Владимир Секерин - Теория относительности — мистификация ХХ века
Наступление на материалистическое мировоззрение встретило сопротивление в нашей стране. В журнале «Под Знаменем Марксизма» (№ 1–2, 1922 г.) физик проф. А. К. Тимирязев помещает статью, где указывает, что привлечение внимания общественности к теории относительности необходимо тем «друзьям революции», которые хотели бы уничтожения наук и восстановления «… авторитета религии и находящихся на ее службе различных течений идеалистической философии», и которые видят главное достоинство этой теории в том, что она наносит «смертельный удар материализму!».
Разбирая физическую и философскую сущность теории, Тимирязев пишет о ее несостоятельности. Он показывает, что «Эйнштейн воображаемым построениям придает реальный смысл», а причину этой ситуации видит в том, что «вопросы, связанные с теорией относительности, касаются таких областей, где мы при наших технических средствах еще не можем решать дела лабораторными опытами. А там, где ученый естествоиспытатель лишается своей верной опоры, ум его очень легко может свихнуться».
В № 3 того же журнала В. И. Ленин публикует статью «О значении воинствующего материализма», в которой определяет основные задачи журнала в деле укрепления идеологических основ нашего государства. Одной из первостепенных он ставит задачу сплочения сил всех последовательных материалистов под руководством партии коммунистов, считая очень важным «союз с представителями современного естествознания, которые склоняются к материализму и не боятся отстаивать и исповедовать его…». В качестве примера Ленин отмечает, что «статья А. Тимирязева о теории относительности Эйнштейна позволяет надеяться, что журналу удастся осуществить и этот второй союз». Этот союз необходим потому, «что без солидного философского обоснования никакие науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания».
Ленинское завещание не было выполнено. Под покровительством Л. Троцкого ярый пропагандист релятивизма А. М. Деборин (Иоффе) занял пост главного редактора журнала «Под Знаменем Марксизма», не будучи при этом членом правящей партии. Популяризация теории относительности стала непрерывно усиливаться. В еще неграмотной стране, годы разрухи «…период 1922–1925 гг. было издано брошюр и книг по теории относительности общим тиражом до 100 тысяч экземпляров. Из числа авторов брошюр и книг назовем Кассиера, Эддингтона, Борна, Гарри Шмидта, Лемана, Ауэрбаха, Мошковского, Ш. Нормана; из русских авторов — Семковского, Е. Лондона, Фредерикса, С. Лифшица, Б. Дюшеса, Тан-Богаза и др.» («Под Знаменем Марксизм», № 7, 1937, с. 46), а общее число изданий работ Эйнштейна и об Эйнштейне в последующие годы составляет более 1 млн 300 тыс. экз. («Наука и техника», № 9, 1984, с. 29). Стали в ходу не только массовая пропаганда, но и другие методы распространения теории. Вот что пишет в своих воспоминаниях акад. А. П. Александров. «Вскоре после войны, кажется, в сорок шестом году, меня вызвали в ЦК партии и завели разговор, что квантовая теория, теория относительности — все это ерунда. Какая-то не очень понятная мне компания собралась. Особенно старались два деятеля из МГУ. Но я им сказал очень просто: «Сама атомная бомба демонстрирует такое превращение вещества и энергии, которое следует из этих новых теорий и ни из чего другого. Поэтому, если от них отказаться, то надо отказаться и от бомбы. Пожалуйста, отказывайтесь от квантовой механики — и делайте бомбу сами, как хотите» («Известия», № 205, 23 июля 1988 г.).
Смелое, надо сказать, заявление, знал за собой силу будущий президент АН, если мог заниматься шантажом И. В. Сталина и Л. П. Берии.
Во многом примечательна статья акад. Б. М. Кедрова, написанная в 1978 г., а опубликованная уже после его кончины в 1988 г. в журнале «Вопросы философии» № 4 об истории создания этого журнала. В ней вновь возрождается оценка деятельности А. К. Тимирязева, получившая распространение со времени выступления акад. А. Ф. Иоффе в 1937 г. («О положении на философском фронте»), когда он обрушился с политическими обвинениями в адрес А. К. Тимирязева и Н. П. Кастерина («два деятеля из МГУ»), а также акад. В. Ф. Миткевича и члена редколлегии журнала «Под Знаменем Марксизма» А. А. Максимова: «Я утверждаю, что путь Тимирязева, Миткевича, Кастерина — это путь антиленинский, антисталинский, это путь борьбы с диалектическим материализмом». Он ничего не сказал по сути дискуссии, ограничившись политической травлей преимущественно Тимирязева и Кастерина. В частности, Иоффе заявил, что Кастерин и Тимирязев ведут «…на советской почве пропаганду фашистских идей мракобесов Штарка, Ленарта, Венельта и др.» («Под Знаменем Марксизма», 1937, № 11-12, с.142).
