Евгений Кукаркин - Диггеры большого города
Прошло еще два дня и вдруг рано утром меня поднял еще сонный надзиратель.
— На выход, — зевал он в камере. — И чего людям не спится? Срочно сказали выпустить. Везет тебе парень.
— Ну что я говорил? — торжественно орет киллер. — Нет на земле правды. С тебя сотряга, слышь, жулик…
Я не стал заезжать домой, а сразу отправился на работу. Мое появление вызвало там удивление. Клавочка попросила подождать и исчезла в кабинете начальницы. Долго не выходила, наконец двери открылись и она подошла ко мне.
— Иди, зовут.
— Как она?
— Ты знаешь, что было без тебя? Приходил следователь и все копал, зачем ты полез в люк… А она тебя прикрывала, говорила послали в командировку на изыскательские работы. Показала все документы. Но судя по всему, Антонина на тебя зла.
— Меня не вытурят с работы?
— За что? Правда директор было заикнулся об этом, так Антонина так выступила… Говорит, верю ему и все.
— Да, попал я…
— Все будет в порядке. Не смотря на все твои фокусы, Антонина очень уважительно к тебе относится.
Она холодно смотрела на меня, сидя в своем уютном кресле.
— Ну и что ты добился? — сразу же, не здороваясь, спрашивает Антонина Петровна.
— Я нашел Васю Голубева.
— Для этого надо было устраивать шум и садится в тюрьму?
— Иначе было сделать нельзя. Если бы я не сделал этого, Васю бы тайком где-нибудь похоронили и накрылась бы пенсия его жене и детям.
— Ты подставил руководство института в идиотское положение. Я вынуждена была сказать следователю, что мы тебя посылали не на поиски твоего Голубева, а на обследование подземных коммуникаций, для строительства здания.
— Все это так. Я и следователю говорил, что отклонился в туннелях и случайно попал на секретный объект.
— Что же мне теперь с тобой делать?
— Я понимаю, что подставил очень многих в нелепое положение, но… чтобы не говорили, я добился, что детям будет пенсия. Мне даже кажется, что это важней коммуникаций и фундаментов.
— Николай, может ты юродивый, там влезаешь в долги, за просто так, делаешь лицо девушке, там подставляешь свою башку, чтобы сделать детям пенсию. В наше время таких мамонтов уже давно нет.
— Я же выжил, Антонина Петровна.
— Домой не заходил?
— Не заходил, сразу же сюда.
— Иди работай. Мне еще надо уломать дирекцию, чтобы тебя все таки не выгнали.
Они пришли ко мне домой также втроем. Хрюня улыбался, как старому знакомому. Старший, как и в тот раз, ногой подцепил стул и сел на него верхом.
— Ну, где деньги? — сразу же спросил он.
— Вы просили меня найти что угодно, даже если это будет чемодан. Я и нашел, что угодно, но не чемодан.
— Что за идиотские шутки? — удивился старший.
— Это не шутки. Мы с Хрюней ползали по всему коллектору, канализации и отводам, но чемодана не нашли, зато через неделю я не поленился просмотреть канавы и нам в грязи кое что нашел.
— Так показывай.
— А деньги. Вы обещали тысячу.
— Тебя же из тюряги вытащили, какие деньги?
— Премия, за то что найду что то. Премия то дается сверх зарплаты.
Мой довод рассмешил старшего. Он полез в карман и вытащил пачку долларов, отсчитал тысячу и положил на край стола.
— На, жмот, получи премию.
Я взял деньги, посмотрел на свет, не фальшивые ли и сунул их в карман. Потом с книжной полки вытащил ключ и положил перед старшим. Тот взял его в руки посмотрел и хмыкнул.
— Я знаю откуда он… Хрюня, жмем на Павелецкий. Надо же куда, гад, спрятал. Пока, малыш, может мы еще с тобой встретимся.
Банда быстро убралась из дома. Лучше бы с ней никогда не встречаться.
Позвонил Рою и рассказал, как все вышло. Тот посочувствовал и похвалил, а через тридцать минут уже ко мне позвонила Валя.
— Ты случайно не рехнулся? — сразу же пошла она на меня в атаку.
— Ты о чем?
— Я от Роя узнала, что ты посадил себя в тюрьму, чтобы Васю зарегистрировали в морге.
— Что же тут такого?
— Надо быть идиотом, чтобы пойти на такой шаг.
— Значит я идиот.
— Ты дурак.
И тут она бросила трубку, и чем я ее только рассердил?
На следующий день в больнице, я встретил Ирину Владимировну уже переодетой в платье. Она торопилась домой.
— Коля. Боже мой, Коля. Где ты так долго был? Почти два месяца не появлялся.
— Я сидел в тюрьме, Ирина Владимировна.
