От СМЕРШа не уйти. Розыск агентуры противника в советском тылу - Мзареулов Валентин Константинович
Как только немецкий агент Коршунов перешел нейтральную полосу, находившиеся в секрете бойцы без шума задержали его. Через два часа вражеский лазутчик вместе с изъятыми у него документами под охраной был доставлен в Мурманск.
– Я получил задачу проникнуть в Мурманск для сбора разведывательных данных, – рассказывал арестованный агент. – Надлежало узнать расположение штаба и полевого управления 14‑й армии, дислокацию воинских частей, находящихся в Мурманске и его окрестностях, а также складов с военной техникой и боеприпасами. Нужно было собрать данные о находящихся в Мурманском порту военных кораблях и судах, узнать, минирован ли вход в Мурманский залив.
Также Коршунов сообщил, что в разведшколе в Вихуле он проживал с курсантами Вороновым и Прудько, которых вначале немцы планировали забросить в Мурманск вместе с ним, но потом изменили свое решение. Коршунов отметил, что Прудько до войны более пяти лет проживал в Мурманске, где работал в торговом порту.
Прочитав показания Коршунова, бригадный комиссар Клочев Н.Н. резюмировал:
– Обращает на себя внимание обилие вопросов, включенных в задание. Для сбора таких сведений одному агенту потребуется слишком много времени. Несомненно, что задание предназначалось для группы агентов. У меня лично нет сомнений, что одновременно с Коршуновым направлено, разумеется, по другому маршруту, еще несколько шпионов. Скорее всего, следует ожидать прибытия в Мурманск Воронова и Прудько. Не исключено, что они должны здесь встретиться с Коршуновым.
Последующие события подтвердили слова опытного руководителя.
Придавая исключительное значение данным о возможном появлении агентов Воронова и Прудько в Мурманске, Клочев Н.Н. возглавил всю последующую работу армейского Особого отдела по пресечению деятельности выявленной шпионской группы.
Нам с капитаном Савченко А.И. было предложено разработать мероприятия по розыску и задержанию агентов абвера. В этой работе приняли активное участие начальники подразделений Особого отдела армии капитаны Зверев Н.М. и Леваков Ф.И. Клочев Н.Н. утвердил план намеченных мероприятий, согласовал его с командованием армии.
По нашему предложению Коршунов описал внешность Воронова и Прудько. Однако, как выяснилось позднее, скрыл от нас известный ему мурманский адрес Прудько, где ему надлежало встретиться с членами разведгруппы. Коршунов опасался, что в случае задержания Воронов и Прудько расскажут военным контрразведчикам о его «работе» среди курсантов школы в качестве агента-провокатора.
В соответствии с планом розыска сотрудники Особого отдела армии Васильев Г. Н., Зайцев П.И. и Тонин М.С. направились в военную комендатуру города, на железнодорожный и морской вокзалы, в дежурную службу милиции. Розыскные мероприятия в окружении штаба армии осуществлял старший лейтенант Соловьев А. К.
Все военные контрразведчики получили ориентировку, в которой описывались внешние приметы Воронова и Прудько, указывалось, что агенты могут быть в форме военнослужащих Красной Армии, иметь при себе красноармейские книжки или удостоверения личности, командировочные предписания, продовольственные аттестаты, выписанные на другие фамилии, а также значительные суммы советских денег. Отмечалось, что разыскиваемые могут быть вооружены огнестрельным оружием.
Занимаясь розыском шпионов, мы опирались на помощь военнослужащих и гражданских лиц. Однако напасть на след удалось далеко не сразу. Попытка установить адрес, по которому Прудько до войны проживал в Мурманске, не увенчалась успехом, так как эта фамилия в документах не значилась. Только на шестой день розыска, 14 апреля 1942 года, начальник контрольно-пропускного пункта лейтенант Крикунов Н. П., проверяя документы у старшины Денисюка, обратил внимание на его значительное сходство с одним из разыскиваемых. Предъявленное старшиной командировочное предписание было выписано на старом, уже отмененном бланке.
По заранее обусловленному сигналу на КПП прибыл Соловьев А.К. Старшина был задержан. У него были изъяты фиктивные документы, пистолет иностранного производства, советские деньги в сумме 3 тысяч рублей и 16 ампул с усыпляющим веществом.
