Михаил Меньшиков - Выше свободы
Крестница Суворина
Последняя книга, которую хотел написать и не написал Меньшиков, должна была называться "Руководство к счастью".
...Расправу над великим публицистом вершили на берегу Валдайского озера, в виду Иверского монастыря, на кресты которого он молился перед смертью. Расстреляли почти на глазах шестерых детей. Старшей, Лиде, было десять, другие мал мала меньше - Гриша, Лека, Мика и совсем маленькие Машенька и Танечка.
"Не прошло и десяти минут, как дети услыхали громкое бряцание оружия, говор и смех, и на улицу высыпало человек 15 вооруженных солдат-красногвардейцев. Это была стража, окружающая мужа. - Так рассказывает в воспоминаниях Мария Владимировна, вдова писателя. - Он шел среди них в одном пиджаке и своей серенькой шапочке. Он был бледен и поглядывал по сторонам, точно искал знакомого доброго лица. Неожиданно увидав детей так близко, он просиял, рванулся к ним, радостно схватил на руки самую маленькую, Танечку, и крепко-крепко прижал ее к груди. Муж поцеловал и перекрестил ее, хотел поцеловать и благословить и тянувшуюся к нему Машеньку, которая с волнением ждала своей очереди, но его грубо окрикнули, приказывая идти вперед без проволочек. Муж гордо посмотрел на них и сказал:
- Это мои дети. Прощайте, дети..." 56
Дочь Ольга родилась в 1911 году и была крестницей дочери великого Достоевского. Любови Федоровны и Алексея Сергеевича Суворина, издателя "Нового Времени". В семье Ольги Михайловны сохранилась икона святой княгини Ольги, которую подарил ей крестный.
Крестница Суворина впоследствии соберет и сохранит литературный и семейный архивы своего отца. В 1937 году, когда она передавала письма Лескова Меньшикову в Литературный музей, которым заведовал небезызвестный В.Д. Бонч-Бруевич, он спросил Ольгу: "Как вы сейчас относитесь к своему отцу - как к исторической фигуре или как к родителю?"
"Я просто и сразу ответила, - вспоминает Ольга Михайловна. - Конечно, как к отцу!" Он резко повернулся в кресле и ответил следующей фразой: "Тогда вы не минуете многих неприятностей".
Что ж, их действительно выпало немало. Но сработало как будто и завещанное отцом, как бы в генах закодированное "руководство к счастью": "Благословляю тебя быть наилучшей матерью многих детей, и да пошлет тебе Господь хорошего мужа, благородного и доброго, героически глядящего на жизнь". В семнадцать лет она вышла замуж за Бориса Сергеевича Поспелова, сына священника, и с тех пор почти семь десятилетий они практически безвыездно (за вычетом нескольких лет эвакуации в годы войны) жили счастливой семьей в старом подмосковном доме. Поздней осенью 1994 года Борис Сергеевич, увы, скончался на 93 году жизни. Ольга Михайловна много сил положила на расшифровку и переписку материалов отца. Ей мы обязаны изданием дневников Меньшикова 1918 года.
* * *
...Как известно, рукописи не горят. Возвращается к нам и наследие М.О. Меньшикова. Оно влечет к себе богатством мыслей, идей, пророчеств, неповторимой философией русской жизни, русского национализма. Постичь и оценить все это нам еще предстоит.
Михаил Поспелов
Николай Лисовой
К ЖИВЫМ АДРЕСАТАМ
Книги, как известно, имеют свою судьбу. И судьба эта сложнее и причудливее как раз в те времена, когда добро и зло положены на весы истории, а люди ломают головы и проливают кровь в очередной попытке навсегда расквитаться с нечеловеческим в человеке. Ибо дух наш неотделим от промысла Божьего...
Теперь уже за давностью лет не восстановить подлинной картины происшедшего. Зато не секрет, что в годы гражданской войны и революции в России погибло множество библиотек, причем некоторые большевизанствующие библиофилы под этот шабаш весьма основательно пополнили свои собрания. К их числу принадлежал и Демьян Бедный, знакомый потомству как плохой человек и неважный поэт, но, к сожалению, мало знакомый как блестящий книжник. И вряд ли можно считать сомнительным тот факт, что сам Ленин дал дорогому другу карт-бланш на подобный вид творческой деятельности.
В книжном царстве Демьяна, по необходимости проданном им в 1939 году Государственному Литературному музею, по сей день хранится книга со следами изуверского прошлого. А легенда, возникшая на стыке мемуарных и устных источников, повествует о стальном штыре, который приспособили некие пролетарские умельцы для выбраковки печатных сочинений, уже одним своим переплетом не выдерживавших политической благонадежности и целесообразности. Впрочем, тогда имя нововременского автора помнила не только вся читающая Россия...
