По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России. - Константин Константинович Случевский
Относительно усыпальницы Годуновых Снегирев вспоминает в своем рассказе самые характерные посмертные судьбы этой семьи. Гроб Годунова, в иноцех Боголепа, был вынут из его царской усыпальницы, выкинут в особо пробитое отверстие и опущен вторично в землю в убогом Варсонофьевском монастыре, вместе с гробами супруги и сына; в 1606 году гробы их с честью вынуты из этой земли и похоронены в трапезе Успенского собора, куда перевезено также по смерти Ксении тело её из Суздальского монастыря; трапеза эта, как сказано, разобрана, и с 1781 года гробница Годуновых обнажена, сиротна, задумчива. Снегирев приводит по поводу усыпальницы чрезвычайно любопытные характеристики царевича Феодора и царевны Ксении, сделанные современным им писателем. Царевич был «отроча зело чюдно, благолепием цветущи, яко цвет дивный на селе от Бога преукрашен, и яко крин в поле цветущ: очи имея велики черны, лицо же ему бело-млечной белостью блистаяся, возрастом средний, телом изобилен; научен бе ото отца своего книжнему почитанию, во ответех дивен и сладко речив вельми». Еще лучше брата была царевна: «отроковица чюдного домышления, зелной красотой лепа, очи имея черны велики, светлостью блистаяся, когда же в жалости слезы от очию испущаше, тогда наипаче светлостью зелной блисташе; брови союзна, телом изобильна, млечной белостью облиянна, возрастом не высока, ни низка, власы имея черны, аки трубы по плечам лежаху... гласы воспеваемые любяше и песни духовные любезве слышати любляше». Трудно сделать лучшее, более типичное описание в нескольких строках, двух светозарных, неповинных существ, черные очи которых закрылись так тяжело, так безвременно.
По всем Годуновым, каждое 1 мая, день смерти Борисовой, совершается в лавре соборне, на опальной могиле их, под звуки «Годуновского» колокола, панихида, причем на литургии употребляются в тот день драгоценные вклады Годунова: сосуды, воздухи и покров на мощи св. Сергия. Сколько поводов для глубокого раздумья. Да, вполне уместны вышеприведенные слова Муравьева: «да примет ангел суда кровь всей семьи Борисовой на свои страшные весы, да свесить с Дмитриевой и скажет раз решительно: довольно!»
Церковь монастырская, построенная во имя самого основателя обители, составляет только составную, хотя и главную часть третьего крупного сооружения лавры, бросающегося в глаза более всех других, а именно трапезной, с её папертью; этому слитию церкви с трапезной есть некоторые существенные причины. Во-первых, как сказано выше, странноприимство введено в обитель, вслед за общежитием, при самом Сергии, а в здании трапезной, в нижних частях её, имеются обширные кухни и столовые для богомольцев, никогда не оскудевающие. Во-вторых, в чине монастырском, опять-таки в воспоминание основателя, существуют некоторые особенности трапезования. Так, в 1390 году, именно за трапезой, совершилось известное чудо. Путешествовал тогда в Москву из Перми св. Стефан; монастырская братия сидела за обычной трапезой, когда вдруг, неожиданно для всех, Сергий встает с места и делает поклон на запад, тихо проговорив; «Радуйся и ты, пастырь Христова стада, и мир Божий да пребывает с тобою!» Спрошенный братией о причине этого неожиданного поклонения кому-то, Сергий ответил, что в эту именно минуту, по пути в Москву идет епископ Стефан, остановился против монастыря, поклонился Св. Троице и братию благословил; посланные немедленно вслед за этим братья поспешили на указанное Сергием место и еще застали там людей, сопровождавших Стефана; на атом месте, на девятой версте от обители, поставлена часовня, а в монастыре существует обычай, ежедневно, во время трапезования, ударять в колокольчик, причем братия встает, а очередной иеромонах произносит соответствующие слова. Вероятно, некоторое соотношение к этому имеет также торжественная трапеза, совершаемая только в этой лавре, в день её праздника: митрополит и братия, в присутствии множества народа, садятся за стол, уставленный, как замечает Муравьев, кубками и стопами древних царей, причем каждый сосуд есть драгоценность историческая, каждый обряд отголосок минувшего; в обычную минуту звонить колокольчик, совершается общий поклон, а в конце трапезы все подходят к аналою, вкушают хлеба и пьют мед из чаши, подаваемой самим митрополитом.
Здание трапезной очень велико и бросается в глаза пестротой окраски и гармоничностью основных линий и деталей. Открытая галерея, устланная чугуном, во сто сажен длиной, окружает здание; само оно имеет длины 34 сажени при ширине в 9 сажен и покрыто остроконечной крышей, под фигурчатым гребнем; наружные стены играют разноцветными красками; окна, по двенадцати в длину, обрамляются колоннами. Церковь св. Сергия помещается на одной из узких сторон трапезной, и над ней устроена книгохранительница, имеющая до 10.000 томов и рукописей; висящее пред амвоном медное паникадило, с 12 апостолами и изображением Спасителя, служащего им центром, — дар Иоанна IV. Живопись внутри — конца прошлого века, но она настолько подновлена, что следа прежней не имеется; в окнах изображены Сергиевы ученики, между окон — притчи, над трапезной расстилаются изображения всех святых, по стенам — изгнание торговцев из храма и Вознесение Богоматери, а над входом — воскресение мертвых.
Расположенные над трапезной кухни и хлебопекарня способны к очень значительному производству, так как богомольцев бывает иногда, например, в мае месяце, до 25.000 человек; на большие местные праздники собирается не менее 5.000 человек; причем наименьшим количеством, не более 50 человек, отличаются весьма немногие дни.
Много воздвигнуто в лавре храмов, и каждый из них имел бы что порассказать. В церкви Св. Духа почивает митрополит Филарет, умерший в 1867 году; иконы иконостаса, сделанного из розового дерева, все стенописание исполнены исключительно лаврскими живописцами, причем от живописи 1655 года не осталось и следа; подле церкви этой устроена часовня, в которой, под шум весьма бойкой торговли образками, книгами, четками, почивает преподобный Максим Грек.
Церковь видения Божией Матери Св. Сергию и Михей хранит мощи последнего. Следует упомянуть о том объяснении, которое, как утверждает иеромонах Никон, дает народ тому факту, что на иконе, изображающей это видение, на Богоматерь смотрит один только Сергий, а Михей робко закрывается мантией; преподобный Михей делает это потому, что за три года до видения выпил чашицу вина и боялся оскорбить небесную Пришелицу своим дыханием. Может быть, действительно в этом толковании дает отклик какое-либо древнее предание, но несомненно то, что оно замечательно грациозно. При освящении этой церкви, после её возобновления, присутствовал, в 1842 году, Муравьев,
