Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители - Петр Владимирович Рябов
Отец школы кинизма – это Антисфен Афинский, ученик Сократа. Его ученик – самый известный киник – Диоген из Синопа, ставший классиком и живым олицетворением ценностей кинизма. Это тот, которого все знают, даже маленькие дети, при этом ошибочно думая, что он жил в бочке. На самом деле, не в бочке, а в глиняном кувшине – пифосе. Это не одно и то же. Но бочка Диогена стала уже штампом. Диоген Синопский – самый прославленный киник. Его учеником был другой известный киник – Кратет Фиванский. Среди киников появляется, наверное, первая анархистка в истории: подругой Кратета была Гиппархия. Она была из знатной семьи. Кратет ей сказал: «Не надо со мной идти, я ничего не смогу тебе дать, я беден». Она сказала: «Плевать», бросила семью и стала вести образ жизни киников, философствовать и бросать вызов всем условностям. Вот вам начало анархо-феминизма и анархизма. Говорят, что Эллада – это место, где женщина – «не человек». И вот мы с вами видим философа-киника Гиппархию, подругу Кратета.
Диоген Синопский придумал ещё одно замечательное и важное для анархизма слово, которое все знают. Это слово – «космополитизм» (мы его уже сегодня вскользь упоминали, говоря о стоицизме). Диогена спросили, откуда он родом. И он сказал: «Я – космополит», то есть гражданин мира, гражданин Вселенной. Это последовательный и принципиальный антипатриотизм. Диоген не привязан ни к полису, ни к Элладе; весь мир – его родина, всё человечество – его народ, его братья и сёстры.
Это очень важная анархическая идея. Мы её вскользь упоминали в связи со стоиками и их Космополисом (Мировым городом людей и богов). Идея отрицания границ, перегородок, расовых предрассудков и т. д.
Итак, источники кинизма – софистическая идея противопоставления фюзиса и номоса, природного и цивилизационного, государственных законов и жизни по природе (из чего вытекает принципиальное природное равенство всех людей), а также Сократ с его идеями самопознания, автономии и независимости индивида, философствования поступками и заботы о душе.
Киники философствовали поступками. У них была своя философия, мифология, в которой имелись два любимых героя и один любимый антигерой. Какие два любимых героя? Один, конечно, – Сократ как образец киника. А второй любимый герой кинизма – это Геракл. Почему Геракл, спросите вы? Представьте: простой парень в львиной шкуре, ходит с дубинкой, постоянно превосходит сам себя, упражняется в добродетели и простоте, совершает подвиги, крушит черепа всяким Лернейским гидрам и Немейским львам. Но так же и киник должен быть простым, добродетельным, самосовершенствующимся.
А кто для кинической мифологии антигерой? Вы очень удивитесь. Прометей! Потому что Прометей – это, как известно, культурный герой, который принес Элладе и всему миру огонь, ремесло, искусства. Киники говорят, что не нужно это всё. Люди и без этого могли прекрасно жить! Киники первые, кто на Западе (и одновременно с даосами Востока) выдвигают великую и мудрую идею о возвращении к природе – задолго до Жан-Жака Руссо, Льва Толстого, Генри Дэвида Торо и современных анархо-примитивистов. Потому что цивилизация – это всё ложь, фальшь, лишнее, это искусственность, это власть, это доминирование, иерархия. Смотрите, какой параллелизм. Киники совсем не похожи на даосов. Даосизм мистичен, это великая философия. Кинизм практичен, совершенно не мистичен и примитивен. Но параллель есть. Мотив един. Опять естественное против искусственного. Спонтанность жизни и творческой свободы против насильственной регламентации. Природа против цивилизации.
Все философы эпохи эллинизма (и эпикурейцы, и стоики, и скептики) искали, как человеку быть счастливым, независимым, свободным в мире катастроф, где всем правят тираны и военно-бюрократические империи. И киники давали свой ответ на этот общий вопрос. Высший идеал кинизма – это свобода. А путь к ней какой? Отказаться от всего лишнего, ничем не обладать, ни над кем не властвовать. Долой иерархию, долой государство, долой войну, долой рабство, долой собственность, долой цивилизацию, долой патриархат, долой семью! Кинизм выдает нам весь джентльменский набор для всего последующего анархизма: космополитизм, пацифизм, отрицание границ и войн, коммунизм и феминизм (не платоновский, тоталитарный, а либертарный и эмансипирующий). Они отрицали моногамную семью, собственность, государство, рабство, выступали за равенство мужчин и женщин, свободную любовь. Всё это есть у киников. Другое дело, что они не строили подробных всеобъемлющих социальных проектов. Они эпатировали публику, они показывали людям, как они неправильно живут. И они сами вызывающе жили свободно, выпадая из социальности и культуры, из полисного общества и патриархально-рабовладельческих традиций.
Диоген Синопский совершил множество ярких поступков. Он от всего отказался, не владел домом и богатством, отказался от дома, от семьи, от собственности. У него сначала была чашка, но когда он увидел, что маленький мальчик пьёт воду родника из ладоней, он отказался и от неё. Он пытался есть сырое мясо, но тут он не смог преодолеть цивилизационный барьер, – его стошнило, и он понял, что сырое мясо он есть не сможет; в этом он не похож на собаку.
Он совершал поступки, шокирующие людей. Например, что называется, ходил в туалет прилюдно. Разве можно стесняться чего-то природного и естественного? И надо сказать, что его любили, уважали и всё ему прощали. Однажды он ел на площади. У него спросили, как он может есть публично, на площади. И он сказал, что голодал-то он тоже на площади. В другой раз он выпрашивал милостыню у статуи. Его спросили: «Почему ты просишь милостыню у статуи?». Он ответил: «Приучаю себя к людскому отказу».
Диоген пытался показать людям, что они живут неправильно. Например, известная история: он вышел на улицу Коринфа с зажжённым факелом днём. (Или это был не факел, а свеча или лампа – неважно.) Его спросили «Что ты ищешь днём с огнём?», а он ответил: «Ищу человека!». Мысль такая понятная. В другой раз он был на Олимпийских играх. Его спросили: «много людей было на Олимпийских играх?». И Диоген Синопский ответил: «Народу было много, а людей мало». А в третий раз (история, предупреждаю, неприличная, но с киниками много неприличного связано), Диоген вышел на центральную улицу Коринфа и стал призывно кричать: «Люди-и-и!». Сбежалась толпа. Тогда он стал бить всех палкой и сказал: «Я
