Аркадий Локерман - Рассказ о самых стойких
Вслед за Уралом, не без влияния накопленного там опыта, связь платиновых россыпей с дунитами была выявлена и в других регионах.
На западном склоне Кордильер, в горах Серро-Иро и Серро-Торо были обнаружены небольшие дунит-пироксенитовые массивы, и в покрывающем их элювии (латеритах) не раз находили мелкие неокатанные самородки. К долинам речек, размывающих эти массивы, приурочены лучшие россыпи Колумбии.
В дальнейшем массивы ультраосновных пород с мелкими вкраплениями платиносных хромитов были выявлены в Чили, Перу, на о. Гаити, в США, в Алжирской Сахаре.
Источником платиновых россыпей бассейна реки Тюламин в Канаде оказался крупный-около 10 квадратных километров-дунитовый массив горы Оливин (свое название она получила от минерала, а не наоборот, минерал же назвали по его зеленой, оливковой, окраске).
Тщательно были изучены массивы дунитов на восточном побережье Австралии, на о. Тасмания, на юге Испании (Сиерра де Ронда), но и там, кроме мелких, непригодных для разработки гнезд, ничего не встретили. «Бедняком» оказался и «родоначальный» массив горы Дун.
XIX век завершился в отношении платины итогом печальным. Коренных месторождений не нашли, а россыпей оставалось все меньше.
В КАБАЛЕ
Такого господствующего положения, как Россия в отношении платины, не занимало ни одно государство ни по какому другому металлу. Доля России в мировой добыче платины на протяжении второй половины XIX и в начале нашего века устойчиво составляла 85–95 процентов. В подтверждение этому приведем выборку из официальных данных. В 1860 году мировая добыча составила 1100 килограммов и в том числе уральская- 1002 килограмма. Далее соответственно (в килограммах); в 1870-м — 2060 и 1940, в 1880-м — 2980 и 2880 в 1890-м 3160 и 2935, в 1900-м-5900 и 5094, в 1910–5862 и 5480.
Добыча платины возрастала тогда сравнительно быстро, на 5-10 процентов в год, опережая многие другие металлы, и все же цена на нее продолжала расти. В 60-х годах прошлого века платина была примерно в четыре раза дешевле золота, в 80-х годах разница уменьшилась вдвое, а в начале нашего века платина вышла на первое место. После начала первой мировой войны она стоила например, в 3–4 раза дороже золота.
При таких обстоятельствах добычу платины конечно пытались организовать повсюду, где была хоть какая-то надежда на успех. Выявить золотые россыпи, содержащие платину, удалось на всех континентах, но везде она доставляла лишь малую примесь. В США при больших масштабах работ на речных и прибрежно-океанических золотых россыпях Калифорнии и Орегона с применением драг и гидромониторов средняя годичная добыча платимы с 1880 по 1914 год составила лишь 10 килограммов.
Примерно столько же добывали в Канаде из россыпей бассейна реки Тюламин.
Россия оставалась гигантом, не имеющим серьезных конкурентов. Казалось бы, при таких условиях она могла бы диктовать свои условия, извлекать из продажи платины на зарубежных рынках максимальную пользу. Этого не произошло, правители России упустили все выгоды. Продав в 1862 году запасы платины и узаконив свободную продажу за границу, они сами попали в кабалу и из нее так уже и не выбрались.
Истинным хозяином платинового Урала стала фирма «Джонсон, Маттей и K°». Она заключила с владельцами крупных приисков — Демидовыми, Шуваловыми, Переяславцевыми-длительные контракты, в которых цена устанавливалась вперед на пять лет, без учета рыночной конъюнктуры, что, конечно, шло на пользу только фирме. На Урале после отмены крепостного права быстро росло количество мелких предпринимателей, арендаторов и старательских артелей. Все они нуждались в авансах, становились должниками фирмы и вынуждены были безропотно принимать ее условия. Например, в 1870 году — когда на биржах Парижа и Лондона сырая платина стоила 1 рубль 20 копеек за золотник, Джонсон платил за нее на Урале мелким предпринимателям около 40 копеек, а они, в свою очередь, не более 10 копеек тем, кто платину добывал.
Конечно, уральские старатели и предприниматели пытались найти выход из такой кабалы. В этом их союзниками невольно стали зарубежные конкуренты английской фирмы, те, кому ее процветание ничего хорошего не сулило. В Екатеринбурге уже обосновались агенты немецких фирм «Кенигсбергер и Мейер», «Блок», а позднее «Гереус», «Зиберт», «Эйзенах». Активно действовала французская фирма «Лемер» и другие. Они энергично вели борьбу, скупали платину в любом виде, подбивали не выполнять контракты с Джонсоном и… содействовали развитию хищничества. Как отметил один из историков Урала, «платина, прежде чем попасть к потребителю, проходила через многие руки и служила орудием многочисленных спекулятивных сделок…».
