Лев Колодный - Кто написал «Тихий Дон»? Хроника литературного расследования
«Про Лизу, воспитание детей и образов. Серг. Пл.». Это указание реализовано на листах вставок. Первая вставка № 1 как раз относится к тому месту, где речь идет о воспитании детей купца Мохова. «Без глаза росли дети. Нечуткая Анна Ивановна не пыталась проникнуть в тайники детских душ».
Другая правка, относящаяся к воспитанию детей и Анне Ивановне, – в тексте.
Было: «Избаловала донельзя потому, что сам отец внимания детям уделял не больше, чем конюху Никите или кухарке».
Стало: «Нервный характер мачехи влиял не по-хорошему на воспитание детей, а отец уделял им внимания не больше, чем конюху Никите или кухарке».
Встречаются в рукописи разноцветные тексты со следами черных, красных и фиолетовых чернил.
Вот эпизод, где хозяйский сын, гимназист Владимир Мохов, столкнулся на мельнице с Давыдкой:
«Чувствуя приятное удовлетворение, он подготавливал в уме ответ поязвительнее. Слова собрались в нужную фразу».
Строки эти писались черными чернилами, фиолетовыми Шолохов надписал «тасовал мысли», красными – зачеркнул несколько слов, и в конечном итоге все стало на свое место так:
«Предвкушая приятное удовлетворение, он тасовал мысли. Нужный ответ нашелся».
В печатном тексте местоимение «он» заменено на «Владимир».
Глава в рукописи заканчивалась словами Владимира Мохова, ябедничавшего отцу на работника: «Я шел с мельницы и слышал, как Давыдка говорил…».
При обработке Михаил Шолохов дополнил это место короткой вставкой № 2. Вот она: «Сергей Платонович внимательно выслушал и сказал: «Уволим. Иди». И, кряхтя, нагнулся за ножом».
Следующая шолоховская пометка на полях встречается на пятой странице. «О гостях Серг. Пл. и икре». Это как бы микроплан очередной главы, где Михаил Шолохов хотел рассказать о гостях купца, его окружении.
О гостях он действительно сразу и написал во II главе (бывшая 15). А вот об икре – дополнил позднее, когда вчерне вторая часть была написана, сочинялись к ней вставки.
Шолохов зачеркнул при правке строки, рассказывавшие об одном из гостей Моховых – студенте Боярышкине, пытавшемся безуспешно ухаживать за хозяйской дочерью Лизой.
«Боярышкин пробовал начинать умные разговоры, но вскоре заметил, что Лиза слушает его невнимательно, и сам перешел на обычную тему».
Вместо этих строк появилась вставка № 3, повествующая о том, как принимал хуторскую интеллигенцию Сергей Платонович, угощавший гостей «свежей осетровой икрой».
На шестой странице сохранилось еще одно шолоховское распоряжение синим карандашом самому себе, появившееся еще в ноябре 1926 года: «Описать станицу (или хутор), местоположение». Оно свидетельствует, какое большое значение уделял романист месту жительства героев. О замене станицы на хутор, как мы помним, на полях шла речь в самом начале «Тихого Дона». Мелеховы переселились по воле автора из станицы на хутор, а соответствующая правка, вытекающая из этого решения, была при редактировании произведена на многих страницах романа.
На седьмой странице вписана рукой Шолохова фраза: «Оба священника о. Виссарион и благочинный о. Панкратий дружбы с Сергеем Платоновичем не вели».
Шолохов, погруженный в мир своих героев, сам порой мысленно разговаривал их словами, писал даже с неправильностями, свойственными казачьей среде. Вот такое неправильное словечко – «Перенесть» – вижу напротив фразы: «Митька Коршунов в конце августа встретился возле Дона с дочерью Сергея Платоновича Елизаветой». Этими словами первоначально начиналась третья глава, ставшая второй.
Следующая надпись на полях встречается на 24 рукописной страннице V главы, где описывается кровавая драка между казаками и иногородними, украинцами. Шолохов пометил: «Коротко о нац. розни: казаки – хохлы».
На 31 странице два авторских замечания:
«Следователь забыл про Штокмана»;
«Корки на бороде Ивана Алексеевича».
На 38 странице:
«О тавричанах и казаках. Наука о хлебопашестве и работе».
В VIII главе (первоначально 10), где описывается раннее утро в доме Мелеховых, Шолохов пишет портрет Дарьи, жены Петра, и отмечает при этом, что замужняя жизнь не «изжелтила, не высушила ее». Здесь, на полях 39 страницы рукописи, видим пометку автора, обведенную кружком:
«Гл. I, часть I».
