В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи
Разгорячившись во время спора, В. К. Пилкинъ заявилъ, что онъ давно собирается выйти изъ состава правительства, но пока воздерживается отъ такого шага, такъ какъ считаетъ себя представителемъ здѣсь интересовъ адм. Колчака(!). Сталъ упрекать насъ, что мы сторонимся Колчака и что разъ мы отступаемъ въ этомъ пунктѣ отъ деклараціи, то нечего требовать отъ генераловъ, чтобы они соблюдали пунктъ о независимости Эстоніи. Логики этому доводу явно не хватало: Колчакъ съ самаго начала отнесся къ намъ враждебно и никогда не признавалъ эстонской независимости. Но В. К. Пилкинъ не смущался подобной несуразностью и шелъ дальше, снова повторяя свои прежнія слова о позорности пребыванія всѣхъ насъ въ составѣ сѣв.-зап. правительства, какъ созданнаго исключительно англійскими руками.
М. С. Маргуліесъ, въ отвѣтъ на эта упреки, въ свою очередь спросилъ В. К. Пилкина, а почему онъ служилъ Романовымъ, предки которыхъ были инородцы, зазванные въ Россію, почему онъ забываетъ, что самъ Колчакъ былъ объявленъ всероссійскимъ правителемъ при содѣйствіи англичанъ?
Въ концѣ засѣданія В. К. Пилкинъ сталъ просить не подымать пока съ ген. Юденичемъ основныхъ вопросовъ, такъ какъ все вниманіе главнокомандующаго направлено на успѣшное отступленіе, чтобы сохранить живую силу арміи.
М. С. Маргуліесъ отъ имени всѣхъ насъ выразилъ готовность обождать еще нѣкоторое время, хотя тутъ же указалъ на всю безплодность такой пассивности съ нашей стороны, потому что время и политика ген. Юденича явно работали на гибель всего дѣла.
По уходѣ съ засѣданія мнѣ пришлось идти по одному направленію съ В. К. Пилкинымъ. Тутъ онъ огорошилъ меня такимъ вопросомъ:
— Говорятъ, В. Л., вы видѣлись въ Гельсингфорсѣ съ ген. Лечицкимъ и вели съ нимъ переговоры о сверженіи ген. Юденича съ поста главнокомандующаго? У насъ получены такія свѣдѣнія.
«Вотъ оно предупрежденіе-то Маргуліеса» — мелькнуло у меня въ головѣ. Ген. Васильковскій превратился въ ген. Лечицкаго, а остальное дополнила фантазія доносчика. Я откровенно разсмѣялся на слова В. К. Пилкина, разсказалъ, кто былъ у меня и замѣтилъ, что его информаторъ работаетъ очень неудовлетворительно.
На другой день мы съ Богдановымъ, у меня въ номерѣ, стали обсуждать, что дѣлать дальше? Подошли Эйшинскій, Пѣшковъ и Эрнъ. Сообща пришли къ заключенію, что нужно или немедленно реформировать командный составъ арміи и реально измѣнить его политику, на что нѣтъ никакихъ силъ и надеждъ, или перестать играть жалкую и вредную роль ширмы и выйти изъ состава правительства, оповѣстивъ общественное мнѣніе о мотивахъ выхода откровенно. Армія и при насъ и безъ насъ все равно отойдетъ на эстонскую территорію — намъ ничего не спасти. Съ этой цѣлью 9 ноября собрались снова на квартирѣ С. Г. Ліанозова. Изъ военныхъ никого не было; обсуждали создавшееся положеніе въ частной бесѣдѣ. Какъ только П. А. Богдановъ формулировалъ нашу точку зрѣнія, М. С. Маргуліесъ началъ возражать противъ нея. Его поддержали С. Г. Ліанозовъ, Е. И. Кедринъ и И. Т. Евсѣевъ. По мнѣнію М. С., изъ ультиматума ген. Юденичу ничего не выйдетъ и мы позорно провалимся, поэтому онъ предложилъ ограничиться нашими требованіями только въ отношеніи