Гилберт Честертон - Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown
“I don’t think it the true explanation,” replied the priest placidly; “but you said that nobody could connect the four things. The true tale, of course, is something much more humdrum. Glengyle had found, or thought he had found, precious stones on his estate. Somebody had bamboozled him with those loose brilliants, saying they were found in the castle caverns. The little wheels are some diamond-cutting affair. He had to do the thing very roughly and in a small way, with the help of a few shepherds or rude fellows on these hills. Snuff is the one great luxury of such Scotch shepherds; it’s the one thing with which you can bribe them. They didn’t have candlesticks because they didn’t want them; they held the candles in their hands when they explored the caves.”
“Is that all (это все)?” asked Flambeau after a long pause (спросил Фламбо после продолжительной паузы). “Have we got to the dull truth at last (это и есть скучная правда наконец: «мы добрались, наконец, до скучной правды»; to get to smth. – добраться до чего-л.)?”
“Oh, no (о, нет),” said Father Brown.
As the wind died in the most distant pine woods with a long hoot as of mockery (словно насмехаясь над ними, ветер протяжно взвыл и затих: «умер» в самом дальнем сосновом лесу; hoot – гиканье; крики; mockery – насмешка) Father Brown, with an utterly impassive face, went on (а отец Браун продолжил с совершенно бесстрастным лицом; impassive – невозмутимый, бесстрастный; to go on):
“Is that all?” asked Flambeau after a long pause. “Have we got to the dull truth at last?”
“Oh, no,” said Father Brown.
As the wind died in the most distant pine woods with a long hoot as of mockery Father Brown, with an utterly impassive face, went on:
“I only suggested that because you said one could not plausibly connect snuff with clockwork or candles with bright stones (я только предположил это, потому что вы сказали, что невозможно правдоподобно связать табак с часовым механизмом или свечи с бриллиантами: «блестящими драгоценными камнями»; to suggest – предлагать; выдвигать в качестве предположения; to say; plausibly – правдоподобно). Ten false philosophies will fit the universe (десять ложных доктрин подойдут для вселенной; to fit – подходить; соответствовать); ten false theories will fit Glengyle Castle (десять ложных теорий подойдут /к тайне/ замка Гленгайл). But we want the real explanation of the castle and the universe (но нам нужно истинное объяснение по поводу замка и вселенной; real – реальный; подлинный; истинный). But are there no other exhibits (а нет ли других вещественных доказательств; exhibit – экспонат; вещественное доказательство)?”
Craven laughed, and Flambeau rose smiling to his feet and strolled down the long table (Крейвен засмеялся, Фламбо улыбнулся, встал и пошел вдоль длинного стола; to rise – подниматься, вставать; to stroll – прогуливаться /медленно/).
“I only suggested that because you said one could not plausibly connect snuff with clockwork or candles with bright stones. Ten false philosophies will fit the universe; ten false theories will fit Glengyle Castle. But we want the real explanation of the castle and the universe. But are there no other exhibits?”
Craven laughed, and Flambeau rose smiling to his feet and strolled down the long table.
“Items five, six, seven, etc. (пункты пять, шесть, семь и так далее; etc. – сокр. от etcetera /лат./),” he said, “and certainly more varied than instructive (безусловно, более разнообразны, но менее информативны). A curious collection, not of lead pencils, but of the lead out of lead pencils (любопытная коллекция, но не графитовых карандашей, а грифелей из графитовых карандашей; curious – любопытный; lead pencil – графитовый карандаш; lead – свинец; графит для карандашей; грифель). A senseless stick of bamboo, with the top rather splintered (/бессмысленная/ бамбуковая палка, с сильно расщепленным верхним концом; sense – чувство; разум; смысл). It might be the instrument of the crime (может быть, это орудие преступления; instrument – орудие; crime – преступление). Only, there isn’t any crime (только, нет преступления). The only other things are a few old missals and little Catholic pictures (из других вещей – несколько старинных служебников и католические миниатюры; missal – служебник; picture – картина; рисунок; изображение), which the Ogilvies kept, I suppose, from the Middle Ages (которые Оджилви хранили, как я думаю, со средних веков; to keep – держать; хранить; беречь; to suppose – предполагать) – their family pride being stronger than their Puritanism (их фамильная гордость была сильнее, чем их пуританизм). We only put them in the museum because they seem curiously cut about and defaced (мы только приобщили эти вещи к делу: «поместили их в музей» лишь потому, что они как-то странно разрезаны и попорчены; to cut – резать; to deface – портить; повреждать).”
“Items five, six, seven, etc.,” he said, “and certainly more varied than instructive. A curious collection, not of lead pencils, but of the lead out of lead pencils. A senseless stick of bamboo, with the top rather splintered. It might be the instrument of the crime. Only, there isn’t any crime. The only other things are a few old missals and little Catholic pictures, which the Ogilvies kept, I suppose, from the Middle Ages – their family pride being stronger than their Puritanism. We only put them in the museum because they seem curiously cut about and defaced.”
