Александр Востриков - Книга о русской дуэли
40. Буде случится, что двое на назначенное место выйдут и орудие обнажат, и посредники о том знают или при том были и их не унимали, и о том не объявляли заблаговременно, то посредники, аки в драке участники и сообщники, судимы быть имеют равно с самими драку учинившими.
41. Буде кто находиться будет хотя и не нарочно при ссоре или на месте драки или поединка, долженствует приложить старание о примирении, как в 26-й статье предписано; буде же в том не предуспеет, и ссорящиеся его не послушают, а предвидит, что быть может драка или поединок, то обязан объявить, как выше сказано, предписанным особам; и буде кто не объявит и утаит, тот учинится сообщником ссоры, драки и поединка, и тако да судится.
42. В войсках Наших сухопутных и морских Генерал-Фельдмаршалы, Генералы, Адмиралы, Флагманы, дивизионные, полковые и корабельные Командиры, в Губерниях же Генерал-Губернаторы, Губернаторы, в городах — Городничие, в округах — Земские Исправники, — когда сведают, что между действительно служащих или неслужащих происходят ссоры и несогласия, имеют ссорящимся запретить самовольное всякое мщение, призвав их к себе; и буде окажется подозрение о непослушании, то к ссорящимся послать для присмотра надежных людей, коим находиться при них, дондеже явятся самолично пред тем, кто их призвать велел.
43. Вышепоименованным лицам в военном и гражданском начальстве дается право примирять ссорящихся и чинить удовлетворение в личных касательно чести и бесчестия обидах на основании 27-й статьи сего Манифеста.
44. Буде кто из ссорящихся не послушается, не явится или укроется от присмотра, то имать его под стражу и отослать к суду, где судить его, яко ослушника закона.
45. Буде же кто из ссорящихся уйдет, то о том уведомить суд; суд же должен чинить повестки, чтобы ушедший явился, и буде чрез неделю не явится, то повещает в другой раз. и буде по второй повестке не явится, то лишить его имения и отдать ближним наследникам, имя же его прибить к виселице, аки паки падшего ослушника закона.
46. Буде кто с кем согласится ссору кончить дракою или поединком, не выбрав посредников, то за пренебрежение посредничья примирения в чести и бесчестии обоих выгнать из службы, из общества Дворянства исключить и не терпеть в беседах и собраниях, разве добровольно отдадутся суду под стражу и в суде докажут, что не суть злодеятели или ослушники закона.
47. Буде кто учинит обиду или оскорбление словом, письмом или действием не впервые, но вторично или третично, и вторично или третично не мирится по уговору посредников и без их ведома начнет самовольно драку или поединок, на оном обнажит орудие и о том будет ведомо, того, аки паки падшего в ту же вину и яко нарушителя мира и спокойствия, лиша Дворянства и чинов, сослать в Сибирь на вечное житье.
48. Буде кто кого вызовет на драку или поединок, то вызванному предписывается ответствовать, что он не выйдет, понеже законом запрещено; и буде не тако ответствует, то судить его, аки ослушника закона.
49. Повелевается всем и каждому в обиде и оскорблении приносить жалобы власть на то имеющим особам и местам и во удовлетворении повиноваться законам, под опасением быть судиму, аки нарушителю общего и частного покоя.
50. Буде кто на кого нападет вооруженною рукою, то оборона не запрещена, как в законах написано, но о сей обороне объявить немедленно военноначальнику или градоначальнику.
51. Увещеваем и повелеваем подданным Нашим и всем в Российской Империи находящимся и живущим людям всякого чина и состояния: 1. Жить мирно. 2. Почтение отдавать каждому принадлежащее и повиноваться начальству и власти, над ним постановленной. 3. Каждому стараться предупредить недоразумения, ссоры, споры и прения, кои могут довести до огорчения. 4. Буде кто кому окажет неудовольствие или принесет жалобу за его слова или поступки, то сие чинить без вспыльчивости и огорчения при посредниках; ответчик же жалобщику имеет дать при тех же посредниках все нужные объяснения без вспыльчивости и огорчения, чтоб с обеих сторон оказано было законное послушание и почтение к власти законодательной.
