Лев Колодный - Кто написал «Тихий Дон»? Хроника литературного расследования
Запись обрывается на середине XXIV главы на словах: «Иногородние, в поселении станицы составлявшие треть жителей, вначале не хотели было идти, другие солдаты, ярые большевики за…».
В рукописи недостает завершающих XXV-XXIX глав пятой части.
Но и это – ценный документ шолоховского архива, поскольку все 134 страницы прочитаны автором, на многих из них сохранились следы его чистки, правки, дополнений.
Беловик пятой части «Тихого Дона» переписывался черными чернилами, правка выполнялась черными, красными, фиолетовыми…
Чаще всего она сводилась к замене одного слова другим, но какие это замены!
Было: «В конце зимы под Новочеркасском уже росли зачатки гражданской войны…».
Стало: «В конце зимы под Новочеркасском завязывались зачатки гражданской войны».
Сокращаются отдельные слова. Так, на второй странице рукописи в предложении: «Говорили про Максимку, что обзавелся он черт его знает где добытым конем невиданной уродливости» – зачеркнуты слова «черт его знает где добытым».
«Серебряной масти ремень» стал «серебряной шерсти ремень». На отдельных страницах насчитывается порой до десяти таких авторских вмешательств.
Описывая, как убивалась мать казака, оплакивавшая не вернувшегося с войны сына, как «причитала, мочила клейменую бязевую грязную рубаху слезами», Шолохов правит слово «мочила» на «узорила», ставя на тексте еще одну печать своей индивидуальности. Таких печатей множество на страницах беловика. Эта рукопись поможет текстологам подготовить академическое издание романа, убрав все наслоения, образовавшиеся во время многочисленных редактур, которым не всегда автор мог противостоять. Будучи святее папы римского, редакторы, порой заменив одно только слово, вносили в текст неточность, натянутость, искажали кристально чистое мировосприятие и мироощущение автора, придавали его словам примитивное верноподданническое выражение. Так случилось, например, при редактировании III главы, где начинается рассказ о формировании контрреволюционных сил на Дону, замысле белых генералов «развернуть и повести наступление на Советскую Россию». В таком виде, как цитируются эти строки мною, они приводятся в собрании сочинений М. А. Шолохова.
На первый взгляд, все в них точно, документально, в духе времени. Но в самом начале революции, накануне гражданской войны, словосочетание «Советская Россия» еще не сформировалось, более того, по правилам грамматики определение «советская» должно писаться с маленькой буквы. Действительно, в рукописи у Михаила Шолохова в тексте иная редакция: «…развернуть и повести наступление на осовеченную Россию». В данном контексте, поскольку в нем говорится о замысле белых генералов, это словосочетание с оттенком явной враждебности уместно, потому что в мыслях своих иначе чем «осовеченной» белые генералы Россию, где утвердилась власть большевиков, не представляли.
Иногда Шолохов, перечитывая беловик, сокращал некоторые строки. Так, в конце IV главы в публикациях романа читаем о большевике Бунчуке: «Уснул и не помнил как». На этом глава кончается. В рукописи конец главы читается так: «Уснул и не помнил, как Абрамсон тихонько, дергая плечо Бунчука, говорил:
– Послушайте, вечер уже. Это не есть правильный отдых.
– Отдохнул, отдохнул, встаю, – виновато говорил Бунчук».
В пятой части «Тихого Дона» Михаил Шолохов многие страницы посвящает большевику Бунчуку, члену партии с 1913 года, описывает его любовь к Анне Погудко, наперекор всем трагическим обстоятельствам возникшую и поднявшуюся до высоты самого сильного чувства. Страницы, посвященные Илье Бунчуку и Анне Погудко, можно поставить рядом со страницами «Тихого Дона» о любви главных героев. Не случайно при встрече с Анной «черные глаза ее, горевшие под пуховым платком, напомнили Григорию Аксинью».
На полях рукописи Шолохов оставил замечательные строки, которые отражают авторское отношение к Бунчуку и его любимой девушке. Они появились в том месте, где описывается, как Бунчук увидел девушку в вечернем свете. Есть в публикациях абзац, который завершается так:
«На приподнятой верхней губе темнел крохотный пушок, четче оттенял неяркую белизну кожи».
В рукописи после этих слов Шолохов на полях 21 страницы беловика написал:
«Волнующая созвучием гармония покоилась в каждой черте, в любом движении. Простая как сказка стояла перед ним девушка, в белых, серебряной чистоты зубах держала шпильки, дрожала тугой бровью, и казалось, вот-вот растает, как звук в сосновом бору на заре.
