Розмари Горинг - Шотландия. Автобиография
На том этапе музыкальные вкусы Конолли были достаточно простыми. «Мне нравились кантри и вестерны, мне нравился традиционный джаз, ничего необычного». Несколькими годами ранее он купил банджо — ради забавы. «Я только пощипать струнки». Но вышло так, что инструмент его заинтересовал, и позднее он купил и гитару. Кто-то рассказал ему о фольклорном клубе в Клайдбэнке, однажды он пришел туда — и мгновенно ощутил себя своим. «Это было нечто… В самый раз. Все девчонки были похожи на Джоан Баез, а парни ходили с волосами до пола. До сих пор я знал только костюмы, галстуки и короткие стрижки».
Очень скоро он начал петь, и ему так понравилось, что он бросил работу на верфи Стивенса и стал зарабатывать на жизнь пением в клубах и пабах. «Это были места, где быстро учили выступать перед публикой». Держался он естественно и постепенно приобретал известность. Даже отправился в Англию с группой под названием «Скиллет-ликерз», затем с бывшим рок-гитаристом Тэмом Харви организовал группу «Хамблбамс». Позже Конолли встретился с Джерри Рафферти (основателем «Стилерз уилз»), встреча произвела на него большое впечатление, и дуэт превратился в трио. Вскоре (после небольшого скандала) Тэм Харви оставил группу, а Конолли и Рафферти выпустили несколько довольно успешных пластинок и сделались, пожалуй, самым популярным фолк-дуэтом Шотландии. А потом разошлись. «Джерри был отличным музыкантом, а меня тянуло выступать на сцене. Дальше так продолжаться не могло. Я хотел смешить…»
И вот Конолли собрал пожитки, придумал себе номер — и бездарно провалился, попытавшись выступить в Масселбурге. Тогда он отправился в короткое турне по клубам севера Англии, где и «повзрослел и ощутил вкус развлечений». Следствием этого взросления стало шоу «Конолли из Глазго» в театре «Клоуз» в Глазго, итог совместного творчества Конолли и поэта Тома Бьюкена. Вместе они написали сценарий шоу «Большой Нортен-вэлли», рок-мюзикла в жанре политической сатиры, поставленного на Эдинбургском фестивале 1972 года и тепло встреченного зрителями, а позднее с успехом шедшего на сцене лондонского театра «Янг Уик». Затем были новые успешные турне (включая США), рост популярности благодаря «сарафанному радио», а в начале 1974 года — шоу в «Павильоне Глазго», после чего для Конолли все сложилось как нельзя лучше; отныне он собирал полные театры в каждом городе Шотландии. Продавались пластинки с записями его выступлений, были переизданы старые альбомы «Хамблбамс», а свежая пластинка «Тебя за это отшлепают» побила все рекорды продаж. Кульминацией, пожалуй, стал январь, когда Конолли выступил в лондонском «Палладиуме», причем билеты на это выступление озолотили спекулянтов, и его проводили пятиминутной овацией…
Как ни странно, ближе всего он ощущает себя к жутким психопатам и убийцам из «Крыла Щелкунчика», знаменитого особого отделения тюрьмы Барлинни. «Слушайте, этих парней осудили. Они сидят там хрен знает сколько времени и будут сидеть до конца своих дней. Они сполна узнали наше правосудие на собственной шкуре, но не сломались. Они точно знают, кто что значит. Это просто здорово. Развеселить таких парней дорогого стоит…»
Конолли умеет выражать невыразимое. Его скетч на тему распятия — тому самый очевидный пример, а есть и другие, например, скетч с лужей блевотины и словами: «Это не восемнадцатая кружка „Гиннеса“, а нарезанная кубиками морковка». Пьяницы в исполнении Конолли не просто забавно ходят и говорят с запинкой; их одежда заляпана рвотой, а штанины намокли от мочи.
Но это способ, каким шотландцы привыкли напиваться, и такое зрелище для них вполне привычно; именно так их изображает Билли Конолли. Как он сам говорит: «Главное в моей работе — честность. Только и всего».
Смерть Хью Макдиармида, 9 сентября 1978 года
Алан Болд
Когда умер Хью Макдиармид, страна потеряла борца за возрождение национального языка и национальной культуры, побуждавшего других писателей «просыпаться, набираться храбрости и готовиться быть услышанными». Поэт и политический деятель, Макдиармид придерживался весьма радикальных воззрений, которые привели к ренессансу шотландской литературы. Алан Болд, плодовитый писатель, — друг Макдиармида и его биограф.
