Александр Тюрин - Крепостничество без русофобских мифов
Как писал крупнейший исследователь русской хозяйственной истории, академик Л. Милов: "В крепостное деревне преобладали не признаки упадка и снижения хозяйственного уровня, а восходящие прогрессивные токи".
Но, с точки зрения рынка, мелкое крестьянское хозяйство в историческом центре страны, выше 52-53 град. c.ш., рентабельным не являлось. Рентабельное, в капиталистическом смысле, хозяйство здесь могло быть создано путем обезземеливания и разорения основной массы крестьянства с тяжкими социальными последствиями.
Некоторые критики николаевского правления, признавая высокие темпы роста в легкой и пищевой промышленности, говорят о том, что "крепостнические отношения" стесняли рост тяжелой промышленности, особенно на Урале.
Использование труда посессионных работников на уральских заводах определялось не звериной сущностью царизма, а недостатком в России бездомного нищего пролетарского элемента, готового на все ради куска хлеба. В Англии, где "овцы съели людей", такого элемента было сколько хочешь. (Хотя даже на Британских островах, в Шотландии, до начала 19 в. вовсю практиковалось пожизненное прикрепление рабочих-углекопов к предприятиям.[39]) И такой дешевый человеческий фактор прекрасно там сочетался (с точки зрения прибылей) с кучным расположением портов, каменноугольных шахт, железорудных рудников, -это пространство легко соединялось судоходными каналами и железными дорогами. (В Англии нет ни одного населенного пункта, удаленного от моря более чем на 70 миль, а ведь себестоимость перевозок по воде минимум в десять раз ниже, чем по суше.)
Ситуация с российской металлургией была много тяжелее в связи с географическим, природным фактором. Многие месяцы длилась доставка уральского чугуна и железа потребителям и экспортерам, в Петербург и Москву. Чугун и железо вырабатывались на дорогом древесном угле. Создание транспортной сети, которая соединила бы разъединенные тысячами верст железорудные, каменноугольные месторождения, центры производства и потребления, требовало огромных инвестиций и времени. К примеру, постройка уже первых железных дорог предъявило спрос на такое количество чугуна и железа, которое собственное производство не могло обеспечить и в небольшой степени. Кстати, отмена крепостного и посессионного права в 1861 отнюдь не вызвала соответствующего подъема уральской металлургии. Напротив, на Урале из-за нерентабельности была закрыта треть заводов. И если во времена Николая I Урал давал 78% всего железа страны, то к началу 20 в. только 27% . При том рабочие уральских частных заводов получали в 2-3 раза меньше, чем в новом металлургическом центре, донецко-приднепровском регионе.[40] В николаевское время он только зарождался, во многом благодаря геологоразведочным работам, проведенным правительством.
В общем, стесняло развитие тяжелой промышленности не отсутствие свободных рабочих рук (большая часть из них вовсе не была повязаны крепостными отношениями), а малочисленность безземельного элемента, готового трудится за жалкие гроши. И что еще более важно - это была проблема самой промышленности; преодоление географического фактора требовало больших инвестиций, не сулящих быстрой отдачи. И через полвека после отмены крепостного права во всей российской промышленности было занято не более 7% самодеятельного населения.
Возвращаясь к вопросу, а мог ли Николай I легко и непринужденно, в стиле либеральных прожектеров, одномоментно "освободить крестьянство", следует признать, что он не мог взять на себя такую ответственность.
"Крепостнический режим" - это всего лишь ярлычок, некрасивые слова, абстракция. Крестьяне живут не абстрактными понятиями, а работой на земле. Реальность заключалось в том, что после "освобождения крестьян", проведенного в 1861 по либеральным "декабристским" канонам, основная масса крестьян стала жить хуже, чем при Николае I. Они сразу потеряли часть своих земель (отрезки) и получили на шею долговременный груз выкупных платежей (вся земля была признана собственностью помещиков, за которую надо платить).