Волны восторга и густой ощутимой радости подняли Бунчука».
Вот такие сокровенные слова находил Шолохов для рассказа о любви двух молодых героев, русского и еврейки. По этому эпизоду и по другим в романе (например, сцене изнасилования девушки-еврейки казаками) каждый может убедиться в том, что миф об антисемитизме Шолохова не имеет никакого основания, как и миф о плагиате.
Наиболее отличается от оригинала беловика IX глава. Она невелика. В печатных текстах в ней всего 13 абзацев. В рукописи и того меньше – восемь. Вся эта глава – хроникально-документальная, по-видимому, поэтому столь лаконичная.
Начало IX главы – три абзаца, а также шестой и предпоследний абзацы сочинены позднее, в процессе работы над печатным текстом. В рукописи их нет.
Пришлось Шолохову «взнуздывать фантазию», чтобы полнее дать картину исторических событий, дополнить первоначальное повествование сообщением о переговорах между военно-революционным комитетом и представителями донского правительства. Более подробно изложены события, связанные с отношением Ленина и центральной власти к Дону, приведены слова Ленина, переданные по радио о том, что на Дону сорок шесть казачьих полков объявили себя правительством и воюют с Калединым, что Ленин принял казаков-фронтовиков в Смольном.
В этой главе в числе действующих лиц появился руководитель революционных донских казаков Подтелков, цитируется его речь.
Значительная правка встречается в XX главе, где описывается драматическая сцена интимных отношений между Бунчуком и Анной Погудко, решившей «любить со всей силой». А у Бунчука сил после службы в трибунале не осталось.
«– За что? За что судишь? Да, выгорел дотла!.. Даже на это не способен сейчас… Не болен… пойми, пойми! Опустошен я…»
В рукописи на этом монолог не кончался:
«– Мне стыдно… Я сам не знал этого, Анна!».
Последние две фразы Шолохов зачеркивает и заменяет одним междометием: «А-а-а-а…».
Изменил автор и следующий короткий абзац: «Он вскочил с койки, закурил. Долго, будто избитый, стоял у окна».
После правки читаем:
«Он глухо замычал, вскочил с койки, закурил. Долго, будто избитый, сутулился у окна».
В XXIV главе Шолохов из седьмого абзаца убрал семь строк.
Это последнее из его авторских вмешательств в сохранившихся рукописях «Тихого Дона».
«Компаньоном по торговле у Ивана Сергеевича Левочкина был Лиховидов Иван Викторович, казак хутора Нижне-Яблоновского, доводившийся Федору Лиховидову каким-то родственником. У него часто бывал шалый офицер, часто видели его в Каргине на белом тонкошерстном скакуне, по-лебединому косившему головой».
* * *Вот и все доказательства того, что автором «Тихого Дона» является Михаил Шолохов.
Желающих увидеть создателем великого романа кого угодно, но только не истинного творца, не уменьшается. В Москве в «Новом мире» появилась монография А. Г. и С. Э. Макаровых, доказывающих пространно, что у романа другой автор. В Ростове по телевидению выступил давний опровергатель. В Иерусалиме появилась в журнале еще одна антишолоховская статья. Долго ли будут ломиться в открытую дверь?
В журнале «Вопросы литературы» дважды – в 1993 и 1994 годах – мне удалось напечатать свои статьи. Первый раз в выпуске I под названием «Рукописи «Тихого Дона»», второй раз в выпуске VI под заголовком «Черновики «Тихого Дона»». Их заметил в Принстоне, США профессор Герман Ермолаев и в Лондоне профессор Брайан Мэрфи, крупнейшие шолоховеды на Западе. В Москве высоко оценил мою работуу доктор филологических наук Виктор Петелин.
Моя книга поможет всем, кому дорог «Тихий Дон», узнать новое и о судьбе рукописей романа, и о его авторе, которому посчастливилось молодым создать в XX веке гениальное сочинение, стоящее в одном ряду с «Войной и миром», вершиной русской литературы XIX века. В 22 года начать публикацию на страницах толстого журнала в Москве первую книгу эпопеи! Возможно ли такое? Да, это факт.
Моя книга еще раз доказывает старую истину, правда всегда торжествует, какие бы горы лжи ни нагромождали на ее пути к людям.
Москва, март 2015 год
Библиография
СТАТЬИ АВТОРА В ЖУРНАЛАХ И ГАЗЕТАХ ОБ АВТОРСТВЕ МИХАИЛА ШОЛОХОВА И ЕГО ЖИЗНИ В МОСКВЕ
«Шолохов жил на Плющихе», «Московская правда», далее – «МП», № 15.1.1984 г.