Кристоферу Мюррею Гриву было восемьдесят шесть лет, когда он умер в клинике «Чалмерс» в Эдинбурге 9 сентября 1978 года. Он пережил не только своих наставников, но и большинство коллег и современников… Он отстаивал идеалы «самоуниверсальности», однако сознавал, что был очевидцем интереснейшего периода истории. У него никогда не возникало желания жить в другую эпоху.
Когда о его кончине объявили в новостях, имя Грива упоминалось только как настоящее имя «величайшего» современного поэта Шотландии, всемирно известного под псевдонимом, который он принял в 1922 году: Хью Макдиармид. Я помню, как сидел дома и слушал дневные новости. Макдиармид умер, но, будто вопреки фактам, голос поэта звучал по радио. Он умер, но продолжал жить; это было очевидно. Вскоре после новостей в мою дверь постучали. Актер Генри Стэмпер, мой сосед, тоже услышал объявление. «Крис, — сказал Генри, — был великим человеком. Теперь мы узнаем, как его помянут».
В среду, 13 сентября, мы с женой направились на Лэнгхом, вместе с нашим близким другом Тревором Ройлом, в ту пору литературным директором шотландского Совета по культуре и искусству. Выдался дождливый день, над головами собравшихся колыхались зонты. Среди тех, кто прибыл на похороны, было немало знаменитостей, а всего собралось несколько сотен человек. Большинство кланялись гробу, отдавая Макдиармиду последнюю дань уважения.
Когда на кладбище Лэнгхом опустился туман, многие заплакали, не стесняясь слез. Алекс Кларк, агент Макдиармида в предвыборной кампании против сэра Алека Дугласа Хоума, говорил о политических взглядах Макдиармида: «Вдохновленный русской революцией и марксизмом, он хотел видеть Шотландию социалистической и полагал, что обретение независимости позволит Шотландии привести к социализму остальные части Великобритании». Норман Маккэйг, поэт и один из ближайших друзей Макдиармида, говорил об усопшем как о человеке: «Он проникал в мой разум, словно в чужой город, возглавляя процессию факельщиков, и освещал самые темные закоулки». Маккэйг описывал Макдиармида как «общительного, искреннего, дружелюбного и самого вежливого на свете человека, который не терпел лицемерия и сражался за прямоту».
Волынщик Шеймус Макнейл из Колледжа волынщиков сыграл пиброх «Плач по детям». Валда Грив, вдова покойного, положила на гроб белые розы. Кристофер Мюррей Грив наконец обрел вечный покой в своем родном Лэнгхоме. Но беспокойный дух Хью Макдиармида остался с народом.
После похорон скорбящие отправились на поминки в Лэнгхом. Валда сказала, что ее муж хотел быть похороненным в Макл-Тун, чтобы «те, кто отвергал его, вынуждены были лежать с ним бок о бок». Многие из нас напились, и, поскольку мы были в Шотландии, начались разговоры, которые постепенно переросли в ожесточенный спор. Норман Маккэйг предсказывал, в стихотворении «После его смерти», что кончина Макдиармида обернется «двухминутными распрями». Несомненно, самому Макдиармиду понравилось бы это выражение.
Олимпийское золото Аллана Уэллса, 25 июля 1980 года
«Скотсман»
На Олимпийских играх в Москве бывший прыгун в длину, а ныне бегун Аллан Уэллс взял золото в стометровом спринте, выиграл медаль на олимпийской дорожке первым из шотландцев после Эрика Лидделла, который победил в 1924 году.
Накануне вечером на стадионе имени Ленина в Москве Аллан Уэллс превзошел самого себя, выиграв самый напряженный забег на стометровке за последние 28 лет.
Двадцативосьмилетний шотландец, которого все считали фаворитом в беге на 200 метров, ошеломил зрителей, опередив кубинца Сильвио Леонарда, как показал фотофиниш.
Они бежали рядом, и ни Уэллс, ни Леонард не были уверены, кто взял золото, пока гонку не воспроизвели на экране высоко над стадионом. Оба спортсмена показали результат 10,25 секунд.
Диктор, телеоператоры и фотографы принялись было поздравлять кубинца, однако повтор на экране показал, что эдинбургский инженер на долю секунды опередил своего конкурента.
«Это невероятно, — сказал Уэллс впоследствии. — Я надеялся, что победил, но хотел дождаться повтора, а потом наконец поверил».
Уэллс, обычно столь хладнокровный и собранный, внезапно побежал по дорожке, совершая круг почета, а изумленный Леонард остался в одиночестве, когда операторы поняли свою ошибку и побежали следом за самым быстрым человеком в мире.
Его жена и тренер Марго, сама спринтер международного класса, сказала: «Я думала, что Леонард пришел первым».
Трудность состояла в том, что этих двоих разделяла целая линия, поскольку кубинец бежал по дорожке 1, а Уэллс — по дорожке 8.