Среди книг великого русского мыслителя, критика и публициста Михаила Осиповича Меньшикова многотомные "Письма к ближним" занимают центральное место. Недаром их наличием в своих библиотеках гордились такие выдающиеся русские знатоки книги, как профессор Богдан Степанович Боднарский и актер, умудренный дивной ученостью, Николай Павлович Смирнов-Сокольский57.
Некоторые книги Меньшикова переизданы в наше время, что-то написано о нем, но собственно о "Письмах к ближним", как и обо всем, что с ними связано, сказано слишком мало. Окончательно не выяснен даже объем эпохального издания, хотя, например, литературный критик Павел Горелов в своей публикации к 130-летию со дня рождения М.О. Меньшикова ""Письма", которых ждут" (журнал "Кубань", № 9, 1989) лихо насчитал целых 17 томов "Писем к ближним". Однако... все по порядку.
С вершины века опустимся к его подножию, в литературную хмарь.
И действительно: тяжко было на душе у постоянного сотрудника "Недели" Меньшикова, когда в один прекрасный день 1901 года он, по просьбе наследников основателя этого журнала Павла Александровича Гайдебурова, явился к знаменитому А.С. Суворину с нижайшей просьбой о покупке прогоревшего печатного органа. Дело приняло неожиданный оборот - Суворин "Неделю" не купил, а в разговоре с просителем вдруг предложил ему писать в его собственной газете "Новое Время". "Пишите что угодно и как угодно, сказал, в частности, Алексей Сергеевич Меньшикову, - я хорошо знаю вас по "Неделе", - одно условие - помните, что над нами цензура..."58. И устный договор, таким образом, состоялся, тем более, что вдова Гайдебурова Эмилия Карловна сильно недолюбливала Михаила
Между прочим, Н.П. Смирнов-Сокольский имел какие-то темные связи с начальником Ленинградского НКВД Ф.Д. Медведем, "загремевшим" со своего высокого поста после убийства Кирова 1-го декабря 1934 года. Со слов последнего Смирнов-Сокольский рассказывал моему незабвенному учителю Владимиру Иосифовичу Безъязычному о том, что "Меньшикова, в восемнадцатом, искали по распоряжению Урицкого всей Петроградской Чекой".
Статья "Памяти А.С.Суворина" написана после его мучительной (от рака горла) кончины. И здесь, конечно, не сказано о духовной близости Меньшикова и Суворина в последние годы жизни патриарха русской словесности и издательского дела. А ведь он все больше склонялся к той мысли, что без М.О. Меньшикова не будет и "Нового Времени". Как в воду глядел...
Осиповича и вынужденно считалась с ним, "так как статьи его нравились большинству подписчиков "Недели" уже по одному тому, что были написаны хорошим русским языком и местами не лишены красочности"59.
Работа в "Новом Времени" у Меньшикова сначала не задалась, не заладилась. Думается, что основной причиной этого стала вовсе не треклятая цензура или сложный характер А.С. Суворина, а обострившееся еще на рубеже 1900-1901 гг. горькое чувство личного одиночества и возрастные перебои со здоровьем. Во всяком случае, именно на таком фоне проходила нововременская литературная жизнь маститого критика и публициста, мечтающего о своем маленьком журнале "вроде "Дневника Писателя"".
Меньшиков стал хлопотать во исполнение генерального замысла в мае 1900 года. С тех пор он неоднократно наведывался в Главное управление по делам печати и имел учтивые встречи с его начальником - действительным статским советником, художником, князем Н.В. Шаховским. Но дело, по российскому обыкновению, затягивалось. 31 марта 1901 года Михаил Осипович, в одном из своих сокровеннейших писем, сообщает: "Тотчас после праздников иду к Шаховскому и стану клянчить. Не соперничая с великим Карамазовцем, можно бы - с Вашей, милый друг, помощью и участием - создать крохотный, но небезынтересный журнал"60.
Не было пока ни самого журнала, ни названия "Письма к ближним", но самый ближний Меньшикову человек уже был - в лице духовной писательницы О.А. Фрибес (выступала под псевдонимами И. Данилов, И.А. Данилов и пр.). Они познакомились в 1898 году в доме поэта Я.П. Полонского и сразу заинтересовались друг другом. Завязалась серьезная, но однобокая переписка, однобокая потому, что Ольга Александровна в этом общении всегда держала единожды принятую дистанцию, а Михаил Осипович все больше и больше проникался к ней тёплыми и нежными чувствами61. И надо же было такому случиться, что годы и люди не пощадили именно ее эпистолярного наследия, в то время как основная часть его писем превосходно сохранилась в государственном архиве. Подобное ценное обстоятельство и позволяет нам достоверно проследить историю "Писем к ближним"
