Ричард Майлз - Карфаген должен быть разрушен

Как бы то ни было, совершенно новая геополитическая ситуация сложилась в начале VIII века, когда ассирийский царь Ададнинари III захватил Северную Сирию{114}. Это событие для тирян имело и позитивные, и негативные последствия. С одной стороны, они избавились от наиболее злостного конкурента. С другой — тиряне лишились поставщика драгоценных металлов, и теперь триумфатор будет требовать от них эти металлы. Для удовлетворения его запросов надо изыскивать новые источники их приобретения. Мало того, возникала необходимость в расширении географии финикийской коммерческой деятельности. Следовательно, не амбиции и жажда славы побудили финикийцев двинуться за запад и открыть эпоху великой колониальной экспансии, а инстинкт самосохранения{115}.

«Открытие» Запада

До сих пор академические умы спорят по поводу того, когда именно купцы левантийского побережья впервые появились в Центральном и Западном Средиземноморье. Более или менее ясно то, что первые финикийские западные колонии возникли в конце IX — начале VIII века. Однако не имеется достоверных свидетельств о «доколониальных» торговых миссиях. Безусловно, ближневосточные товары продавались в регионе и ранее, но о том, кто их привозил, ничего не известно[40]. Конечно, Центральное Средиземноморье и той эпохи не было захолустьем, и финикийские первопроходцы не создавали какие-либо новые торговые структуры, а вписывались в те, которые уже существовали.

Остров Сардиния тогда был главным связующим звеном в обширной средиземноморской торговой сети, охватывавшей Центральную Италию, Эолийские острова, Иберийский полуостров, Крит, Кипр и существовавшей с XII столетия или даже ранее{116}. Со времени раннего бронзового века здесь обитали нурагийцы, обладавшие развитой материальной культурой. В память о себе они оставили не только изящные бронзовые фигурки воинов, лодок и диких животных. Сохранились целые мегалитические деревни с общинными склепами, колодцами, подземными алтарями и круглыми каменными хижинами, гроздьями располагавшимися вокруг монументальных двух- и трехэтажных башен (нураг) и защищенными по периметру крепостными стенами. Более сложные комплексы, состоявшие из центральных башен, окруженных меньшими по размеру башенками, служили, очевидно, резиденциями вождей или религиозными святилищами{117}. Нурагийцы занимались и земледелием, в частности виноградарством, и торговлей, развозили на своих судах различные товары, в том числе и гончарные изделия.

Первые финикийские мигранты, видимо, появились на острове в конце IX — начале VIII века. Подобно Кипру, Сардиния привлекала финикийских торговцев своими богатыми месторождениями меди, свинца, железа и серебра{118}. Несмотря на наличие плодородных прибрежных равнин, пригодных для земледелия, первые левантийские поселенцы на Сардинии им не занимались, и в этом отношении характер их пребывания здесь отличался от колонизации Кипра, происходившей примерно в то же самое время.

В металлообрабатывающем центре Сант-Имбения (теперь Альгеро) на северо-западе острова жили и нурагийцы, и финикийцы. Сант-Имбения активно торговала с этрусками Центральной Италии, и, по всей видимости, нурагийцы и финикийцы участвовали в совместных коммерческих предприятиях[41]. Левантийские мигранты наверняка вступали в деловой контакт и с другими колонистами. В Пифекусе на острове Искья в Неаполитанском заливе обосновались греки, прибывшие с острова Эвбея. Их поселение, как и Сант-Имбения, демографически не было однородным: здесь тоже жили выходцы из Леванта. По оценке археологов, они составляли примерно 20 процентов населения{119}. Историки обнаруживают присутствие эвбейских греков и в Сант-Имбении. Недавно было также высказано предположение, что город Ольбия на северо-восточном побережье Сардинии был преимущественно греческим или смешанным по национальному составу со второй половины VIII века{120}.[42] Безусловно, между двумя поселениями существовали торговые и иные связи{121}.

