Лев Поляков - История Антисемитизма. Эпоха Веры.
Имелось бесчисленное количество вариантов таких комбинаций, позволявших обогащаться, но при этом внешне соблюдать традиции и законы. Приведем в качестве примера два варианта:
а) Выгодное помещение капиталов, ростовщические или спекулятивные операции, при которых весь позор падает на голову еврея, выступающего в качестве компаньона или подставного лица. Фантастически стремительное восхождение Ротшильдов, в значительной степени основанное на спекуляциях, осуществленных на средства богатейшего маркграфа Касселя, может служить самым знаменитым историческим примером.
По сути дела, основа капитанов, которыми оперировали финансисты и крупные еврейские коммерсанты, чаще всего была христианской. Интересно проследить, как сделанные таким образом долги, способствовали защите шатких гражданских прав евреев: кредиторы евреев тем самым становились их заинтересованными защитниками, поскольку в случае изгнания оказывалось невозможным вернуть кредиты. В некоторых странах и в некоторые эпохи еврейские общины систематически использовали этот способ страховки против изгнания. Именно так обстояло дело в Италии эпохи Возрождения, а также в Польше XVIII века- Что касается этого последнего случая, то президент Коммерц-коллегии при императоре Павле I Гаврила Державин констатировал: «Чтобы избежать того, что с ними произошло в Испании, [евреи] придумали или использовали в Польше свою старую уловку – оказаться в большом долгу в стране своего проживания, для того, чтобы обеспечить пребывание там. Они предлагают в качестве залога все движимое имущество еврейства через посредство своих общин, которые таким образом обеспечивают себе привязанность и уважение кредиторов…»
б) Денежные вознаграждения и взятки, получаемые чиновниками, при помощи которых евреи добивались одновременно с разрешениями на проживание в каком-либо городе или стране привилегии на занятие одним или несколькими видами коммерческой деятельности. В Германии эти вознаграждения называли характерным термином «сладость». Они были широко распространены в Европе XVII-XVIII веков; крупный римский теолог, кардинал Луго объявил, что он не находит в этом ничего, заслуживающего осуждения, при условии что подкупленный чиновник или министр не предпримет ничего, противоречащего интересам своего государя. Но нельзя быть уверенным, что это условие всегда соблюдается.
в) Справедливость этих двух замечаний и важность для экономического подъема евреев подобных психологических факторов связана с существованием «придворных евреев», которые особенно процветали в Германии, но в зародыше аналог этого явления можно обнаружить и в окружении некоторых крупных французских сеньоров. Если не уделять должного внимания психологическим тонкостям в отношениях между евреями и аристократами, частично вытекающим из подобного соучастия, то невозможно понять причину, по которой государи доверяли ведение своих дел, финансовых, личных и даже амурных, посредникам, избранным из числа детей Израиля. Излишне добавлять, что покровительство, которым пользовались в результате этого «придворные евреи», обеспечивало им прочность их позиции, существенно важной для экономической деятельности евреев в целом.
3. Наконец, некоторые другие факторы успеха евреев должны рассматриваться и в аспекте коммерческой этики, или вообще этики прошедших веков. Повседневные рамки, в которых находилась христианская коммерция, исторически были привязаны к христианской или аграрно-христианской традиции, враждебно относящейся к обогащению и торговле и тормозящей европейское экономическое развитие. «Дух корпоративности в принципе противостоит духу новаторства» (Шарль Моразе). Христианское сословие производителей и коммерсантов было связано слишком жесткими правилами и противилось даже самым незначительным изменениям в установленных обычаях и привычках. Евреи, которым был неукоснительно закрыт доступ в корпорации, не чувствовали себя связанными этими правилами, так что можно сказать, что новаторский дух, развивавшийся в условиях их неустойчивого и опасного существования во время их рассеяния, стал их второй натурой.
Среди используемых евреями коммерческих уловок, вызывающих гнев и отчаяние их христианских конкурентов, одни с тех пор уже давно стали частью современных нравов, тогда как другие по-прежнему вызывают осуждение; как те, так и другие привлекали к ним благосклонность их клиентов, несмотря на не слишком лестную репутацию; но что касается этой репутации, то здесь им нечего было терять. Вот некоторые примеры:
а) Реклама и привлечение клиентов, т. е. «продвижение товаров», что строго запрещалось уставами корпораций, но являлось излюбленным экономическим оружием евреев в виде привлечения покупателей в общественных местах, в помещениях постоялых дворов и на улицах гетто, которые постоянно посещались покупателями-христианами.
