Дмитрий Губин - Вне России

2004 Comment

Авторитарно устроенное общество – например, Россия – в дни своих переломов (когда ничто не дорешено, все плавится и бурлит, как в 1990-х, и конечную авторитарную форму определяет лишь суммарный вектор, суммарное признание, что самодержец и вертикаль власти есть штуки не просто хорошие, но и нам, дураком, необходимые) нередко выносит наверх, в самодержцы, серого негодяя. Иногда – яркого негодяя, но то, что негодяя, можно считать законом.

Под негодяем я имею в виду человека, для которого не существует нравственности – набора ограничений и поощрений в поведении, не всегда помогающих выжить индивиду, но обеспечивающих развитие рода в целом. Вот почему мораль требует, например, не идти по головам других ради карьеры или наживы (потому что ты все равно умрешь, в гробу карманов нет, но человечество-то останется).

Но автократия – это такое устройство, при котором в одном человеке сосредоточено все: власть, собственность, даже надежда на бессмертие. И потому в автократии человек, взявший власть, добровольно ее не сдает, – а человек, намеренный взять власть, не останавливается ни перед чем.

Негодяй – это человек, считающий мораль погремушкой для идиотов, и применяющий ее (трактующий так или сяк) исключительно в собственных интересах. У негодяя в переломные для автократии дни больше шансов прийти к власти, чем у человека, сообразующегося с принципами морали. Мало кому в начале ХХ века известная партия большевиков взяла власть в России потому, что во главе ее стояли абсолютные внеморалисты, и Ленин (готовый пойти на любой обман, предательство, пойти даже на расстрелы, заложников и концлагеря) был, конечно, первым мерзавцем. А после Ленина власть принял Сталин – еще один мерзавец, не остановившийся перед удержанием власти ни перед чем, включая истребление, слой за слоем, своих сотоварищей. Ровно то же самое происходило в ХХ веке и в Германии, и в Италии, и в Греции, и в Португалии.

И я даже думаю, что монархия – то есть механизм полуавтоматического престолонаследия – есть в условиях автократии способ блокировки прихода к власти негодяев: самодержец по праву рождению при прочих равных лучше пролезшего по головам в самодержцы диктатора.

То, что Владимир Путин подтверждает общее правило, для меня очевидно.

Как человек он внеморалист. Это очевидно по высказываниям, в которых он не желает – или попросту не считает нужным – сдерживаться. Начиная от «кто девушку платит, тот и танцует» (это общее убеждение негодяев, уверенных, что мир продажен), добродушное поощрение обвиняемого в изнасилованиях шести женщин президента Израиля (тот потом сел); вслух промолвленное «слабых бьют» (да, слабых бьют негодяи), называние белых ленточек митингующих в 2011 «контрацептивами»… Из последнего – заявление, что Борис Акунин выходит на митинги протеста, потому что он «этнический грузин» (и да, тогда все ясно: ведь Грузия – враг России).

Да, Путин для меня – негодяй, хотя это (подчеркиваю!) моя личная точка зрения. Путин, мне кажется, пойдет на все, чтобы сохранить власть, если кресло под ним зашатается (я вообще думаю, что от репрессий хотя бы лукашенковского типа нас доселе страховал поток нефтедолларов, насытивший физически многих; диктаторы звереют не в сытые, а в голодные времена).

Но из этого я и в малой степени не делаю вывод, что наша задача – убрать Путина.

Уберем – придет другой негодяй.

2012

#Великобритания #Лондон Брак по-неписаному

Tags: Политика Би-Би-Си в отношении однополых партнерств. – Ужасы гражданского брака в случае случившегося ужаса. – Начало половой жизни, Мик Джаггер и «Хартия любовниц».

Может, вам когда случится получать разрешение на работу в Великобритании.

На оборотной стороне бумаги будет значиться: «Супруги, незарегистрированные партнеры и другие зависимые от обладателя разрешения лица не нуждаются в получении дополнительного разрешения».

– Очень интересно, – говорю я в recruitment department, отделе кадров на Всемирной службе Би-Би-Си, – а что является критерием партнерства? И какие документы для подтверждения партнерства требуются, если оно – незарегистрированное?

– Никаких, – отвечает мне вполне серьезно девушка Кати, ответственная за адаптацию новобранцев, – таких бумажек нам не надо. Важно, чтобы партнерство было постоянным. Недавно мы, например, взяли на работу в бразильскую редакцию парня, у которого есть постоянный друг. И выплатили ему пособие по переезду в размере для семейных пар, хотя однополые браки в Великобритании пока не регистрируются…

Меня, правда, с рабочей визой мурыжили в консульстве два месяца, а мою вполне официальную жену – три, но этот частный случай кажется просто пятном на фоне общего либерального карнавала.