По-видимому, романист с помощью этой «зарубки памяти» хотел перепроверить себя, установить: не допустил ли он повтор, поскольку в 1 главе I части, где впервые появляется Дарья, а это случилось также ранним утром перед рыбалкой, он уже отмечал ее женскую привлекательность: «Дарья в исподнице пробежала доить коров… На икры белых босых ее ног молозивом брызнула роса, по траве через баз лег дымчатый примятый след».
Шолоховские слова «Анекдот про атаманца и его дружбу с царем» вижу на полях главы, первоначально нумеровавшейся восьмой (IX). Так вот, в следовавшей за ней главе 9 (в тексте романа VII) мы можем прочесть, во что вылилось это намерение автора. Атаманец, некогда служивший в молодости в Атаманском полку, несшим службу в Зимнем дворце, старый казак Авдеич, на потеху станичникам, сочиняет небылицу про то, как по просьбе царя, взяв на его конюшие «тройку первеющих коней», трое суток гнался за злодеем. И, поймав под Москвой, доставил в Петербург, за что царь на радостях приказал царице: «Марея Федоровна, Марея Федоровна! Вставай скорей, ставь самовар, Иван Авдеич приехал!».
Приведу другие замечания на полях: «Дать Аксинью и разговор с бабой» (48 страница), где описывается объяснение Аксиньи и Григория, решивших вместе уйти с хутора.
«Подробнее о житье и работе Григория» – пометка на полях 56 страницы (XIV глава), повествующей о житье Григория Мелехова в имении Листницких.
«Тоскующий след» – еще одна надпись карандашом на полях 67 страницы рукописи. Она встречается напротив того места, где читается начало XVIII главы: «Григорий вернулся со станции, куда отвозил Евгения на вербное воскресенье».
Последняя авторская пометка на 91 странице заключительной главы: «Порез бритвой офицера на щеке». Это замечание встречается на полях страницы, где один из офицеров рассказывает другому курьезный эпизод из истории лейб-гвардии Атаманского полка, стоявшего на постое в Эстонии. Пометка реализована в конце главы, в эпизоде, где Григорий поправляет офицера, ошибшегося при счете его ухналей (гвоздей для подков). При этом Мелехов зло улыбнулся, заметив, с какой брезгливостью офицер отдернул холеную руку, к которой он прикоснулся шероховатыми пальцами.
«– Кэк смэтришь! Кэк смэтришь, казак? – Щека его, с присохшим у скулы бритвенным порезом, зарумянела сверху донизу…»
При переработке Михаил Шолохов несколько сократил IX главу. Она завершается словами о том, как Штокман проводил агитацию среди казаков: «Вначале натыкался на холодную сталь недоверия, но не отходил, а прогрызал».
В рукописи далее следовало:
«Положил личину недовольства, и кто бы знал про то, что через четыре года выпростается из одряхлевших стенок личинки этот крепкий и живущой зародыш».
Как видим, в начале 1927 года, работая над второй частью «Тихого Дона», автор ясно представлял, что ему предстоит впереди сочинять сцены, где читатель увидит, как «выпростается из стенок личинки» недовольство бедных казаков, как прорастут семена, брошенные большевиком Штокманом. Снова встретимся с ним и с казаками хутора Татарского, с которым простимся в доме у косой Лукешки. Но это случится в другое время, в другом месте – в четвертой части «Тихого Дона».
Черновик убеждает, что работа над второй частью протекала без особых затруднений, на той же скорости. Переработка ее завершена, как свидетельствует пометка автора на странице 1 (47) рукописи второй части, 27 июля 1927 года.
Знакомство с рукописью позволяет сделать предположение, что после завершения этой работы Михаил Шолохов не переписывал ее второй раз: второго варианта данной части романа не было.
Такой вывод можно сделать на основе авторских пометок. На страницах всей рукописи Шолохов красными чернилами, большими буквами написал «АБЗ» – абзац. Такая мера, очевидно, вызвана тем, что рукопись передавалась переписчику, чтобы тот не испытывал затруднений.
Кроме текста черновика второй части, сохранился черновик вставок, красными чернилами они пронумерованы, их номера проставлены в тексте, где надлежало быть этим дополнениям. Черновик и страницы вставок автор передал в руки переписчика, который принялся за дело на листах белой бумаги, которые Шолохов и прежде использовал для беловиков.
Порой сам он, откладывая третью часть, – работа над ней шла в это время, – переписывал роман набело.
* * *Теперь о нумерации страниц и глав. Как уже говорилось, первые пять страниц сначала имели двойную нумерацию, все остальные – метились один раз.
Главы нумеровались несколько раз. По этим номерам можно представить, как складывалась планировка второй части. Эта работа оказалась несколько проще той, что выполнена при перепланировке первой части.