6) Производство и продажа товаров низкого качества, не отвечающего корпоративным эталонам; представление товаров в привлекательном виде, особенно подержанных вещей, обновленных и восстановленных умелыми ремесленниками гетто.
в) Сбыт товаров сомнительного происхождения, будь то военные трофеи, контрабанда, добыча в результате солдатских грабежей, воровства и взломов. В этом смысле показательным является обязательство, взятое на себя ашкеназами перед сефардами Гамбурга при получении разрешения обосноваться в городе, не пополнять товарные запасы у перекупщиков и солдат. Выше мы уже обсуждали проблему еврейского бандитизма в Германии XVII-XVIII века.
По этому последнему пункту следует упомянуть проблему «талмудической этики», т. е. этики, позволяющей по отношению к неевреям использовать приемы, запрещенные в отношениях между единоверцами.
Известно, какая участь постигла в этом плане, благодаря антисемитской пропаганде, отдельные тексты и предписания иудаизма, некоторые из которых были подлинными, а другие фальсифицированными. Во время первых веков нашей эры учителя дочерней религии следовали в этом вопросе примеру учителей материнской религии, ср. «исключение Амбруаза», разрешающее ростовщичество по отношению к иноверцам: «ubi jus belli, ibi jus usurae» («Где право войны, там и право ростовщичества»).
В дальнейшем дискриминация по отношению к «неверным» осуществлялась обоими лагерями с помощью политических средств, имевшихся в их распоряжении, т. е. соответственно насилия и хитрости. Христиане и евреи использовали двойные системы мер и весов и оказались совместно вовлеченными в безвыходное положение. Традиционалисты обоих лагерей казались довольными подобным положением вещей. Так, Бональд писал: «… Христиане могут быть обмануты евреями, но они не должны находиться в зависимом от них положении, ибо эта зависимость оскорбляет их достоинство в еще большей степени, чем жадность евреев наносит ущерб их интересам». Однако вследствие того факта, что евреи составляли лишь ничтожное меньшинство, подобное положение дел оказывалось выгодным для них (в той мере, в какой гибкость в коммерческих вопросах приносит выгоду), поскольку экономическая деятельность евреев чаще всего была связана с христианами, тогда как обратное имело место лишь в незначительной части случаев.
Таковы доминирующие факторы, рядом с которыми наиболее часто высказываемые соображения, такие как высокая культура «народа, занимающегося чтением книг уже две тысячи лет», или своеобразный естественный отбор, видимо, играли лишь вспомогательную роль в деле обеспечения экономического роста евреев в тех странах, в которых им разрешалось жить. Нужно ли добавлять, что, несмотря на их преимущества, еврейские деловые люди не добились превосходства ни в одной стране Запада и что они не играли роль «создателей капитализма», которую им иногда приписывают.
Теперь мы рассмотрим конкретные факты по очереди в разных странах.
Германия
В целом экономическое развитие евреев на заре нового времени шло параллельно с подъемом централизованного абсолютизма и укреплением власти государей, ущемлявшей городские вольности и средневековые корпоративные привилегии. Подобная эволюция была особенно четкой в Германии, где эти вольности и привилегии сохранялись дольше, чем в западных монархиях, и где христианская буржуазия с особым ожесточением выступала против евреев, являвшихся орудием абсолютистской власти. Наиболее примечательным в этом отношении является эпизод с поселением в Берлине евреев, изгнанных из Вены в 1671 году.
Изгнание богатой и древней еврейской общины Вены было осуществлено в чистейшем средневековом стиле по причинам, среди которых трудно отделить роль коммерческого обмана от набожных предрассудков. Император Австрии Леопольд I, бывший иезуит, прославился своей набожностью. В течение первых десяти лет своего правления он доброжелательно относился к евреям. Но в 1669 году на императорскую фамилию обрушилась целая серия несчастий: пожар во дворце, смерть наследного принца, за которым последовал выкидыш у императрицы, посеяли сомнения в его душе. Духовник императрицы постарался убедить его, что речь шла о предзнаменованиях и предупреждениях, ниспосланных свыше, причем его аргументы получили сильную поддержку благодаря предложению венской буржуазии с лихвой возместить императорской казне финансовый ущерб от отъезда евреев. Эдикт об изгнании был издан императором 28 февраля 1670 года. Все евреи должны были покинуть Вену до Пятидесятницы. (В дальнейшем, через пятнадцать лет они были приглашены обратно и с этого времени их присутствие считалось обязательным. Новый министр Леопольда I канцлер Людвиг заявил: «От их усердия чаще всего зависит успех самых важных дел в Вене».)