The heady tempest without drove a dreadful wrack of clouds across Glengyle and threw the long room into darkness (снаружи неистовая буря пригнала к замку Гленгайл грозные штормовые тучи, и в длинной комнате стало темно; tempest – буря; without – без; в отсутствие; снаружи; to drive – гнать; wrack – остатки кораблекрушения; to throw – бросать) as Father Brown picked up the little illuminated pages to examine them (когда отец Браун взял /слегка освещенные/ странички, чтобы изучить их; to examine – рассматривать; изучать). He spoke before the drift of darkness had passed (он заговорил до того, как прошли тучи; drift – медленное течение/перемещение; дрейф; движение облака дыма; darkness – темнота); but it was the voice of an utterly new man (но это был голос совершенно другого человека; utterly – весьма; очень; совершенно).
“Mr. Craven,” said he, talking like a man ten years younger (сказал он, говоря как человек, помолодевший на десять лет), “you have got a legal warrant, haven’t you, to go up and examine that grave (вы ведь имеете законный ордер, не правда ли, чтобы пойти и осмотреть /ту/ могилу)? The sooner we do it the better, and get to the bottom of this horrible affair (чем раньше мы сделаем это – тем лучше, и мы разгадаем это страшное дело; to get to the bottom of smth. – тщательно изучить; докопаться до сути чего-л.: «добраться до дна»; bottom – низ; дно). If I were you I should start now (на вашем месте: «если бы я был вы» я бы отправился /прямо/ сейчас).”
“Now (сейчас),” repeated the astonished detective (повторил удивленный сыщик), “and why now (почему сейчас)?”
The heady tempest without drove a dreadful wrack of clouds across Glengyle and threw the long room into darkness as Father Brown picked up the little illuminated pages to examine them. He spoke before the drift of darkness had passed; but it was the voice of an utterly new man.
“Mr. Craven,” said he, talking like a man ten years younger, “you have got a legal warrant, haven’t you, to go up and examine that grave? The sooner we do it the better, and get to the bottom of this horrible affair. If I were you I should start now.”
“Now,” repeated the astonished detective, “and why now?”
“Because this is serious (потому что /все/ это серьезно),” answered Brown; “this is not spilt snuff or loose pebbles, that might be there for a hundred reasons (это не рассыпанный табак или россыпь горного хрусталя, которые могут быть здесь по сотне причин; to spill – проливать; рассыпать; pebble – галька; гравий; горный хрусталь). There is only one reason I know of for this being done (я знаю только одну причину, по которой это было сделано); and the reason goes down to the roots of the world (а причина уходит к корням мира = причина восходит к истокам вселенной; to go down – сойти вниз; опускаться; world – мир; свет; вселенная). These religious pictures are not just dirtied or torn or scrawled over (эти религиозные картины не просто запачканы или порваны или исчерканы; dirt – грязь; dirty – грязный; to dirty – пачкать; to tear – рвать; разрывать; to scrawl – писать наспех; писать неразборчиво; писать каракулями, закорючками), which might be done in idleness or bigotry, by children or by Protestants (что могло бы быть сделано в безделье или /в порыве/ фанатизма детьми или протестантами; to idle – лениться; бездельничать; idle – праздный). These have been treated very carefully – and very queerly (с ними /этими вещами/ обошлись очень аккуратно – и очень странно). In every place where the great ornamented name of God comes in the old illuminations it has been elaborately taken out (в каждом случае, когда великолепно расписанное имя Бога встречается украшенным золотом и серебром, эти драгоценные металлы искусным образом вынуты; illumination – освещение; вдохновение; украшение яркими красками, золотом и серебром; to take out – вынимать; удалять). The only other thing that has been removed is the halo round the head of the Child Jesus (единственно, что было также удалено, это сияние над головой Иисуса Христа). Therefore, I say, let us get our warrant and our spade and our hatchet, and go up and break open that coffin (поэтому, послушайте, давайте возьмем наш ордер, /нашу/ лопату и /наш/ топорик и пойдем вскроем гроб; therefore – по этой причине; вследствие этого; поэтому).”
“Because this is serious,” answered Brown; “this is not spilt snuff or loose pebbles, that might be there for a hundred reasons. There is only one reason I know of for this being done; and the reason goes down to the roots of the world. These religious pictures are not just dirtied or torn or scrawled over, which might be done in idleness or bigotry, by children or by Protestants. These have been treated very carefully – and very queerly. In every place where the great ornamented name of God comes in the old illuminations it has been elaborately taken out. The only other thing that has been removed is the halo round the head of the Child Jesus. Therefore, I say, let us get our warrant and our spade and our hatchet, and go up and break open that coffin.”