Летом 1947 г. в Москве проходила широкая философская дискуссия. Во время её проведения, пишет Кедров, возникла просьба о воссоздании философского журнала, взамен прекратившего свое существование в 1943 г. журнала «Под Знаменем Марксизма». Сталин дал разрешение на создание нового журнала с условием поместить в первом его номере полные тексты выступлений, «…причем строго настрого запретил вносить какие-либо изменения, поскольку, по указанию И. В. Сталина, дискуссия была совершенно свободной и каждому была предоставлена возможность все, что считал или хотел нужным сказать». Несмотря на это, Кедров добился согласия на сокращение публикации текста Тимирязева, в котором, как он сам пишет: «…обливались буквально грязью наши советские ведущие физики — А. Ф. Иоффе, В. А. Фок, С. И. Вавилов и другие» (с. 96).
В архиве МГУ хранится полный текст выступления Тимирязева. Сравнивая с ним опубликованный в журнале, видно, что критика ученого исходила из его принципиальных убеждений как физика-материалиста и связана с конкретными фактами публикаций указанных лиц [24].
В итоге силы оказались неравными, теория относительности в наши дни заняла главенствующие позиции в идеологической основе физики и философии, а о её материалистичности можно судить по высказыванию самого Эйнштейна: «Никакие принципиальные положения не противоречат введению этой гипотезы, благодаря которой пространство и время лишаются последнего следа объективной реальности» [2, с. 439, Т.1]. По общефилософскому определению пространство и время — формы существования материи, и если эти формы лишаются последнего следа объективной реальности, то лишается реальности и факт существования материи. Недаром А. К. Тимирязев писал в 1926 г.: «Все философы идеалисты ликуют, доказывая, что эта теория окончательно и бесповоротно опровергла материализм» [25, с. 162, Т.2].
Диалектический материализм, являющийся вершиной развития человеческого мировоззрения, просто так, походя, одной мистификацией, пусть и мирового масштаба, опровергнуть невозможно. Но в современных учебниках и монографиях многих авторов под именем диалектического материализма подается субъективный идеализм — уродец, полученный от скрещивания позитивизма с теорией относительности. Подмена, начатая академиками Иоффе, физиком Абрамом Федоровичем и философом Абрамом Моисеевичем и их единомышленниками, доведена до логического конца. Иллюстрация подмены — работа «Философия и прогресс физики», М., 1986 г., авторы: главный редактор журнала «Философские науки» проф. В. С. Готт и доц. В. С. Сидоров. В ней, в частности, утверждается: «…на одном и том же экспериментальном основании исходные принципы СТО позволяет построить два взаимоисключающих, внутренне непротиворечивых и равнозначных по физическому смыслу описания» (с. 95). Это стало возможным после того, как, по утверждению авторов, была «…понята связь между пространством, временем и движением, которую раскрыла специальная теория относительности, и которая в общем виде еще раньше была сформулирована в философии диалектического материализма» (с. 129).
Использование теории относительности как философской идеи с самого начала не вызвало одобрения большинства ученых, в том числе и тех, кто косвенно создавал ее. Показательна в этом отношении позиция Г. Лоренца, который выступал как естествоиспытатель, когда, формулируя свои преобразования, пытался с помощью математических уравнений и физических предположений устранить несогласованность между гипотезой электромагнитного эфира и опытом Майкельсона. Научный мир физиков в то время был убежден в существовании эфира и в том, что Майкельсон своим экспериментом определит абсолютную скорость. Отрицательный результат этого опыта побудил Лоренца построить физическую модель, в которой применялись такие экстравагантные предположения, как изменение в пространстве и времени движущихся зарядов и других материальных тел, а других — примирительно относительно к этой модели. Ранее подобное предположение было сделано Дж. Дж. Томсоном в отношении массы движущегося электрона.
Вклад Эйнштейна в создание теории относительности проявился в том, что своим парадоксальным постулатом с = const он перенес трудности эфирной модели Лоренца в область формальных рассуждений и мысленных опытов, где уже не было места каким-либо физическим предположениям. Что было голову ломать над загадкой природы постоянства скорости света в интерферометре Майкельсона, лучше просто объявить: скорость света — величина постоянная, без объяснений и обоснований. Тогда предполагаемая причина этого явления — преобразования Лоренца — логически становится своим следствием.