Вследствие этого фирма «Джонсон, Маттей и K°» к 1880 году вынуждена была поднять скупочную цену до 3000 рублей за пуд. В дальнейшем, отражая борьбу конкурентов, цена то возрастала до 12000 рублей, то резко снижалась.
Чем дальше, тем яснее становилось, что от этих комбинаций в доходе только иноземные скупщики. Неопределенность цен и неуверенность в сбыте лишало предприятия, особенно мелкие, возможности производить затраты на разведки и технические усовершенствования. В поисках выхода мелкие и средние платинопромышленники Урала в 1897 году собрали съезд и обратились к правительству с просьбой запретить вывоз за границу сырой платины, построить на Урале завод для ее переработки, предоставлять промышленникам долгосрочные ссуды под залог разведанных запасов и т. д. Во всем этом было отказано и лишь разрешено создать «Союз русских производителей платины» с неопределенным обещанием «способствовать его деятельности».
Пришлось участникам съезда обратиться за помощью к «варягам», и в результате вместо союза русских производителей в 1898 году возникла «Societe Anonyme d'Industrie du platine»-анонимная платино-промышленная компания с правлением в Париже.
«Деньги наши, руда ваша, права равные» — такова была основа союза французских и бельгийских финансистов с русскими владельцами руды. Выиграв сражение с «Джонсоном», компания объединила около двухсот владельцев мелких и средних приисков. Кроме того, она взяла в аренду сроком на 10 лет крупные прииски Шуваловых и пыталась на таких же условиях прибрать к рукам демидовские россыпи, но там фирма «Джонсон, Маттей и K°» сумела сохранить свои позиции.
Спрос на платину в это время быстро возрастал, обострилась и конкурентная борьба, все это привело к резкому повышению цен-в 1900 году она достигла 18 000 рублей за пуд сырой платины. Доходы владельцев руды возрастали, но далеко не в равной мере с анонимными акционерами. Неравными оказались и права, что стало очевидным, когда компания построила аффинажный завод не на Урале, как первоначально намечали, а вблизи Парижа. Тогда же, в 1903 году, была снята завеса анонимности — объявлено, что фирма «Джонсон», выиграв биржевое сражение, теперь — главный акционер компании. Все стало ясным: замысел объединить тех, кто платину добывает, переродился в свою противоположность — победили торговцы. Под эгидой фирмы был создан «Синдикат потребителей платины», в который вошли почти все скупщики и аффинеры Англии, Франции, Бельгии, Германии и США. После этого кабала стала еще сильнее. Синдикат, как сказано в одном из документов постоянного совета съездов платинопромышленников, «спекулирует без всяких стеснений». Например, в 1906 году он, зная, что запас металла у продавцов невелик, взвинтил цену до 34 000 рублей за пуд сырой платины, Это побудило приискателей резко форсировать работы, а когда они с большими затратами подготовили новые участки для разработки, синдикат вдвое снизил цены и вовсе прекратил покупку у тех, с кем не были заключены договоры. И многим, чтобы избежать банкротства, пришлось по дешевке продать подготовленные участки тайным агентам синдиката. В довершение ко всему, покупая сырую платину, он ни копейки не платил за содержащиеся в ней платиноиды, утверждая, что нужна только платина, чем увеличивали свой доход примерно на 25 процентов.
Съезды платинопромышленников происходили ежегодно, собирались и внеочередные, и почти на каждом принималось обращение к правительству. Просили оградить интересы страны, утвердив давно уже подготовленный «Проект платиновой монополии». В поддержку этого выступали Комиссия по изучению производительных сил Академии наук, многие видные ученые и государственные деятели. О том, насколько актуальной была проблема, можно судить, например, по тому, что в 1907 году правительство республики Колумбия обратилось к России с предложением заключить платиновый союз и создать в противовес синдикату объединенную монополию. Без объяснения причин предложение отклонили, и все оставалось по-прежнему, надо думать, потому, что синдикат не растерял связи, налаженные «Джонсоном», и сумел купить в высшей сфере надежных защитников.
Когда же в 1910 году под нажимом военного министерства все же начали разработку закона, призванного оградить интересы страны, это не осталось для синдиката тайной, судя по принятым им мерам. Повысив цену до 40 000 рублей за пуд и подогревая слухи о том, что скоро продажу запретят, он добился желаемого. В том же году вывоз сырой платины за границу взлетел, достиг рекордного уровня-518 пудов (около 8,5 тонны). Это только по официальным данным. Добыча по тем же данным составила тогда 5,5 тонны, и, следовательно, синдикат сумел опустошить «закрома».