На первом же допросе, проведенном полковником Клочевым Н.Н. с моим участием, задержанный был изобличен и признал, что является агентом абвера Прудько. Позднее он рассказал, как изменил Родине.
Не смирившись с раскулачиванием отца, имевшего зажиточное хозяйство и наемных работников-батраков, Прудько уехал из Николаевской области в Мурманск. В августе 1941 года был призван в Красную Армию и отправлен на фронт. В первом же бою с оружием перешел на сторону врага. На допросе выдал гитлеровцам сведения, составлявшие военную тайну.
Находясь в лагере военнопленных, он выслуживался перед начальством и вскоре был назначен помощником старшины лагеря. Из попавших в плен сослуживцев выдал гитлеровцам трех коммунистов.
В январе 1942 года в лагерь приехал офицер абвера. Вызывал пленных на беседу. С ним завел разговор о сотрудничестве с немецкой разведкой. Уговаривать Прудько не пришлось. Он с радостью согласился стать абверовским разведчиком. Вскоре его доставили в Рованиеми, где обучили шпионскому ремеслу. В конце марта он был переброшен через границу СССР.
Рассказывая о содержании разведывательного задания, Прудько почти слово в слово повторил показания Коршунова.
На заданный ему вопрос о напарнике Прудько ответил, что абверовцы переправили его одного.
Прервав допрос, майор Клочев Н.Н. пригласил начальников подразделений Особого отдела армии для решения неотложного вопроса.
– По показаниям Коршунова, – сказал он, – абверовцы подготовили для заброски в Мурманск трех агентов – его, Прудько и Воронова. Глубоко убежден, что у Прудько есть напарник. Скорее всего, это Воронов. Сейчас, когда мы задержали Прудько, он может затаиться или, что для нас крайне нежелательно, попытаться уйти к своим хозяевам. Продолжая активный розыск Воронова, мы должны поставить Прудько в такие условия, чтобы он назвал своего напарника и указал возможное место его пребывания.
После обсуждения различных вариантов наших дальнейших действий было принято решение: для изобличения Прудько в даче ложных показаний провести между ним и Коршуновым очную ставку.
Результат превзошел все наши ожидания. Ошеломленный появлением Коршунова, Прудько не только подтвердил его показания о подготовке трех агентов абвера для направления в Мурманск, но и рассказал, что прибыл в город не один, а вместе с Вороновым, назвал адрес, где остановился его сообщник.
Группа захвата во главе с капитаном Савченко А.И. немедленно направилась по указанному адресу. Воронова на месте не оказалось. Военные контрразведчики оставили на квартире засаду.
Воронов появился к исходу дня. Он был в гражданском костюме. Члены группы захвата по приметам опознали его и задержали. При обыске у Воронова были изъяты пистолет с патронами, 18 ампул с усыпляющим веществом, поддельные документы на имя красноармейца Аистова. В дополнение к этому были обнаружены советские деньги в сумме 1300 рублей и комплект красноармейского обмундирования.
Улики были настолько неопровержимы, что Воронов на первом же допросе, который вели капитан Савченко А.И. и старший лейтенант Соловьев А.К., признал себя виновным в шпионаже в пользу фашистской Германии.
Воронов вырос в семье служащего, осужденного на семь лет лишения свободы за крупную растрату. В начале войны, находясь в рядах Красной Армии, он попал к фашистам в плен. В лагере, где много пленных умирало от голода, тяжелого труда и истязаний, Воронов познакомился и наладил хорошие отношения с одним военнопленным, который знал немецкий язык и пользовался доверием у лагерного начальства. Вскоре, после беседы с приезжавшим в лагерь офицером абвера, этот пленный куда-то исчез.
Прошло не более трех недель, как офицер из военной разведки вновь появился в лагере. В беседе с Вороновым он предложил ему выбор: либо гибель от голода и непосильного труда в лагере, либо учеба в разведшколе. Воронов согласился стать агентом абвера. Его отвезли в разведывательно-диверсионную школу в Вихулу, где он встретил своего знакомого по лагерю, ставшего курсантом Коршуновым.