Крестьянское малоземелье и долговой пресс, созданные с благой либеральной целью - превратить крестьян в пролетариат, а помещичьи имения в крупные капиталистические хозяйства - вели к разорению земледельцев, но не спасало от разорения и помещиков. Те предпочитали продавать свои нерентабельные имения или закладывать их в частные банки и упархивать с деньгами в Париж и Ниццу. (Только за первые шесть лет после реформы ушло из России около 200 млн руб., огромная по тем временам сумма.)
Не получая дешевых кредитов (система госкредита в реформу рухнет первой), крестьянское хозяйство погашало задолженность вывозом всё дешевеющего хлеба (а мировой рынок был переполнен дешевым зерном из стран с более благоприятными климатическими условиями) - и крестьянство всё более недоедало. Ростовщический капитал начинает разорять деревню, нести в нее долговое закабаление. Со времени "освобождения" идет быстрое расслоение крестьянства, причем самым массовым слоем становятся бедняки.
Выколачиванием недоимок и долгов из крестьянина будет заниматься не вотчинник и не мироед, а государственный чиновник, на него и будет обращаться ненависть.
"Свобода", в ее буржуазном варианте, оказалась хуже "крепостничества" и повела страну к революции и гражданской войне.
Чтобы подчеркнуть особую необходимость буржуазно-либеральной реформы 1861 г. либероиды не жалею слов, живописуя "позорное поражение" России в Крымское войне. На самом деле, если говорить о "позорных поражениях", то лучше вспомнить "хасавюртовский мир", заключенный либероидными властями РФ с дудаевскими боевиками - террористами, изгнавшими и уничтожившими русское население Чечни. В Крымскую же войну враг лишь занял южную сторону Севастополя (используя снабжение по морским коммуникациям), зато русские войска дошли до Арзрума, главного города азиатской Турции. На Балтике врага постигла полная неудача, вторжение на западной границе также не состоялось, а ведь там находились главные русские силы. И это учесть, что против России воевало четыре государства, в т.ч. две огромные колониальные империи, с численностью населения (учитывая колонии), превосходящей российскую в 5,5 раз - великие силы, контролирующие большую часть мировых ресурсов . А еще три государства, непосредственные соседи, угрожали нашей стране войной.(Подробнее - здесь)
Временной промежуток от 1861 год до революции ни в коем случае нельзя мазать одной черной краской; в частности шли колонизационные процессы, освоение степного Причерноморья, Приуралья и Сибири - азиатской части России особенно активно с конца 19 века, со времени постройки Транссибирской магистрали (см. статью "Русский фронтир", главку "Комитет Сибирской железной дороги"). Но, в целом, из тупика, определенного как природно-климатическими особенностями, так и либеральным "освобождением крестьянства" удалось выйти лишь с укрупнением крестьянских хозяйств и их техническим переоснащением, произведенным уже в советские 1930-е гг., незадолго до II мировой войны.
В этой статье использованы фрагменты моей книги: Александр Тюрин. "Правда о Николае I. Оболганный император". М., 2010.
Примечания
1
Солоневич И. Л. Народная монархия М. 2005.
2
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв.,. М. 1988, с.260.
3
Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб, 1992, с. 360, 361.
4
Романович-Славатинский А. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. Киев, 1912, с.117.
5
Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. СПб, 1997, с. 658.
6
Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М.1989, с.165.
7
Пушкин А.С. Заметки по русской истории XVIII века. – В кн: Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. – М.; Л.: 1937–1959, т.11, с.14–17.
8
Платонов, с. 708
9
Кавелин, с. 213–214
10
Там же, с. 216.
11
Россия первой половины XIX века глазами иностранцев, Л., 1991, с.31.
12
История России с начала XVIII века до конца XIX века. М., 1997, под ред. ак. Л.В. Милова, с.152.
13
Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М. 1983, с.247.
14
Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. СПб, 1997. С. 345.
