Валерий Черепица - История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография
Тревога отступающих, если не страх, дополнительно усиливалась из-за их причастности к тому, что произошло незадолго на пути к Волянскому мосту. Как-то десантный отряд матросов флотилии привел на пароход «Шептицкий» группу пленных партизан-коммунистов, задержанных при их вооруженном нападении на польские уланские сторожевые посты. В это время на пароходе находился командующий флотилией майор Садовский. Когда ему доложили о пленных, он уже готовился к переходу на пароход «Покорный», а потому, недолго задумываясь, распорядился поступить с ними «по своему усмотрению вплоть до расстрела». После отплытия «Покорного» Розенбаум и подпоручик Владислав Кучинский тотчас же решили это неприятное дело утрясти по-своему — евреев из числа пленных (12 человек) расстрелять, а двух белорусов взять с собой. Розенбаума и Кучинского совсем не волновала дальнейшая судьба пленных, они полагали, что те, кто наверху, лучше знают, что с ними делать: казнить или миловать[6]. Думается, что упомянутых белорусов ждала не менее трагическая участь, ибо «наверху» уже были обеспокоены тем, что в настроениях большинства белорусов по отношению к польскому войску и администрации присутствует откровенная ненависть «из соображений, что Польша — это паны, неволя», а потому в штабах большинство начальства было настроено на применение к белорусам крайних мер. Позднее в своих показаниях Розенбаум так объяснял мотивы этого поступка: «К этому решению побуждала нас природная ненависть к евреям, которых каждый из нас считал язвой на людском организме, виновниками российской революции, самыми главными приверженцами большевизма, с которыми мы никак не могли примириться. Старый закал воспитания был еще живуч, да и новый лозунг «Бей жидов — спасай Польшу» уже крепко сидел в нас». Быстро составив текст приговора, начинавшийся «Именем Речи Посполитой…», о расстреле 12 евреев и пленении двух белорусов — «невинных жертв последних», поручили его исполнение боцману Станиславу Яблонскому, «который сам начальство об этом просил». После того как пленные были расстреляны, приговор был подписан Розенбаумом, Кучинским и Яблонским, а затем передан в штаб флотилии.
За Волянским мостом река делала крутой, почти под углом в 900, поворот влево, скрываясь за высокой горой. За ней погоня была для польской флотилии уже не так страшна, тем более что взорванный мост перекрыл путь судам противника. Ночь и весь следующий день флотилия, притушив котлы и без огней, отстаивалась за горой, и только землечерпалка-экскаватор без перерыва расчищала впереди русло. Несмотря на проводимые работы, мели и перекаты затрудняли начавшееся под вечер движение флотилии. На следующий день было принято решение: несколько глубокосидящих судов («Волга», «Покорный»), предварительно попортив машины, по дороге затопить. С остальными судами флотилия дошла до Пинска, но в связи с малым уровнем воды в Бугском канале провести их до Вислы также не было возможности. Поэтому по приказу Морского департамента их затопили на Пинском озере в тех местах, где была достаточно большая глубина. Для отступательной операции польской армии данный эпизод был поистине уникальным, диктуемым безвыходностью ситуации. В целом отступление, по мнению польского командования, проходило продуманно и организованно. Генерал Владислав Сикорский в своих воспоминаниях об этом периоде войны писал: «Отступая от Днепра, мы не оставили на Полесье ничего, что имело какую-либо ценность. Эвакуация проходила исключительно организованно. В ходе ее бывали моменты, что мы сдерживали отступление с одной лишь целью — спасти ценные материалы, имущество и вооружение. Так, например, было с Полесской военной флотилией, ради спасения ко — торой мы сдерживали отход наших войск под Петриковым, так было с сотней вагонов на узловой станции Лунинец. Все, что представляло для нас несомненную ценность, было вывезено на родину»[7].
Подходил к концу июнь 1920 года. Из Пинска в это время поляки спешно эвакуировались. Срочно грузиться по вагонам было приказано и поредевшей флотилии. Причем на железнодорожные платформы были погружены отдельные катера, небольшой пароход «Татьяна», переименованный в «Сикорский», а также все 26 чешских моторных лодок. Отправкой эшелонов командовал капитан Богдан Яроцинский, назначенный командующим Пинской флотилией вместо майора Эдуарда Садовского, отозванного в оперативно-разведывательный отдел Морского департамента. Эшелоны были направлены на Модлин (бывшая русская крепость Новогеоргиевск), находившийся при впадении Нарвы в Вислу.
В Модлин эшелоны с речными судами прибыли 4 июля 1920 года, и здесь в спешном порядке на их базе начали формировать Вислинскую военную флотилию. Командующим ее был назначен капитан Яроцинский, а поручик Розенбаум — флаг-офицером при нем. На него как на уже опытного моряка были возложены наиболее ответственные задания по формированию новой флотилии: Департамент морских дел выдал ему открытые листы на право реквизиции для нужд флотилии необходимых судов. 14 таких судов-пароходов акционерного общества «Фаянс» оперативно с Вислы были приведены в Модлин, где уже затем совместными усилиями Розенбаума и инженера-полковника Черницкого (бывшего судостроителя русского Балтийского завода) были переделаны в броневики.
По делам, связанным с формированием флотилии, Розенбауму часто приходилось бывать в Морском департаменте у заведующего разведкой и оперативным отделом капитана Филяновича. Последний связал Эдуарда с заведующим морской разведкой II отдела генштаба полковником Станиславом Невяровским. Тот, будучи посвященным в прошлую жизнь заместителя командующего формирующейся речной флотилии, предложил ему повнимательнее следить за работавшими в Модлинском порту вольнонаемными рабочими и военнопленными большевиками на предмет предотвращения распространения среди них советской пропаганды. Это обязательство поручик Розенбаум на себя охотно принял.
Между тем 30 июня 1920 года формирование Вислинской речной флотилии было закончено. На это время в ее составе было 14 вооруженных броневиков (на каждом по 2 орудия и 6 пулеметов), 40 моторных лодок (по два орудия системы Гочкина и по 4 пулемета на каждой). Личный состав — 70 офицеров во главе с капитаном Яроцинским и 1000 матросов. Для связи с армейским командованием от флотилии был назначен подпоручик Владислав Пешканский. Интересы II отдела на флотилии представлял поручик Иосиф Левицкий. Все сведения, добываемые им, Розенбаум был обязан передавать капитану Филяновичу или напрямую (в случае необходимости) подполковнику Невяровскому.
Вскоре при выполнении задания «двуйки» Левицким и Розенбаумом были взяты под подозрение два офицера 27-го пехотного полка, Багинский и Вечеркевич, стремившихся установить связь с коммунистической организацией в порту. На эти попытки установления этих связей Розенбаума вывел слесарь-оружейник Иосиф Годло. С его помощью были уличены в коммунистической пропаганде среди обслуги порта и матросов флотилии оружейный мастер Станислав Мрозовский, электромонтер Мордко Варшавский, машинист Ежи Грыневич, а также военнопленные из красных — Семен Севастьянов и Михаил Лукин. После их ареста при посредстве жандармерии, а потом в ходе следствия и суда удалось установить, что первые трое были членами польской компартии. Все пятеро были приговорены в связи с обстоятельствами военного времени к пожизненному заключению в самой суровой польской тюрьме «Кресты» под Кельцами. После ареста коммунистических агитаторов политическое брожение в порту и на флотилии поутихло.
В это время Красная Армия была на подступах к Варшаве. Отдельные ее части вышли к Плоцку, в районе которого они форсированно стремились переправиться на правый берег Вислы. Воспрепятствовать этому должны были 1 — я армия генерала Сикорского и в ее составе Висленская речная флотилия. По приказу командующего флотилией, согласованному со штабом 1 2-й пехотной дивизии, в помощь ее частям был назначен передовой отряд флотилии из четырех судов и 16 моторных лодок под командованием поручика Розенбаума. Непосредственно под его командой находился пароход-броневик «Варненчик». Другими судами («Вавель», «Министр», «Стефан Баторий») соответственно командовали поручики Ян Садовский. Станислав Нагорный и Франтишек Квятковский.
Заняв Плоцк, красные смогли там продержаться совсем недолго — несколько часов, и под обстрелом сухопутной артиллерии, а также орудий с судов Висленской флотилии, вынуждены были отказаться от форсирования реки в этом районе[8]. За этот бой под Плоцком Розенбаум был награжден «Крестом храбрых» («Кшиж Валечных»). В то время когда поляки обороняли Плоцк, красная конница во главе с С.М.Буденным форсировала Вислу под Каль-варией в районе Сандомира. Все попытки поляков перебросить свою флотилию к месту прорыва обороны вверх по реке из-за мелководья оказались тщетными. В этой ситуации основная часть флотилии осталась в Модлине, другая пошла на Варшаву, а третья — под Красный Крест (Чэрвоны Кшиж») — местность ниже Влоцлавка на правом берегу Вислы, где стали появляться отряды большевиков. Здесь произошел бой между отрядом флотилии и красным отрядом, в результате которого поляки потеряли один пароход, а также убитыми — двух офицеров и 12 матросов, но атака красных была отбита. Успехи Красной Армии на других участках фронта достигались на пределе сил, а вскоре инициатива постепенно начала переходить к противнику. 1 6 августа началось наступление польских войск, получившее в истории по своим итогам название «чудо на Висле». В изменившейся ситуации 17 августа в Минске начались советско-польские переговоры, итогом которых стал Рижский мирный договор, подписанный 18 марта 1921 года.