— Ну-ка проводи меня до остановки, расскажи, что с тобой произошло.
— Хорошо. Но скажите мне, как Оля?
— Ты что не знаешь?
— Нет.
— Ее два дня тому назад, мы выписали. Хорошее получилось личико. У тебя есть вкус.
— Значит с ней все в порядке.
— Конечно. А я то все удивлялась почему тебя нет и нет. Даже разозлилась на тебя, изменил человеку внешность и исчез. Что это, думала, неуважение или подлость. Сидел, говоришь?
— Сидел.
— Тогда рассказывай.
До автобусной остановки, я ей кратко рассказал, что со мной произошло.
Опять тревога. Сегодня Рой собрал всех любителей подземных происшествий к себе. Когда я вошел в его комнату, то кроме знакомых лиц, увидел физиономию майора Мухина и неизвестного подполковника МВД. Я со всеми поздоровался и скромно пристроился на краешке дивана, где уже сидели трое ребят.
— Все кажется? — спросил Рой.
— Димки только нет, — ответила за всех Валя.
— Он придет чуть попозже. И так, ребята, нас опять попросила помочь родная милиция. Сегодня утром из казармы на Хорошевском шоссе удрали трое дезертиров с автоматами в руках. В районе воинской части они вскрыли люк и ушли под землю, прихватив из караула фонарики. Нас просят, как и в тот раз, быть проводниками в подземных коллекторах и галереях, помочь милиции выловить их. Наземные службы уже взяли под контроль выходные люки.
Я попытался вспомнить, что у нас есть в районе стадиона Динамо и станции метро Сокол. Этот район облазил когда-то лет пять назад. Это была трагедия. Два мальчика залезли в канализационный люк и пропали. Нас, четверых диггеров, попросил сползать туда, тогда еще старший лейтенант Мухин, вежливый и компанейский офицер с Лубянки. В этих жидких, вонючих, отходах мы пролазили весь день и ничего не нашли. От Ленинградского шоссе до Москвы реки, масса канализационных систем разного диаметра, все сливаются в две больших трубы, выходящих к очистным сооружениям. Там по пояс, текущего говна и отбросов, а выходных колодцев столько…, что ни какие службы взять их под охрану не могут.
— Это бред, — не выдерживаю и говорю в слух.
Все повернули ко мне головы, а майор сразу же нахмурился и спросил.
— Что бред?
— Там в основном две канализационных системы, с массой отводных люков почти к каждому подъезду дома, а это значит во всех закоулках, дворах, улицах, парках, дорогах, можно вылезти и растворится среди людей и построек. Взять их все под охрану, просто безумие.
Наступила тишина. Интересно у майора видно что то с памятью, забыл видно, гад, что посылал нас когда то туда. Я спросил Роя.
— Рой у тебя карта есть?
— Украли, — развел он руками.
— Вы плохо осведомлены, — поспешно говорит майор, — большинство выходных колодцев входит в систему, где диаметр труб мал и пролезть в них невозможно…
— Это правда, но другое большинство сразу выходит на магистральные трубы, а в этих, пройти согнувшись можно, только по грудь в говне.
— А, вот в чем дело. Вы значит сразу запаниковали, запачкаться боитесь.
— Я туда не собирался идти вообще.
— Без вас обойдемся. Может кто еще не хочет нам помочь?
Все ребята мнутся и тут Валя опять выступила почему то от имени всех.
— Мы обязаны помочь милиции выловить преступников и поэтому отказ от этого дела можно рассматривать как не желание помочь родине. Я считаю, что Николай не прав. Надо пойти и провести милицию по всем закоулкам…
— Мы уже раз помогли, причем почти в сухом коллекторе. Убит милиционер, преступник и ранен наш товарищ. В прямом коллекторе или трубе спрятаться некуда, даже в говно и когда будут стрелять, первыми пострадают проводники.
— Ты еще к тому же и трус.
Валя презрительно скривила губы. Что с ней, почему ее несет?
— Я больше не участвую в такой полемике.
Встал и пошел к двери.
— Николай, стой, — это голос Роя. — У тебя есть какие-нибудь предложения?
— Только одно, никого не посылать под землю, сделать засаду у выходных колодцев очистных сооружений. Если дезертиры пойдут по течению, то выйдут только туда.
Вышел в коридор в паскудном настроении. Неужели все ребята против меня. А Валька то хороша… стерва… и как только я с ней переспал…
Утром разбудил звонок Роя.
— Как дела, старик?
— Нормально, а у вас как?
— Никак. Ты оказался прав, солдат поймали у колодцев очистных сооружений. Ребята, которые лазили по трубам, злы как черти. До сих пор отмокают в ваннах, и не могут отмыться от вони.
