успел он сказать что-либо спутникам, чтобы привлечь и их внимание к этому проему, как вдруг из густой тени под скалой высунулись две руки, опустили кувшин в воду, подняли его и исчезли. Теперь же в объяснениях не было надобности: сопровождавшие Исмаила люди тоже увидели руки и кувшин. Проводник, забыв, что надо дождаться, когда к нему обратятся, изумленно воскликнул:
- Гяуры там, повелитель! Они, видимо, сверху провели подкоп под скалу, чтобы доставать воду!
- Ясно... ясно...
Байрам-бек с упреком сказал проводнику:
- Значит, со стороны горы есть проход на вершину этих скал, проводник?
- Видимо, так, да буду я твоей жертвой, мой господин!
- Байрам-бек, отдай войску приказ: пусть окружают скалу.
- Есть, повелитель!
Рагим-бек, подъехав ближе к государю, попросил:
- Разреши моему отряду, повелитель!
Сын Шейха Гейдара внимательно посмотрел на молодого человека, всего лишь двумя-тремя годами старше его самого. На взволнованном лице Рагим-бека были написаны преданность и верность, мольба и покорность. Шрам над левой бровью воина все еще краснел - государь хорошо помнил историю этого шрама, еще и года не прошло с тех пор, как был ранен молодой кази. Тогда, после шести лет, проведенных под гостеприимным кровом правителя Мирзали, он покинул Лахиджан и направился со своими людьми в Ардебиль. Однако правитель Ардебиля Джеирли Султанали-бек от имени принца Элванда Мирзы отказался впустить его в город. Юный Исмаил не принял еще тогда шахского звания. Среди полутора тысяч преданных ему кызылбашских всадников самыми близкими и родными ему людьми были дядька Гусейн-бек, Абдулла-бек, дядька Хюлафа-бек, братья Рустам и Байрам Гараманлы, Хыныслы Ильяс-бек, Айгут-оглу, Гарапири-бек Каджар. Перейдя через Деилем, они, с согласия талышского правителя, вошли в Астару. Зиму провели в Арджуванде. Тут-то и случилось событие, на память о котором остался у Рагим-бека шрам над бровью.
Оказывается, с одобрения принца Элванда Мирзы, Джеирли Султанали-бек подготовил покушение на Исмаила. В ту ночь перед шатром сына Шейха Гейдара дежурили люди Байрам-бека, а в дверях стоял на часах его племянник Рагим-бек, оказавшийся настолько бдительным, что сумел раскрыть заговор и спасти Исмаила. Сам он при этом был ранен в голову. Тогда же они узнали, что Ширваншах Фаррух Ясар, послав талышскому правителю тысячу туманов, потребовал выдать ему Исмаила. Тот с приближенными вынужден был покинуть Арджуванд. Раненого Рагим-бека увезли с собой в укрепленном на коне паланкине. Так его и возили, пока не выздоровел - переезды ведь длились долго, около года.
Целый год, день за днем - они всегда были в дороге! Поскольку оба предательства были раскрыты кызылбашскими эмирами, Байрамом и Рустамом Гараманлы и одно из них устранено рукой Рагим-бека, - они еще более возвысились в глазах Исмаила и приближенных мюридов. Покидая Арджуванд, приверженцы Исмаила разослали своих глашатаев в Турцию, Дамаск и другие города, призывая их жителей к единству в борьбе за веру, против убийц Шейха Джунейда и Шейха Гейдара - Ширваншахов. Сами же направились в Карабах, в Геокчай... В Геокчае эмир карагоюнликцев Султан Гусейн решил устроить в их честь торжественный прием, замышляя на самом деле черное предательство: убийство Исмаила во время приема. Но кызылбашские эмиры не поддались его сладким речам и увезли Исмаила в Чухур Садда, а на прием пошли сами. Таким образом, эмиры снова спасли своего муршида от покушения. В Эрзинджане был созван меджлис всех кызылбашских эмиров. Исмаил отправился на это собрание раньше всех в сопровождении представителя проверенного рода Гараманлы Рагим-бека, здоровье которого, несмотря на тяжесть постоянных переездов, быстро улучшалось.