52. Подтверждая наисильнейшим образом всем в службе Нашей военной и гражданской находящимся повиноваться начальству и власти мест и особ, над ними постановленных, повелеваем всякое против сего преступление по всей строгости законов неупустительно взыскивать; со стороны же власть и начальство имеющих наблюдать за сохранением порядка и должного послушания под опасением, что всякое послабление в том, яко влекущее по себе расстройство в подчиненности по службе, вменится Начальникам в сущее упущение и неисполнение должности».[7]
Ни Павел I, ни Александр I не удостоили дуэль высочайшим манифестом.
С таким юридическим багажом Россия прожила эпоху расцвета русской дуэли: с одной стороны — утопическая мечта о благородном и при этом законопослушном дворянстве (и нарушителей спокойствия необходимо не столько даже наказывать, сколько просто выдирать как сорную траву), с другой — множество ссор и, естественно, дуэлей между не усовершенствовавшимися еще дворянами, практически неприменимое законодательство, уравновешенное высочайшей конфирмацией, которая и была, по сути дела, настоящим приговором и опиралась не только (а подчас и не столько) на реальные обстоятельства дела, но и на личности участников дуэли, их служебное положение, родственные связи и т. п.
Обычным наказанием за дуэль в конце XVIII — первой трети XIX века было заключение в крепость на срок до года, разжалование в солдаты с правом или, реже, без права выслуги, перевод в действующие части (обычно на Кавказ), перевод из гвардии в армию тем же чином (а не с повышением на два чина, как полагалось), иногда — в захолустный гарнизон, выключка со службы с отправкой в свою деревню, обход производством в очередной чин согласно обычному порядку и т. п. Неслужащим дворянам чаще всего в качестве наказания назначалось церковное покаяние, иногда сопровождавшееся ссылкой в деревню или запретом въезда в столицы. Можно было вообще оставить участие в дуэли без последствий или ограничить наказание нахождением под следствием.
Дальнейшее (со второй половины XIX века) изменение дуэльного законодательства было обусловлено развитием всей юридической системы. Дуэльная практика также оказала влияние на законы, но не столько увеличением количества поединков, сколько «ухудшением их качества». Строгость дворянских правил начала утрачиваться. Практическое законодательство потребовалось тогда, когда законы чести потеряли обязательность. От дуэли стало возможным отказаться. Фальсифицированные поединки были теперь не единичными и перестали ужасать. После пощечины стало возможным продолжать службу как ни в чем не бывало или донести в полицию. И вот тогда законодательство кинулось вдогонку, начало регламентировать различные виды оскорблений и наказаний за них, закапываться в подробности — и при этом все же осталось чуждо духу дуэли. Бюрократия и point d'honneur все-таки были несовместимыми.
Не будем подробно останавливаться на дальнейшем развитии российского дуэльного законодательства. Соответствующие разделы и параграфы законов стали подробными, скрупулезно-дотошными и очень обширными. Анализ их требует специальных юридических знаний — и он уже тщательно и квалифицированно проведен В. Ф. Мироновым (в подготовленной им к печати рукописи исследования «История русской дуэли»).
В конце XIX века поединки весьма редки, падение нравов в дворянской среде, в том числе и в армии, стало очевидным — и тогда именно в дуэли начали искать способ возрождения офицерской чести. Согласно «Правилам о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», утвержденным Александром III 13мая 1894 года, суд общества офицеров получил право назначать поединок. Решение этого суда считалось обязательным для обоих офицеров, и избежать боя можно было только подав в отставку. Дуэль оставалась уголовным преступлением, но тем, кто вышел на «поле чести» по решению суда общества офицеров, как бы заранее гарантировалось высочайшее помилование. Реанимация дуэли, вызвавшая бурную дискуссию в обществе, породила создание русских дуэльных кодексов, исследований, но не принесла возрождения воинского духа.
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПРАВИЛА
о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде
О дополнении статьи 150 Дисциплинарного Устава 1888 года приложением Правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде, и статьи 553 Военно-Судного Устава особым примечанием Государь Император, по всеподданнейшему докладу Соединенного Собрания Главных Военного и Военно-Морского Судов, в 13-й день Мая 1894 года, высочайше повелеть соизволил:
I. Установить для военного ведомства, в виде приложения к статье 150 Дисциплинарного Устава 1888 года, следующие «Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде»:
