Елена Майорова - Личная жизнь Петра Великого. Петр и семья Монс
Из этих скудных зарисовок встает привлекательный образ царицы Агафии (Агаты, как называли ее иностранцы) — женщины решительной, даже смелой, великодушной и чуждой злопамятности, несмотря на молодой возраст обладающей знанием людей. При дворе появилась мода на все польское — обычаи, язык, одежду. Проживи Агафия дольше, может быть, в России произошли бы постепенные и безболезненные подвижки в сторону Европы в части просвещения, знания языков, большей открытости. Но царица умерла 14 июля 1681 года родами; умер и их маленький сын Илья. Федор был безутешен.
Большую душевную поддержку оказывала ему его сестра Софья. Царевна полностью взвалила на себя государственные заботы.
Болезнь царя Федора прогрессировала. Следовало спешить устроить новый брак и получить наследника. Царицей Софья назначила пятнадцатилетнюю Марфу Апраксину, и 15 февраля 1682 года была скромно сыграна свадьба без обычного чина, при запертом Кремле. Софья надеялась, что исключительная красота новой царицы придаст брату новые силы и приведет к появлению потомства. Однако Федор к тому времени настолько ослабел, что уже не мог исполнять супружеский долг. А через несколько месяцев, 27 апреля 1682 года, его не стало. Царь почил после шести лет царствования, так и не оставив наследника.
Здесь снова появляется какая-то тайна, тщательно скрываемая, но от этого еще более интригующая. Имеются глухие упоминания, что царевна Софья обвинила царицу Наталью в отравлении брата. После совершения этого злого дела целью Нарышкиной якобы было отстранение от власти болезненного Ивана и возведение на трон собственного сына. Нарышкины же, напротив, винили Софью, потакавшую чревоугодию царя Федора с целью сжить входящего в возраст царя со свету и править за недужного Ивана.
В обвинениях с обеих сторон фигурировал пирог с тутовыми ягодами.
Говорили, что Языков, Лихачевы и Апраксины столкнулся со сторонниками царевича Петра и уговорили угасающего Федора облегчить ссылку Матвеева и Нарышкиных. Утверждали наверняка, что молодая царица Марфа Апраксина слезно умоляла мужа вернуть Матвеева, своего крестного отца.
Вдовая царица Наталья вместе со своей партией деятельно участвовала в розыгрыше власти.
Предвидя кончину государя, многие знатные фамилии и духовенство во главе с патриархом Иоакимом уже готовили переворот для отстранения от законного наследования шестнадцатилетнего царевича Ивана в пользу десятилетнего Петра.
Нырышкины против царевны Софьи
Своей цели Наталья Кирилловна добилась. Боярами, военными чинами, высшими должностными и духовными лицами на царство «сей же час» по смерти Федора Алексеевича единогласно был избран несовершеннолетний Петр. Это был живой рослый мальчик с темными кудрявыми волосами и черными глазами. Секретарь шведского посольства Кемпфер описывал его так: «Лицо у него открытое, красивое, молодая кровь играла в нем, как только обращались к нему с речью» (по-видимому, он сильно краснел). «Своей живостью, быстрой реакцией, любознательностью Петр разительно отличался от вялого и болезненного старшего брата». Эта фраза встречается почти во всех источниках. Есть и более панегирические строчки: «Удивительная красота его поражала всех предстоящих, а живость его приводила в замешательство степенных сановников московских».
Наталья Кирилловна получала полномочия регентши. На ее сторону перетекали особо дальновидные царедворцы.
Но не такова была Софья, чтобы уступить власть.
Опору она находила в своих близких. Князь Василий Голицын и Иван Милославский вовсе не хотели отступить в тень худородных Нарышкиных. Сторону царевны держал и ученый монах, просветитель Сильвестр Медведев. Эти люди верили, что Софья способна на великие свершения, и открыто стали на защиту ее интересов.
Но умных и дальновидных соратников не хватало. Высокообразованный, обладающий несомненными дипломатическими способностями, но мягкий и нерешительный Василий Голицын предпочитал всем перипетиям государственного правления спокойную и удобную жизнь в своем фантастическом по богатству московском доме на углу Охотного Ряда и Тверской. Недаром польский посланник Невиль писал: «Я был поражен богатством этого дворца и думал, что нахожусь в чертогах какого-нибудь итальянского государя».
Хитромудрые братья Толстые, Иван и Петр, изобретали разнообразные возможности передачи власти царевне.
Петр Андреевич Толстой появился при Софьином дворе стольником в бурные дни 1682 года. Стрелецкий бунт против своих заевшихся полковников он повернул против Нарышкиных, крича на народе, что задушен старший царевич Иван. Именно он помог Софье захватить власть.
Выступление стрельцов в пользу царевны Софьи и Милославских лишило царицу Наталью Кирилловну не только двух братьев — Ивана, ведавшего Оружейной палатой, и Афанасия, которых изрубили стрельцы. Ее воспитатель Артамон Матвеев погиб на пиках стрельцов, как и князья Михаил и Юрий Долгорукие, Андрей Ромодановский, Михаил Черкасский, Языковы, Петр и Федор Салтыковы. Отец царицы был насильно пострижен в монахи и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь.
Софья одна в самые бурные дни московского восстания оказалась способной отстаивать власть и порядок в государстве, лично говорила с восставшими, обещала им всевозможные уступки, организовала выплату военным огромных сумм денег, принимала разнообразные меры для приведения гарнизона в повиновение правительству, которое оставалось пока бессильным. И это при том, что девушка даже царского рода издревле считалась «зазорным лицом», исключенным из публичной деятельности; царевна вовсе не смела появляться вне узкого круга домашних.
«Правление Софьи началось со всякою прилежностью и правосудием и ко удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было; и все государство пришло во время ее правления через семь лет в цвет великого богатства, также умножились коммерция и ремесла, и науки почали быть латинского и греческого языка… и торжествовала тогда вольность народная», — оценивал ее деятельность князь Куракин.
Царевна Софья, победившая сторона, пошла на компромисс с захудалой родней Петра.
Появилось следующее воззвание: «Дело будет полезно государству, яко единокровные братья два царствуют, — в наступление на Российское государство коего-либо неприятеля всюду готовая будет оборона, исправление будет чинное, аще убо един царь против неприятеля изыдет, другой царь в царстве своем имать пребывати».
Правительница воспользовалась своим положением, распределив роли в управлении страной следующим образом: «Когда же будут из иных государств послы, и к тем послам выходить Великому Государю Царю Петру всея Великия и Малыя и Белыя Руси самодержцу, и противу-де неприятелей войной идти можно ему же, Великому Государю».
Царевна Софья не зря имела репутацию умной женщины. Прежде всего она обуздала слишком амбициозных бояр, возомнивших себя истинными правителями России. Самый главный среди них — князь Иван Хованский, назначенный Софьей в свое время главой Стрелецкого приказа, со своим старшим сыном Андреем — главой Судного приказа — повели себя излишне независимо, вплоть до прямой дерзости. Имея на своей стороне стрелецкую силу, Хованский мог стать фактическим правителем государства. К тому же старый князь решил женить старшего сына Андрея на царевне Екатерине, которая питала к молодому Хованскому явную слабость. Породнившись с царским домом и объявив правительницей Екатерину, Хованский имел бы основания претендовать на престол, в то время достаточно шаткий.
Старинный знатный род, богатство, авторитет давали Хованским вполне реальные шансы.
Софья действовала решительно. Она повелела арестовать обоих князей. В день ангела царевны на берегу речки Вори, у деревни Голыгино (по Ярославской дороге), произошла казнь отца и сына. Обезглавленные тела бросили в соседнее болото.
Народное поверье утверждает, будто сумрачными ночами, когда над болотами поднимается туман, оба Хованских выходят на дорогу и, держа головы под мышкой, кланяются прохожим с просьбой о справедливости. Народ и в самом деле не сохранил о них недоброй памяти.
Царь Петр в это время безмятежно резвился в подмосковном селе Преображенском, не подозревая, что его старшая сестра только что отвела страшную опасность от будущего молодой династии Романовых.
Изредка Петра приглашали в Кремль. Обычно его присутствие требовалось во время приема иностранных послов. Цари Иван и Петр восседали на специально устроенном двойном троне. Сзади, за занавеской, находилась Софья, которая подсказывала братьям, как следует отвечать иностранцам.
Надежда Софьи — стрельцы — часто колебались в своей преданности царевне. Их требовалось все время ублажать.
