Гилберт Честертон - Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown

 He strode on, breathing hard, his black head and bull neck forward, like a man winning a walking race. The little priest, amused and interested, had some trouble in trotting beside him. Just before them the trees fell back a little to left and right, and the road swept downwards across a clear, moonlit valley, till it dived again like a rabbit into the wall of another wood. The entrance to the farther forest looked small and round, like the black hole of a remote railway tunnel. But it was within some hundred yards, and gaped like a cavern before Flambeau spoke again.

“I’ve got it (я понял),” he cried at last, slapping his thigh with his great hand (воскликнул он наконец, ударяя своей огромной рукой по бедру; to slap – шлепать /ладонью руки/). “Four minutes’ thinking, and I can tell your whole story myself (четыре минуты размышлений, и теперь я сам могу изложить все случившееся).”

“All right (хорошо),” assented his friend (согласился его друг). “You tell it (рассказывайте).”

 “I’ve got it,” he cried at last, slapping his thigh with his great hand. “Four minutes’ thinking, and I can tell your whole story myself.”

“All right,” assented his friend. “You tell it.”

Flambeau lifted his head, but lowered his voice (Фламбо поднял голову, но понизил голос). “General Sir Arthur St. Clare,” he said, “came of a family in which madness was hereditary (происходил из семьи, где сумасшествие было наследственным; to come of – происходить; hereditary – наследственный; переходящий из поколения в поколение; heir – наследник); and his whole aim was to keep this from his daughter, and even, if possible, from his future son-in-law (и его главной задачей было скрыть это от своей дочери и даже, если возможно, от будущего зятя; aim – намерение; цель; to keep from – мешать, препятствовать; скрывать, утаивать; son-in-law – зять, муж дочери; law – закон). Rightly or wrongly, he thought the final collapse was close, and resolved on suicide (верно или нет, но он думал, что конец близок, и потому решился на самоубийство; collapse – полный упадок сил, изнеможение; коллапс; to resolve on – твердо решить /сделать что-л./; решиться /на что-л./; suicide – самоубийство). Yet ordinary suicide would blazon the very idea he dreaded (но обычное самоубийство привело бы к огласке того, чего он так страшился; to blazon – разглашать, обнародовать; выставлять напоказ; to dread – страшиться, бояться). As the campaign approached the clouds came thicker on his brain (с наступлением военных операций, разум его помутился: «облака стали сгущаться в его мозге»; to approach – подходить; приближаться); and at last in a mad moment he sacrificed his public duty to his private (и в конце концов в приступе безумия он пожертвовал своим общественным долгом ради личного; to sacrifice – приносить в жертву; public – общественный; государственный). He rushed rashly into battle, hoping to fall by the first shot (он поспешно бросился в бой, в надежде погибнуть от первого же выстрела; to rush – бросаться, мчаться; to hope – надеяться; to fall – падать; наступать; ухудшаться; погибать). When he found that he had only attained capture and discredit (когда он обнаружил, что не добился ничего, кроме плена и позора; to find; to attain – добиваться, достигать; discredit – недоверие; сомнение; позор), the sealed bomb in his brain burst, and he broke his own sword and hanged himself (безумие, как взрыв бомбы, поразило его сознание: «запечатанная/герметичная бомба в его мозге взорвалась», он сломал собственную шпагу и повесился; to break).”

 Flambeau lifted his head, but lowered his voice. “General Sir Arthur St. Clare,” he said, “came of a family in which madness was hereditary; and his whole aim was to keep this from his daughter, and even, if possible, from his future son-in-law. Rightly or wrongly, he thought the final collapse was close, and resolved on suicide. Yet ordinary suicide would blazon the very idea he dreaded. As the campaign approached the clouds came thicker on his brain; and at last in a mad moment he sacrificed his public duty to his private. He rushed rashly into battle, hoping to fall by the first shot. When he found that he had only attained capture and discredit, the sealed bomb in his brain burst, and he broke his own sword and hanged himself.”

He stared firmly at the grey façade of forest in front of him, with the one black gap in it, like the mouth of the grave, into which their path plunged (он уставился на серую стену: «фасад» леса пред ним с единственной черной дырой, похожей на могильную яму, туда ныряла их тропа; firmly – крепко, плотно, надежно, сильно; gap – пролом, брешь, щель, дыра; mouth – рот; вход; входное отверстие; to plunge – нырять; окунаться; погружаться). Perhaps something menacing in the road thus suddenly swallowed reinforced his vivid vision of the tragedy, for he shuddered (вероятно, что-то зловещее было в столь неожиданно проглоченной /лесом/ дороге, и он еще ярче представил себе трагедию и вздрогнул; menacing – угрожающий, зловещий; to menace – угрожать; to swallow – глотать, проглатывать; to reinforce – укреплять, усиливать; to shudder – вздрагивать, содрогаться; бросать в дрожь).

“A horrid story (ужасная история; horror – ужас),” he said.

