Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
Житель Запада тоже мог заработать на жилье. Но он или платил от 25 до 33 % своего бюджета за снятое жилье, или тратил примерно такую же сумму на выплату процентов по ипотечному кредиту. И платил не 10 и не 15, а, как правило, 20 или 25 лет.
А ведь многие советские люди получали жилье гораздо быстрее, чем за 10 лет, особенно в новых городах. Западный человек, если терял работу, то и платить по кредиту не мог. Болезнь вполне реально могла обернуться тем, что всей семье становится негде жить.[357]
Это жилье на этапе до конца 1970-х годов было ничуть не хуже западного. Как свидетельствует В. Аксенов, «советские «жилплощади» тесноваты, но они теплые и удобные», не требующие ремонта.[358] Да и ремонт тоже делало государство.
В свое время Марина Влади устроила в Париже выставку привезенного из СССР дамского белья. Лейтмотивом этой выставки было примерно такое ощущение: «какой ужас!!!» Действительно, одежда советского производства была не лучшего качества и проигрывала западной. Женщины томились в очередях, чтобы «достать» колготки из ГДР или туфли из Венгрии. Француженки возводили очи горе при виде того, что надевали на себя их сверстницы в СССР. Но одежда и обувь всегда были, и всегда по доступной цене.
Советский человек в 1960–1970-е годы был даже сравнительно со средними странами Запада хорошо и без особых усилий обеспечен на уровне основных потребностей, причем пищей лучше, чем жильем, а жильем лучше, чем одеждой.
Добавьте к тому доступность транспорта и отдыха. Сегодня билет на самолет Москва-Владивосток стоит в 2,5 раза ВЫШЕ средней месячной зарплаты по России. В СССР он стоил МЕНЬШЕ одной месячной зарплаты по стране. Ездить на поездах могли люди самого скромного достатка. У жителей Москвы и Ленинграда, в том числе у студентов и младших научных сотрудников, была возможность в пятницу сесть в поезд на Таллин или Ригу, погулять по городу день, вечером опять на поезд — и домой.
Многие семьи, в том числе из Казахстана и Сибири, даже с Дальнего Востока, регулярно отдыхали на Черном море.
Путевки давал профсоюз — даром или за полцены. Проезд был дешевым.
Добавьте к этому доходящее до абсурда (с современной, но не с той, советской точки зрения) равенство в доходах.[359] Шофер на Севере, член Академии наук, уникальный специалист, все они могли иметь максимальную зарплату в 800–1 000 рублей. При том, что минимальная зарплата составляла 90 рублей, а средняя по СССР — 140–150 рублей.
Разрыв в доходах мог достигать 10 раз. Пожалуй, это предел. Наиболее четко эта ситуация видна на примере советской армии. Лейтенант — выпускник училища получал в среднем около 220 рублей, значительно выше, кстати, средней зарплаты по стране.
Полковник, командир полка — около 400. Генерал — от 500. То есть разрыв — в 2–3 раза, не более. И это после 25–30 лет «безупречной» и тяжелой армейской службы. Никому в голову не приходило, что в одном городе могут жить люди с разницей в доходах не в 10, а в 200 или в 1000 раз. Что кто-то может ездить на машине, у которой другой сможет купить разве что покрышку колеса — если подкопит.
Уже давно, еще в 1960-е годы, на Западе стали писать, что именно опыт СССР подталкивал Запад к социализму. Ведь, если где-то существует царство такой социальной защищенности, приходится, волей-неволей, на это царство равняться. Иначе жди неприятностей…
По крайней мере, с послевоенных времен Запад захлестывает вал социальных реформ, все новых и новых гарантий. Исходно их капитализм не знал. И современная европейская благодать, такая привлекательная для некоторых российских граждан, — прямая заслуга Советского Союза.
Социальная мобильность
В СССР социальная стратификация была заметно ниже, чем в странах Запада, уже благодаря праву — и фактической возможности — у почти любого человека приобретать какие угодно профессии. В СССР считалось, что способности и желания талантливой молодежи — нечто почти священное. Ограничивать юношей и девушек в их желаниях учиться и получать профессии, казалось совершенно безнравственным.
Доступность лучшего в мире (на 1960–1970 гг.,[360] оговорюсь) высшего и средне-специального образования открывала перед всеми рядовыми гражданами Союза ДЕЙСТВИТЕЛЬНО равные возможности в развитии.