политики генерала въ Финляндіи. Мы предлагали удалить ген. Гулевича и имѣть тамъ лишь военнаго агента для чисто техническихъ функцій. О выходѣ изъ правительства, по словамъ М. С., не приходилось говорить; останемся до конца, и можетъ быть, намъ еще удастся спасти положеніе, лишь бы какъ-нибудь вывести изъ состоянія нерѣшительности Финляндію. Послѣ оффиціальнаго отказа Финляндіи, неутомимый М. С. Маргуліесъ носился съ мыслью организовать въ Финляндіи финскій добровольческій отрядъ и съ помощью его повести атаку на Петроградъ со стороны Финляндіи. Мнѣ, признаться, вовсе не ясенъ былъ этотъ планъ. Какимъ образомъ могъ дѣйствовать подобный отрядъ, если бы даже удалось его сформировать, разъ финское правительство категорически уклоняется отъ всякаго опаснаго съ его точки зрѣнія вмѣшательства въ русскія, дѣла. Но мы снова уступили ему, такъ, видимо, всѣмъ намъ не хотѣлось навлечь на себя упрекъ, что мы бросаемъ армію въ самый критическій моментъ. Какъ бы посмѣялись генералы, если бы они узнали, какія соображенія заставили насъ влачить свое двусмысленное существованіе и дальше. Вѣдь по ихъ понятіямъ армія вовсе не нуждалась въ правительствѣ. А уйди мы тогда, — при провалѣ кампаніи, они первые свалили бы на насъ всю вину. Итакъ, еще разъ рѣшили тянуть лямку до конца.
«Если гора не идетъ къ Магомету, то Магометъ пойдетъ къ горѣ». Такъ какъ ген. Юденичъ не хотѣлъ, или не могъ явиться на наше засѣданіе въ Ревелѣ, то, слѣдуя Магометову рѣшенію, постановили выѣхать въ Нарву всѣмъ составомъ правительства и попытаться сообща убѣдить генерала измѣнить его политику. Жила, наивная теперь скажу, надежда, что съ перемѣной политическаго фронта намъ еще удастся вновь раскачать Эстонію и Финляндію.
Наканунѣ отъѣзда М. С. Маргуліесъ, съ глазу-на-глазъ, опредѣленно мнѣ заявилъ, что если лѣвые уйдутъ, то и они уйдутъ, а тогда на насъ начнутъ вѣшать всѣхъ собакъ; бѣлое же дѣло навѣрняка будетъ загублено.
14 ноября выѣхали въ Нарву. С. Г. Ліанозовъ пошелъ звать ген. Юденича на засѣданіе лично и вернулся ни съ чѣмъ. Положеніе фронта было отчаянное (въ этотъ день сдали Ямбургъ), и ген. Юденичъ отказался оставить главный штабъ. Тамъ царила полная растерянность; генералу было, конечно, не до засѣданія. Позже военные разсказывали, что главнокомандующій растерялъ связь съ фронтомъ и на сыпавшіеся къ нему вопросы только разводилъ руками. Въ тотъ же вечеръ мы выѣхали обратно въ Ревель.
Знаменитый Марковъ все время пребывалъ въ Нарвѣ и, разумѣется, продолжалъ свою высокополезную дѣятельность. Оказался тамъ и г. Карташевъ — такъ сказать, для полнаго ансамбля всей многообразной оппозиціи. Увидѣвъ его возвращавшимся также въ Ревель, С. Г. Ліанозовъ пригласилъ его ѣхать въ нашемъ вагонѣ, но предусмотрительный профессоръ уклонился отъ непріятной для него встрѣчи и помѣстился отдѣльно, въ другомъ вагонѣ.
Въ пути желѣзнодорожная прислуга безцеремонно попыталась выселить насъ изъ нашего вагона, и только всеспасительная мзда избавила насъ отъ этого издѣвательства. Одна ссылка на то, что въ вагонѣ ѣдетъ сѣверо-западное правительство, которое всегда оплачиваетъ весь пробѣгъ вагона, лишь развеселила г. оберъ-кондуктора. Нашъ адъютантъ «убѣдилъ» его другимъ — путемъ.
Глава XVI.