Англичанам тоже так кажется.

В отелях про паспорт не спрашивают. Про личную жизнь одного из принцев бульварные газеты пишут так: «Он сказал, что Кэйт его первая серьезная подруга» (читай: первый постоянный партнер). Возмущения это не вызывает даже у викториански настроенных старушек, когда б такие в современной Британии водились: согласно опросам, у 70 процентов замужних британских женщин был опыт совместной жизни без регистрации отношений. При этом средний возраст вступления в брак у женщин достиг 25 лет, а у мужчин – почти 30. Еще в конце 80-х он был на 5 лет ниже.

К партнерству, совместной жизни здесь, помимо чувств, подталкивает и быт. Комната на одного в общежитии Би-Би-Си (норка размером со славянский шкаф) обходится в $1100 в месяц, комната для двоих (норка с душем) – в $1300. Минимальная зарплата в Великобритании – $1700, минус около тридцати процентов налогов. Жить вдвоем веселее, жить вдвоем экономнее.

Кстати, поздний возраст вступления в брак объясним тоже экономическими причинами. Свадьба – мероприятие разорительное, на нее копят и влезают в долги. Играть ее в нашем представлении не принято, зато принято после венчания (церковь на этот срок арендуется) принято устраивать reception, прием с обедом или фуршетом, а после приема – танцы. Выливается это в такие тысячи, что на скромной свадьбе (50 гостей) бесплатным может оказаться только первый бокал шампанского (прочее спиртное гости приобретают за свой счет в буфете). Или часть гостей могут пригласить сразу на танцы, минуя стадию еды.

– Как, – спрашиваю я у коллег, – по-английски будет «незарегистрированный брак»? Unregistered marriage? Permanent partnership?

– Нет, – отвечают, – это будет «common law marriage», «брак по неписаному закону».

Звучит не просто красиво, но с принципиально иным, чем в России, смыслом. Таким иным, что компьютерная программа Lingvo переводит «common law wife», то есть «жена по неписаному закону», – как «незаконная жена».

И эта замечательная, созданная в России программа зрит прямо в корень.

Дело в том, что британское писаное право чудовищно консервативно: в Англии и Уэльсе до сих пор действует Акт о браке 1763 года.

То, что бразильских однополых партнеров оно не замечает в упор – понятно. Но и базовое для российского брака понятие – совместное ведение хозяйства – оно игнорирует.

– Представь себе, – говорит мне парень Борис, который в Англии уже тьму лет, – что вы всю жизнь живете себе вдвоем, детишки у вас в школу бегают, и тут твою подругу сбивает машина…

– Ужас какой, – мотаю в ответ головой. – Бегу в больницу, то есть в hospital, дежурю под дверьми casualty…

– Ничего подобного, – отрезает Борис. – Если человек без сознания, на операцию требуется согласие родственников. И они будут искать маму, тетю, троюродного племянника. Но ты для них будешь никто, ноль. И если, не приведи господь, твоя common law жена будет умирать, тебе не дадут с ней даже проститься. А квартировладелец не даст забрать из квартиры вещи. И твоих детей отберут и сдадут в приют. Потому что таков закон.

– Подожди, Борис. Но есть же суд. Можно ведь по суду добиться признания брака де-факто?

– Можно. Если повезет найти начинающего, дешевого адвоката, который будет брать с тебя всего $200 в час. А среди моих знакомых ни одного, кто бы мог позволить себе адвоката, нет.

– Но неписаный брак в Англии – явление массовое?

– Массовое.

– И детишек без регистрации рожают, вот у бывшего споуксмена Даунинг-стрит, я слышал, таких целых два?..

– Целых три. Да, рожают.

– Тогда получается, что англичане безумно похоже на русских – пока гром не грянет – не перекрестятся.

– Не совсем. Скорее, они убеждены, что гром давно отгремел. Спроси любого – тебе скажут, что закон о нерасписанных парах существует, и что зарегистрированные и незарегистрированные пары имеют равные права…

Борис судит не понаслышке. Он, между прочим, тоже в ус не дул и даже родил ребеночка без регистрации, пока не выяснилось, что у малыша возникают проблемы с гражданством (Борис – подданный Соединенного Королевства, жена – иностранка). А ринувшись изучать проблему, ужаснулся последствиям жизни вне брака и отношения немедленно узаконил.