В этом отношении еще вопрос, где в большей степени было реализовано так называемое общество равных возможностей: у нас или в США. Сразу отмечу: я как автор по убеждениям — совершеннейший антикоммунист и считаю теорию Маркса экономически ошибочной, а практику Ленина-Сталина преступлением.
Но даже мне, честно говоря, кажется, что все-таки в Хрущевско-Брежневский период именно СССР имел куда больше прав называть себя НАСТОЯЩИМ ОБЩЕСТВОМ РАВНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ. Никак не Америка.
То же самое касается и вертикальной стратификации, а попросту — социальной карьеры. Пропаганда обрушивала на жителя СССР каскады трескучих фраз про то, что ему открыты все дороги, что он идет по всему СССР как хозяин и что он может пройти путь от разнорабочего до министра.
В США тоже родился классический стереотип — от чистильщика обуви до миллионера. Только вот на практике никто не видел миллионера, который начинал бы с чистильщика сапог.
А в СССР не то, что представители элиты, а непосредственно руководители государства начинали именно с разнорабочих, с сельских батраков и грузчиков. Хрущев из шахтеров. Брежнев был землеустроителем — техником-геодезистом. Путь в министры, партийные начальники был принципиально открыт.
Человек, в том числе самого скромного общественного положения действительно чувствовал себя субъектом права, и говорил, что «народ управляет государством». Субъектом права он, конечно, на самом деле, не был, управлял государством не народ, а верхушка КПСС, но тут важна психология, а не реальное положение дел. Такой человек мог попытаться и сделать карьеру… И нередко получалось. «Выдвиженцы» 1930–1950-х годов составили огромный отряд элитной технической интеллигенции в СССР, вплоть до руководства целыми заводами, промышленными округами, министерствами, отраслями экономики.
Конечно же, «выдвиженцев» тщательно проверяли: нет ли у них в роду «классово чуждых элементов», всегда ли они были лояльны к советской власти, и как там у них по части пролетарской идеологии. Но если у «выдвиженца» характер был «нордический» и стойкий, с мозгами и оргспособностями все в порядке, то продвигался он по служебной лестнице без вопросов.
А была область, где и классовое происхождение, и наличие чуждых элементов почти прощалось: наука. В руководство крупного академического института сына «врага народа» могли и не пустить, но стать доктором наук, профессором, заведовать лабораторией или сектором он мог.
Положение дел изменилось, когда положение верхушки КПСС окончательно сделалось полунаследственной: в 1970–1980-е годы. Эту эпоху называют иногда временем «самозащиты советской власти от пришельцев». И это не грустная ирония, это довольно точное описание того, что происходило в стране. По сути, партия окончательно превратилась из, хотя бы плохой, шаткой, но карьерной лестницы, в монолитную стену без окон и дверей. Не свой — не пролезешь.
Олигархия бюрократов не могла развиваться: на то она и бюрократия олигархов. Вести страну стало некуда, темпы развития снижались, СССР начал тихо загнивать.
Тогда у некоторых карьерных юношей и появилась мода на своего рода мужскую проституцию: чтобы добиться легкого успеха в жизни, надо было попросту жениться на дочке какого-нибудь партийного бонзы. Поколением раньше в такого рода жертвах не было никакой необходимости: парень мог добиться «почестей и славы» и сам.
А до эпохи «самозащиты власти от пришельцев» система более-менее развивалась.
Бессмысленно сравнивать парламентскую демократию и советский строй: это будет сравнением квадратного метра и секунды.
Констатируем факт: советская власть вовсе не была примитивно тоталитарной и не знающей никаких элементов демократии.
Население СССР жило в своей, советской социалистической демократии — пусть очень своеобразной. Можно сказать даже — извращенной. Очень во многом она, конечно, уступает парламентской, но по некоторым пунктам ее превосходит.
ВыводыРоссию так долго попрекали за априорную историческую неспособность к демократии, что многие из нас всерьез в это поверили. Иногда даже люди, называющие себя патриотами, вполне искренне гордятся именно тем, что в России демократии всегда был дефицит. Эдакий знак отличия: в Европе есть, а у нас нет!
Но стоит присмотреться, и фантастические конструкции рассеиваются, как утренний туман. Россия оказывается в историческом разрезе страной ничуть не менее демократичной, чем любая из держав Европы, в том числе и Британия, признанный лидер демократии.
