Ариадна Эфрон - История жизни, история души. Том 3
кормились с выработки - не работаешь, ничего не получаешь. Просто так сидеть им тоже нельзя - народ везде разный, уголовницы и вообще всякие... Тогда Либерман сделал гардероб. Прибил доску с гвоздями огородил ее и внутрь посадил старого раввина. Так тот и просидел весь срок у пустой вешалки, ибо кто же будет что-то сдавать в гардероб в лагере, где и без гардероба обчистят за милую душу. Сидел и молился.
Пристроив старого, Либерман задумался о том, куда же приставить молодого. И он придумал ему должность контролера по качеству. Раввин ходил вдоль конвейера и следил за работой. Ходить-то он ходил, но замечаний по качеству, конечно, никаких не делал Ходил, смотрел, слушал совершенно невообразимые по непристойности песни, разговоры, мат и - улыбался, поглядывая на всех лукавыми глазками. 3
Так они и жили до той поры, пока наши наконец додумались, что чем кормить зря поляков по всем лагерям, лучше сделать из’них польскую армию - и пусть воюют. И стала формироваться армия Андерса . И пришел к нам в лагерь приказ о пересылке всех поляков туда, непосредственно в армию, в которую, кстати сказать, немногие попали, как-то рассосавшись по дороге.
В один прекрасный день к нам в цех пришёл конвой, чтобы довести наших поляков до вахты. Поляки встали, перекличка, то да сё. потом пошли к дверям. Оба раввина шли рядом. Около меня они остановились, и молодой сказал:
- Встань и выйди!
Я встала, подошла к ним. И молодой раввин, серьёзно глядя на меня своими всегда лукавыми и улыбающимися глазами, сказал с сильным польским акцентом:
- За весь наш трагический путь, в каждом лагере, где нам приходилось быть, мы составляли список евреев, за которых будем молиться Ьогу. В этот список мы включили и нескольких иноверцев которые достойны были бы быть евреями. Мы хотели, чтобы вы ’знали
Богу8 ЭТ0Т СПИС°К вошли и вы и мы бУДем за вас молиться нашему
Я всплеснула руками:
- Милый, спасибо! - и поцеловала обоих. Старый поник головой и пошёл, а молодой сказал, укоризненно улыбаясь:
- Ох, зачем же вы его поцеловали? Ведь вы знаете, что прикосновение иноверца оскверняет! Уж поцеловали бы одного меня...
РЯЗАНЬ
В Рязани нашлись такие милые люди, которые устроили меня работать в художественное училище, и стала я там председателем
приёмной комиссии. И ходили ко мне всякие мамаши, мечтавшие определить своих отпрысков в такое интеллигентное учебное заве-
Л6НИС
И вот однажды пришла такая мамаша, очень дерганая, нервная, и привела дитятко, такого недокормыша, лысенького, с печальными глазами, который перерисовал с открытки «Трех богатырей», несколько их увеличив и изувечив, как только мог. На рисунке видны были клеточки, по которым он его переносил, а это было запрещено. Я сказала:
- Очень мало шансов...
И не успела я договорить, как она шлёпнула мне на колени какой-то кулёк, взяла сына за руку и быстро удалилась.
- Ой, Аля, что тебе?! - налетели, развернули, там оказалось полкило конфет «Ласточка», и не успела я возмутиться, как конфеты -
тю-тю! — расклевали...
И вот первый экзамен. Рассадили детишек, поставили перед ними кувшин, рядом положили два яблока - восковых, конечно, чтобы не съели. Они сидят, рисуют, а я вышла в коридор. И ко мне с такой улыбкой - всей душой! - бросается та мамаша. И я тоже... как-то невольно улыбаюсь, и тоже - всей душой!..
Но мальчик летел турманом после первого же кувшина. я потом, если видела их где-нибудь на улице, всегда переходила на дру
гую сторону... ..
А один раз пришла босая крестьянка, в паневе - синеи в красную клеточку, повязанная платком, за спиной холщовый мешок, в котором звенели два пустых бидона, видно, торговала молоком на рынке. И там же, в мешке, была её обувка, которую она надевала только при исполнении служебных обязанностей, то есть торгуя
молоком. _ ■■
И с ней мальчик - худенький, беленький, голубоглазый светлый,
в рубашонке и холщовых штанах, тоже босиком. Ему было 14 лет, а на
вид 10—12. „ .
- Вот, - сказала она, - уж очень хочет у вас учиться. Это мои
сыночек, он у нас пастушок и всё рисует, рисует...
— А где же твои работы? — спросила я его.
И тогда он, глядя на меня своими ясными глазами, полез за пазуху и достал, свёрнутые в трубочку, на бумаге в клеточку, сереньким карандашиком... Как юный Джотто, он рисовал овец и телят. Очень стоящие работы были.
