Наум Синдаловский - Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах
Из современных легенд литературного Петербурга следует отметить легенды о талантливом поэте Алексее Ахматове, однофамильце Анны Андреевны Ахматовой. Будто бы он поджег редакцию журнала «Искусство Ленинграда», оторвал голову у гипсового Маяковского в вестибюле Дома писателей на Шпалерной и похитил со станции Новая Деревня мемориальную доску, которая отмечала место дуэли Пушкина.
Надо сказать, что общественная жизнь Петербурга последних лет во многом определялась посещениями города известными политиками и деятелями культуры, а также всевозможными подлинными и мнимыми юбилеями. Многие из этих мероприятий отмечены фольклором. Некоторые носят курьезный характер.
Петербург посетил известный общественный и политический деятель, бывший президент Французской Республики Валери Жискар д'Эстен. Программа визита, помимо прочего, предполагала краткое посещение Царскосельского лицея и затем ознакомительную поездку по Санкт-Петербургу. Однако интерес гостя к Пушкину оказался настолько велик, что, забыв и о времени, и о программе, он подолгу останавливался у каждого экспоната в Лицее и буквально забрасывал вопросами работников музея. Сопровождавшие высокого гостя официальные лица заметно нервничали. «Господин Президент, – осторожно напомнили Жискар д'Эстену, – мы не успеем посмотреть Петербург». – «Ничего, – ответил, как рассказывает легенда, высокий гость, – это не страшно, Ваш Пушкин и есть Петербург».
В 1996 году в Петербург приехал канцлер Германии Гельмут Коль, с которым городская администрация связывала большие финансовые надежды. Программа включала две официальные встречи: одна с мэром Анатолием Собчаком, другая – с председателем городского Законодательного собрания Юрием Кравцовым. Понятно, что и тот и другой вручили высокому гостю памятные подарки. В результате Коль увез домой два совершенно одинаковых бюста Петра Великого.
В 1999 году в Петербурге был широко и торжественно отмечен юбилей государственного Университета. Согласно тщательно выношенной в недрах самого Университета легенде, ему исполнилось 225 лет и учредил его чуть ли не сам Петр I. Разве что открыть не успел. Хотя на самом деле, как утверждают многие авторитетные историки, Университет как таковой был основан только в 1819 году. В газетах появились ироничные предположения о том, как могла сложиться такая невероятная легенда. Оказывается, если в документах XVIII века не упоминается Петербургский университет, значит, он подразумевается по умолчанию. Например, в указе Екатерины II планируется открыть университеты в Тамбове или Пензе. А почему не в Петербурге? А значит, он там уже есть. И тому подобная изощренная наукообразная логика.
Отметил свой подлинный столетний юбилей Политехнический институт, основанный в 1899 году. Здание для него построили в такой глуши на окраине Петербурга, что до сих пор среди студентов жива легенда, будто один из его первых профессоров, возвращаясь заполночь домой, был просто съеден волками, поскольку глухой лес в то время подходил прямо к стенам института. «Страха ради» и в целях усиления учебной дисциплины эту легенду с завидной регулярностью повторяют каждый год перед первокурсниками в надежде, что они побольше времени будут уделять учебе и поменьше – прогулкам в окрестном парке.
Жива среди преподавательского состава Политеха и другая, столь же мрачноватая легенда. Будто бы, чтобы доказать необходимость открытия при институте кораблестроительного факультета, в 1904 году на Восток на верную гибель был специально отправлен русский флот. Якобы его гибель должна была побудить правительство всерьез заняться подготовкой специалистов-кораблестроителей.
Ежегодно 15 августа на могиле популярного певца и композитора Виктора Цоя, погибшего в 1990 году в автокатастрофе, собираются его почитатели. Они уверены, что Цой не умер, а просто улетел к звездам. И небо один раз в году оплакивает его земную жизнь. В Петербурге, как утверждают фанаты Виктора Цоя, ежегодно в этот день идет дождь.
Появились в Петербурге и местные праздники. Один из них ежегодно справляют жители улицы Рубинштейна, где в доме № 38 с 1887 по 1891 год композитор жил. Говорят, возле этого дома время от времени появляется призрак композитора. Он проходит, сопровождаемый музыкой его произведений, льющихся из окон его квартиры.
1998 год стал годом выдающегося петербургского дирижера Юрия Темирканова. Юбилейные вечера и концерты по случаю его 60-летия следовали один за другим. В фольклоре они отмечены обязательным присутствием на них губернатора Владимира Яковлева, к языковому стилю которого петербуржцы так и не могут привыкнуть. Его косноязычие стало притчей во языцех буквально всех средств массовой информации. Газеты пестрели его лингвистическими откровениями. Началось с того, что Владимир Яковлев, после торжественного поздравления, без тени улыбки предложил «всем взять в руки приборы», а закончилось вручением юбиляру в качестве подарка дирижерской палочки в сопровождении губернаторского комментария: «…несмотря на то, что вы ей давно не пользуетесь».
Но не только юбилейными праздниками отмечена фольклорная летопись Петербурга последних лет. В 1995 году скоропостижно скончался митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн. По официальной версии православной церкви, отец Иоанн отошел в мир иной, как и положено истинному христианину, в собственной постели, в своей резиденции, исповедовавшись перед смертью. На самом деле, по свидетельству многочисленных средств массовой информации того времени, митрополит скончался на глазах многих людей прямо во время презентации нового петербургского отеля «Северная корона». Смерть его произошла, прямо скажем, при весьма странных обстоятельствах. Владыко, как уверяют многие близкие к нему люди, находился в полном здравии и хорошо выглядел, что не преминул отметить подошедший к нему для приветствия мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Затем к митрополиту подошла супруга Анатолия Александровича Людмила Нарусова. Отец Иоанн осенил ее крестным знамением, и в этот момент «сразу же стал крениться и в конце концов упал на пол». Иоанна похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Заговорили о неком знаке, «поданном свыше супруге мэра госпоже Нарусовой».
В 1997 году умер Михаил Константинович Аникушин, скульптор, который превыше всего ставил традиции петербургского монументального ваяния, для которого уличная скульптура всегда была элементом градостроения. Смерть его окутана некой тайной. В Петербурге ходили упорные слухи, что он стал жертвой криминальной разборки. Во всяком случае, сам скульптор накануне смерти будто бы утверждал, что конкурс на создание мемориального комплекса на Поклонной горе в Москве выиграл он, а работу почему-то поручили Зурабу Церетели.
Петербургские улицы, словно выставочные залы, начали заполняться памятниками, художественные достоинства которых для многих петербуржцев оставались спорными. На Малой Конюшенной улице, почему-то по личной инициативе начальника петербургского управления МВД генерала Пониделко, был установлен памятник Городовому. Почему именно ему так необходимо было установить памятник в самом центре Петербурга, остается тайной. Говорят, что даже губернатор Яковлев был смущен видом бронзового красавца в натуральную величину с «выпирающими из лосин лядвами, вызывающими прямой интерес у парочек, припозднившихся после встреч в Екатерининском садике». «Поставь его себе на свой… садовый участок», – будто бы в сердцах прошептал Яковлев в лицо генералу. Тайной остается и натурщик, который позировал скульптору А. С. Чаркину при работе над памятником. Городской фольклор выдвинул версию, что им мог быть только Никита Михалков – столь очевидно сходство скульптуры со знакомым образом известного режиссера. В народе ее так и называют: Памятник Никите Михалкову.
Там же на Малой Конюшенной установлен и памятник Гоголю – грустная фигура писателя, заключенного в тесную клетку ограды, фонарей, деревьев, сквозь которую он исподлобья наблюдает суету Невского проспекта. В Петербурге немедленно родилась легенда: будто бы это памятник известному питерскому «авторитету» Владимиру Кумарину, который смотрит в сторону Казанского собора, потому что бросил вызов так называемым «казанским». И одной руки у Гоголя не видно, а Кумарин и в самом деле во время одной из бандитских разборок потерял руку. При этом вспоминали весну 1995 года, когда погиб еще один питерский «авторитет» по прозвищу Марадона. Если верить фольклору, еще тогда бандиты собирались установить ему памятник. Тогдашняя попытка успехом не увенчалась. Действовать в открытую было уже небезопасно. Так что идея установки памятника великому русскому писателю, похоже, оказалась весьма кстати.
Кажется, наиболее удачным оказался памятник Федору Михайловичу Достоевскому вблизи станции метро «Владимирская». Но и вокруг него складывается мифология весьма характерного свойства. Видимо, сказывается атмосфера соседнего Кузнечного рынка. Питерские алкоголики облюбовали скверик возле памятника для своих встреч. А Федора Михайловича прозвали «Третьим». Откупоривая бутылку, они всегда могли рассчитывать на то, что «защитник всех униженных и оскорбленных отказаться не может».