“A horrid story,” repeated the priest with bent head (подтвердил священник, наклонив голову: «со склоненной головой»; to bend – сгибать; нагибать, наклонять). “But not the real story (но на самом деле все обстояло по-другому: «но не подлинная история»).”

Then he threw back his head with a sort of despair and cried (в отчаянии откинув голову, он воскликнул): “Oh, I wish it had been (как жаль, что все не так, как вы описали).”

The tall Flambeau faced round and stared at him (высокий Фламбо повернул голову и посмотрел в удивлении на него; to face – стоять лицом к лицу, встречаться; повернуть голову; to stare – пристально глядеть; смотреть в изумлении).

“Yours is a clean story (ваша история понятна; clean – чистый; чистоплотный; цельный; ясный),” cried Father Brown, deeply moved (воскликнул глубоко взволнованный отец Браун). “A sweet, pure, honest story, as open and white as that moon (трогательная, правдивая, достойная уважения история, такая же искренняя и невинная, как эта луна; sweet – сладкий; милый; сентиментальный; pure – чистый; абсолютный; правдивый; honest – честный; незамысловатый; заслуживающий внимания; open – открытый; свободный; искренний; white – белый; невинный; искренний). Madness and despair are innocent enough (сумасшествие и отчаяние достаточно невинны; innocent – невинный, чистый, непорочный). There are worse things, Flambeau (бывают вещи похуже, Фламбо).”

 He stared firmly at the grey façade of forest in front of him, with the one black gap in it, like the mouth of the grave, into which their path plunged. Perhaps something menacing in the road thus suddenly swallowed reinforced his vivid vision of the tragedy, for he shuddered.

“A horrid story,” he said.

“A horrid story,” repeated the priest with bent head. “But not the real story.”

Then he threw back his head with a sort of despair and cried: “Oh, I wish it had been.”

The tall Flambeau faced round and stared at him.

“Yours is a clean story,” cried Father Brown, deeply moved. “A sweet, pure, honest story, as open and white as that moon. Madness and despair are innocent enough. There are worse things, Flambeau.”

Flambeau looked up wildly at the moon thus invoked (Фламбо испуганно взглянул на только что упомянутую луну; wild – дикий; пугливый; to invoke – призывать; взывать; обращаться); and from where he stood one black tree-bough curved across it exactly like a devil’s horn (с того места, где он стоял, на фоне луны был виден черный сук /дерева/, похожий на рог дьявола; to stand; bough – сук; to curve – гнуть/ся/; изгибать/ся/; horn – рог).

“Father – father (отец, отец),” cried Flambeau with the French gesture and stepping yet more rapidly forward (закричал Фламбо /с тем же французским жестом/ и зашагал еще быстрее вперед), “do you mean it was worse than that (вы хотите сказать, все было еще хуже, чем это /что я рассказал/)?”

“Worse than that (хуже /чем это/),” said Paul like a grave echo (ответ Поля прозвучал как эхо в могиле). And they plunged into the black cloister of the woodland (и они вошли: «погрузились» в черную крытую галерею леса; to plunge – нырять; погружаться; cloister – монастырь; затворничество; крытая галерея; woodland – лесистая местность; лес), which ran by them in a dim tapestry of trunks (по бокам которой был неясный гобелен стволов; to run – бежать; тянуться; dim – тусклый, неяркий; неясный, неотчетливый; tapestry – затканная от руки материя; гобелен; trunk – ствол /дерева/), like one of the dark corridors in a dream (/галерея была/ похожа на темные коридоры из /кошмарных/ видений).

 Flambeau looked up wildly at the moon thus invoked; and from where he stood one black tree-bough curved across it exactly like a devil’s horn.

“Father – father,” cried Flambeau with the French gesture and stepping yet more rapidly forward, “do you mean it was worse than that?”

“Worse than that,” said Paul like a grave echo. And they plunged into the black cloister of the woodland, which ran by them in a dim tapestry of trunks, like one of the dark corridors in a dream.

They were soon in the most secret entrails of the wood (вскоре они достигли самой потаенной части леса; entrails – внутренние части), and felt close about them foliage that they could not see (они только чувствовали, что рядом находились деревья, но не могли их видеть; to feel; foliage – листва; листья; зелень; растительный мир), when the priest said again (и: «когда» священник снова сказал):

“Where does a wise man hide a leaf (а где умный человек прячет лист)? In the forest (в лесу). But what does he do if there is no forest (но что он делает, если леса нет)?”

“Well, well (да, да),” cried Flambeau irritably (воскликнул Фламбо раздраженно), “what does he do (что он делает)?”

“He grows a forest to hide it in (он сажает лес, чтобы спрятать его /лист/ там),” said the priest in an obscure voice (сказал священник приглушенным голосом; obscure – темный; неясный; непонятный; невразумительный; приглушенный). “A fearful sin (страшный грех; fearful – вселяющий страх, страшный, ужасный).”