Поселения, подобные Пифекусе и Сант-Имбении, возникали вследствие заинтересованности в сырьевых материалах, в данном случае — в железе. Оно поставлялось в Этрурию и Кампанию в обмен на предметы роскоши, ввозившиеся из эгейского региона и Ближнего Востока{122}. Обнаруженные здесь плавильни подтверждают, что железная руда перерабатывалась на месте. В возрастании финикийского присутствия на западе Средиземноморья обычно усматривают реакцию на агрессивное осваивание региона греками. Однако имеются убедительные свидетельства тесного сотрудничества финикийцев и греков в ранних колониях{123}. Новые данные указывают на то, что финикийцы начали торговать в Центральной Италии чуть раньше греков, однако не существует свидетельств, которые бы подтверждали конфликтность отношений между ними в этот период{124}. В Пифекусе эвбейские греки и финикийцы прекрасно уживались, поскольку их коммерческие предпочтения не вступали в противоречие, а дополняли друг друга. К примеру, финикийцы крайне нуждались в серебре Этрурии, которое, несмотря на возрастающее богатство, практически не интересовало тогда греков{125}.[43] Можно предположить, что не соперничали они и на Сардинии. Период начальной колонизации Центрального Средиземноморья скорее всего отличался взаимодействием и сотрудничеством финикийцев, греков и местного населения{126}.

Финикийцы и греки

Эвбейских греков и финикийцев уже связывала длительная история мирного сосуществования в Восточном Средиземноморье. В общем-то благодаря левантийским купцам восстановились связи греков с Ближним Востоком после нескольких столетий изоляции и забвения. Крушение микенской цивилизации, произошедшее в начале XII века и являвшееся частью общего регионального коллапса, ознаменовавшего завершение бронзового века, сопровождалось резким сокращением численности населения Греции — по некоторым оценкам, на 75 процентов. Когда-то благополучные города пришли в упадок, опустели, утратили многое из того, что мы привычно называем атрибутами цивилизованной жизни, — монументальную архитектуру, изобразительное искусство, письменность. Прекратились контакты с внешним миром{127}.

Археология отмечает признаки перемен в образе жизни на заре X века. У поселения Лефканди на острове Эвбея было найдено женское погребение, в котором среди стандартной керамики археологи обнаружили и необычные для того времени вещи: позолоченные заколки для волос, булавки, бронзовые артефакты. Пальцы погребенной женщины, украшенные девятью золотыми кольцами, покоились на позолоченной бронзовой чаше изумительно тонкой работы. Никто не сомневается в том, что все эти предметы роскоши сделаны на Ближнем Востоке, но неясно, как они сюда попали. В этот период только эвбейские греки обладали опытом средних и дальних морских торговых экспедиций, однако не существует свидетельств, доказывавших, что они тогда торговали с Ближним Востоком{128}.[44] Более вероятно то, что артефакты привезли в Грецию финикийцы{129}. Известно, что они вели активную торговлю с эгейским миром, начиная по крайней мере с XIV века. Бедная ресурсами Греция, возможно, заинтересовала их по той причине, что Эвбея была и наиболее удобной и успешной торговой площадкой и самой богатой среди греческих поселений{130}. Кроме того, на Ближнем Востоке, очевидно, повысился спрос на эвбейскую керамику, и финикийцы хотели контролировать этот рынок{131}.[45]

Возрастал и поток товаров из Ближнего Востока в Грецию, особенно в связи со строительством храмов и других религиозных святилищ, нуждавшихся в ценных подношениях своим божествам, и вывоз греческих гончарных изделий в обратном направлении{132}.[46] К концу IX века в морских перевозках, без сомнения, участвовали уже и эвбейские греки. Археологические данные, относящиеся к IX веку и полученные при раскопках торговой фактории Аль-Мина на побережье Северной Сирии неподалеку от устья реки Оронт, указывают на то, что в этом поселении жили и финикийцы, и греки с острова Эвбея[47].

В последнее время историки все больше склоняются к мнению о том, что торговые отношения финикийцев с греками в этот период не ограничивались островом Эвбея. В Коринфе обнаружена керамика с явными признаками «ориентализма», которая, очевидно, вывозилась как в финикийские, так и в греческие поселения Центрального и Западного Средиземноморья{133}.