Джаред Даймонд - Ружья, микробы и сталь
6000–2000 гг. до н. э. Эламско-дравидийская
Иран ® Индия производство продовольствия
4000 г. до н. э. – настоящее время Сино-тибетская Тибетское на- горье, С. Китай ® Ю. Китай, тропическая
Ю.-В. Азия производство продовольствия
3000–1000 гг. до н. э. Австронезийская Ю. Китай ® Индонезия, о-ва Тихого океана производство продовольствия
3000 г. до н. э. – 1000 г. н. э. Банту Нигерия и Камерун ® Ю. Африка производство продовольствия
3000 г. до н. э. – 1 г. н. э. Австроазиатская Ю. Китай ® тропическая Ю.-В. Азия, Индия производство продовольствия
1000 г. до н. э. – 1500 г. н. э. Тай-кайдайская, мяо-яо Ю. Китай ® тропическая Ю.-В. Азия производство продовольствия
892 г. н. э. Венгерский Уральские горы ® Венгрия конное пастбищное животноводство
1000–1300 гг. н. э. Алтайская (монгольский. турецкий) Азиатские степи ® Европа, Турция, Китай, Индия конное пастбищное животноводство
1480–1638 гг. н. э. Русский Европейская часть России ® Сибирь производство продовольствия
Таблица 18.2. Языковые экспансии в Старом Свете
За исключением эскимосско-алеутской семьи, распространенной в американской Арктике, и семьи на-дене, распространенной на Аляске, на северо-западе Канады и на юго-востоке США, Америка не знает общепризнанных примеров крупномасштабной языковой экспансии. Большинство исследователей аборигенных языков Америки не видит оснований для выделения среди них обширных и однозначно идентифицируемых систем родства помимо двух названных. По их мнению, имеющиеся данные в лучшем случае позволяют разбить все остальное множество аборигенных языков Америки (от 600 до 2000, по разным оценкам) на сотню с лишним семей и изолятов. Согласно альтернативной точке зрения, с которой согласны немногие и которая была предложена лингвистом Джозефом Гринбергом, все аборигенные языки Америки, за исключением эскимосско-алеутских и на-дене, объединяются в одну, так называемую америндскую, языковую семью, имеющую около дюжины подсемей.
Вполне вероятно, что некоторые из выделенных Гринбергом подсемей и некоторые группы, признаваемые более традиционными лингвистами, сложились в результате собственных популяционных экспансий Нового Света, движущей силой которых хотя бы отчасти мог быть рост населения в условиях производства продовольствия. Не исключено, например, что подобные экспансии привели к распространению юто-ацтекских языков в Мезоамерике и на западе Соединенных Штатов, отомангских языков в Мезоамерике, натчезо-мускогских языков на юго-востоке США и аравакских языков в Вест-Индии. Как бы то ни было, трудности лингвистов, не способных прийдти к единой классификации аборигенных языков Америки, всего лишь отражают трудности, с которыми сталкивалась любая потенциальная экспансия развитых американских обществ. Если бы нескольким сельскохозяйственным народам доколумбовой Америки удалось каждому вместе со своими культурами и скотом оккупировать обширную территорию, быстро вытеснив ее охотничье-собирательское население, такое событие оставило бы след в истории — как в Евразии, в Америке существовали бы легко классифицируемые лингвистические семьи, и родственные связи между языками коренных американцев не вызывали бы сегодня столько споров.
Итак, мы установили три группы удаленных факторов, которые обусловили успех европейского завоевания Америки: более долгое существование в Евразии человеческих популяций, бо§льшая эффективность евразийского производства продовольствия, вытекавшая из бо§льшего разнообразия евразийских растительных и особенно животных доместикатов, и, наконец, отсутствие столь же серьезных, как в Америке, географических и экологических препятствий на пути внутриконтинентальной культурной и популяционной диффузии. Еще один, четвертый, удаленный фактор имеет более гипотетический характер и связан с некоторыми труднообъяснимыми случаями невозникновения в Америке тех или иных культурных и хозяйственных новшеств. В частности, речь идет о неизобретении письменности и колеса развитыми обществами Андского региона (несмотря на их примерное сходство в возрасте с развитыми мезоамериканскими обществами, у которых такие изобретения появились) и ограниченности применения колеса детскими игрушками и его дальнейшим полным исчезновением в Мезоамерике (несмотря на то, что теоретически, как в Китае, оно могло послужить для изобретения ручных тачек). Эти загадочные примеры напоминают нам о других столь же загадочных неизобретениях или исчезновениях изобретений, характерных для истории небольших изолированных популяций: тасманийских и австралийских аборигенов, островных обществ Японии и Полинезии, обитателей американской Арктики. Разумеется, Американские континенты не назовешь небольшой территорией: их совокупная площадь составляет целых 76% от площади Евразии, а численность населения на 1492 г. тоже наверняка уступала евразийским цифрам не на порядок. Тем не менее, как мы убедились, обжитое пространство Америки было раздроблено на популяционные «острова», общества которых почти не сообщались между собой. Поэтому очень вероятно, что история колеса и письменности в доколумбовой Америке иллюстрирует те же принципы, действие которых в более наглядном виде мы уже имели возможность наблюдать на примере подлинных островных обществ.
Несколько столетий назад, после как минимум тринадцати тысяч лет параллельного существования, передовые общества Америки и Евразии наконец столкнулись между собой. Все предшествующее время единственной точкой соприкосновения обществ Старого и Нового Света был Берингов пролив, на берегах которого жили племена охотников-собирателей.
Коренные американцы не предпринимали попыток колонизировать Евразию, за исключением небольшой популяции эскимосов Аляски, которые переправились через Берингов пролив на противоположный, сибирский берег и заселили близлежащие территории. Первая зафиксированная попытка евразийцев колонизировать Америку была предпринята скандинавами в арктических и субарктических широтах (карта 18.1). Скандинавы-норвежцы колонизировали Исландию в 874 г., затем исландцы колонизировали Гренландию в 986 г., и, наконец, гренландцы начали наносить регулярные визиты на северо-восточное побережье Северной Америки, которые продолжались примерно с 1000 по 1350 г. Хотя единственные археологические следы скандинавских поселений были найдены на Ньюфаундленде, который предположительно соответствует упоминаемой в скандинавских сагах земле Винланд, в тех же письменных источниках говорится и о гораздо более северных высадках скандинавских мореплавателей: на побережье Лабрадора и Баффиновой земли.
Исландский климат позволял заниматься животноводством и в крайне ограниченном объеме земледелием, а площади острова хватало, чтобы прокормить достаточно людей, потомки которых живут на нем и по сей день. Напротив, Гренландия почти целиком покрыта льдами, и даже в районе двух фьордов на юге, где поддерживался наиболее благоприятный климат, скандинавское сельское хозяйство было крайне неэффективным. Население гренландских колоний, никогда не превышавшее нескольких тысяч человек, находилось в постоянной зависимости от поставок продовольствия и железа из Норвегии и строительного леса с побережья Лабрадора. В отличие от острова Пасхи и других изолированных полинезийских островов, Гренландия была не в состоянии прокормить самодостаточное сельскохозяйственное общество, хотя самодостаточные общества инуитских охотников-собирателей существовали на ней до, во время и после скандинавской колонизации. Общества Исландии и Норвегии сами по себе были слишком малочисленны и бедны и поэтому не имели возможности поддерживать колонии в Гренландии на протяжении долгого времени.
В течение малого ледникового периода, который начался в XIII в., похолодание в северной Атлантике еще больше осложнило ведение сельского хозяйства в Гренландии и морскую торговлю с Норвегией и Исландией. Последний зафиксированный контакт гренландцев с европейцами состоялся в 1410 г., когда к берегам Гренландии пристало сбившееся с курса исландское судно. Когда в 1577 г. европейцы снова начали посещать Гренландию, скандинавской колонии на острове больше не существовало — не оставив никаких письменных свидетельств, она исчезла, по-видимому, где-то в течение XV в.