«Грабежъ награбленнаго». Отступленіе арміи. Сцены у Нарвы. Окончательное расхожденіе эстонскихъ и русскихъ интересовъ. Ноты Ліанозова. Генералъ Глазенаппъ — командующій арміей. Ревизія. Ужасы Нарвы. Послѣднее засѣданіе правительства. Откровенность ген. Юденича. Политическій представитель правительства при эстонской республикѣ. Личность мин. Геллата. Меморандумъ Эстоніи Антантѣ 16 дек. 1919 г. Приказъ ген. Юденича о ликвидаціи арміи. Исторія ареста ген. Юденича. Встрѣчи съ Алексинскимъ. Гражданская и военная ликв. комиссіи. Миръ эстонцевъ съ большевиками. Огранизація эмигрантскаго комитета. «Каторжный законъ»
Грабежи были одной изъ язвъ всѣхъ бѣлыхъ армій. Наша армія тоже на избѣгла этого зла, съ тою только разницей, что любители поживы здѣсь преимущественно «грабили награбленное», т. е. націонализированное большевиками чужое добро, или обворовывали общественное и государственное имущество. Благодаря такой своеобразной системѣ, видимости массоваго грабежа не получалось; грабежъ «награбленнаго» происходилъ, конечно, исключительно по городамъ. Деревнями войска въ этотъ походъ проходили быстро, брали самое необходимое и рѣдко обижали крестьянъ. Нѣсколько картинъ, которыя я приведу дальше, покажутъ читателю, что грабежъ производился отнюдь не для удовлетворенія элементарныхъ и вопіющихъ нуждъ арміи, а просто по распущенности нравовъ и жажды крупной наживы со стороны отдѣльныхъ военноначальниковъ.
«20 октября 1919 г. — разсказывалъ нѣкто г. Смѣлковъ, членъ Павловской городской управы и впослѣдствіи чиновникъ особой ревизіонной комиссіи ген. Ярославцева, — 3-я дивизія с.-з. арміи, в составѣ Вятскаго, Волынскаго и Даниловскаго полковъ, заняла г. Павловскъ, петроградской губ. Нашлись люди, которые рѣшили использовать приходъ бѣлыхъ съ цѣлью свести счеты со своими личными врагами, коихъ оговорили передъ бѣлыми, а тѣ безъ долгихъ разговоровъ ихъ перевѣшали. Въ числѣ казненныхъ не было ни одного коммуниста... На слѣдующее утро, по приходѣ бѣлыхъ, мѣстное населеніе рѣшило организовать городское самоуправленіе. Такимъ образомъ возникла Павловская городская управа… (на долю разсказчика выпало завѣдываніе полиціей). Организовавъ наспѣхъ мѣстную полицію, я послалъ часть полицейскихъ собирать брошенныя красными у станціи Павловскъ 2-й винтовки и другіе предметы военнаго снаряженія, а двухъ полицейскихъ оставилъ въ помѣщеніи управы для окарауливанія нижняго этажа, гдѣ большевиками было сложено въ 5 комнатахъ реквизированное имущество съ соціализированныхъ дачъ. Имущество это, въ виду огромной его цѣнности, рѣшено было переписать, а затѣмъ, по мѣрѣ возможности, возвратить владѣльцамъ. Тамъ были самыя разнообразныя вещи изъ лучшихъ особняковъ г. Павловска. Опечатавъ всѣ входныя двери въ комнаты, гдѣ хранилось это имущество, своей именной печатью и поставивъ снаружи часовыхъ съ винтовками, я черезъ нѣсколько часовъ случайно замѣтилъ, что одна изъ входныхъ дверей открыта настежъ и въ помѣщеніи хозяйничаютъ офицеръ и солдаты. Со словъ дежурнаго полицейскаго я узналъ, что нѣсколько возовъ съ имуществомъ уже вывезено ими. На мои и г. Башлягера (другого члена управы) протесты и требованіе покинуть помѣщеніе офицеръ дерзко возразилъ намъ, что онъ дѣйствуетъ по предписанію штаба 3-ей дивизіи и болѣе знать никого не желаетъ. По провѣркѣ по телефону слова этого офицера не подтвердились. Тогда я обратился къ коменданту города, ротмистру Голощапову, который, пошептавшись съ офицеромъ, куда-то скрылся и ничѣмъ намъ не помогъ. Пришлось обратиться за содѣйствіемъ къ начальнику гарнизона г. Павловска ген. Дракке, который немедленно явился въ управу, прекратилъ это самовольное расхищеніе имущества и удалилъ офицера съ солдатами.