И я кинулась в ноги всем - и директору, и завучу, и они были неплохие люди, они бы взяли его, взяли бы и без акварелей, и без каких-то иных вещей, но единственная вещь, которую они никак не
могли обойти, было образование. Это был техникум, а у него - всего 4 класса...
Он это выслушал, весь вспыхнул, глаза его вмиг налились слезами, он опустил голову и очень прямо вышел.
ТУРУХАНСК
О снятии Берии я услышала, идя на работу, в клуб на улице. Около клуба стоял репродуктор на стальном шесте.
Я влетела к директору:
— Слышали?!
Они там ещё ничего не знали. Я им рассказала. Тогда наш директор вынул из стола бутылку спирту и всем нам налил. И все мы выпили за это радостное событие.
А вечером в клубе должны были быть танцы. На танцах у нас обычно дежурил милиционер, стоял в дверях и наблюдал за порядком. Стоял он и в этот вечер.
И вот в самый разгар танцев в зале появляется наш директор и очень прямо, очень старательно вышагивает по одной половице, как все пьяные, когда не хотят показать, что пьяны. Подходит он к милиционеру и, не говоря худого слова, дает ему звонкую оплеуху. Милиционер держится за щеку, а директор говорит ему:
— Что, попили нашей кровушки?!
И милиционеру даже в голову не пришло что-то предпринять, он и сам, бедняга, думал, что теперь им не уцелеть, что всю милицию наверняка разгонят. И он стоял, молчал и держался за щёку.
БИЛЕТ В МОСКВУ
Когда разрешили, поехала я в Москву в отпуск. Из Туруханска до Красноярска долетела на самолёте, а от Красноярска надо было поездом.
Пришла я на вокзал, а там такое творится, что уехать нет никакой возможности, ну совсем никакой! Народу - из всех лагерей, из всех
Норильсков!! Ну, что делать: ехать невозможно, не ехать тоже невозможно...
Присесть негде, сортир тоже проблема, потому что если пойти с сумкой, то там её ни поставить, ни повесить абсолютно некуда, так что или сиди со своей сумкой или иди без неё.
И вот вижу я, сидит женщина - невзрачная такая, одна, с вещами. Подхожу к ней:
- Можно около вас сумку поставить, а я в туалет пойду?
- В туалет?! Да ты с ума сошла!
- А что?
- Да ты что? Зарежут!
- Как - зарежут?
- Да так - ножиком полоснут и обшарят, все ведь знают, что деньги либо в бюстгальтере, либо в штанах зашиты. И не думай в туалет! Выйди вон, да и по-за перроном-то и присядь...
Ну, думаю, а вдруг и правда зарежут на заре туманной реабилитации, вышла и пошла за путь, за какую-то там будочку.
Возвращаюсь, она сидит и сумки - свою и мою - обеими руками
держит.
- Господи, - говорю, - как же уехать/
- А куда тебе?
- В Москву.
- А я тебе билет возьму.
- Как?!
- А так - у меня бронь.
Оказалось, что она из Норильска, у неё бронь на два билета, а второй человек - то ли муж, то ли сын, не помню, не смог поехать.
- Вот касса откроется, я и возьму.
Ну, думаю, не может же так быть! Так в жизни не бывает!
А именно так и бывает в жизни.
Она сидит с сумками, а я бегаю, узнаю, становлюсь в какие-то очереди. Наконец открылась касса для начальства. Она встала, очень уверенно всех растолкала и возвратилась с двумя картонными билетами.
Ну, я тогда её всю дорогу поила-кормила и развлекала всякими байками. От неё я впервые услыхала слово «балок».
- Квартиру-то, - говорит, - дают, но больно жалко из балка-то
уезжать, уж до того балок хорош!
А балок - это вагончик с покатой крышей, без колес, стоящий на
деревянных чурбачках.
И сошла она где-то, не доезжая до Москвы. И я даже не помню ее
имени. к
И какое же это было чудо! Надо же было из всей вокзальной толпы выбрать именно эту женщину, у которой в кармане лежал билет
для меня! ,
И сколько я их встречала в жизни, этих ангелов, абсолютно бескрылых и даже очень рыластых, как вот эта тётка! Чудо.
американ
- Любовь Никитична Столица (1884-1934) - русская поэтесса 2 Дуглас Фербенкс (1883-1939) и Мэри Пикфорд (1893-1979) -
ские киноактеры.
3 Ф.И. Шаляпин снимался во французском музыкальном фильме «Дон Кихот» в 1933 г.
* Альфонс XIII (1886-1941) - король Испании из династии Бурбонов, низложенный в результате республиканского переворота, В 1931 г. был вынужден эмигрировать.
