Игорь Суриков - Сапфо
«…Некоторые эллины думают, что это пирамида гетеры Родопис, но это неверно. Они утверждают так, очевидно, не зная, кто такая Родопис. Иначе ведь они не могли бы приписать ей постройку такой пирамиды, для чего, вообще говоря, потребовались бы тысячи и тысячи талантов. Кроме того, Родопис жила во времена царя Амасиса, а не при Микерине, то есть много поколений позднее строителей этих пирамид. Родопис происходила из Фракии и была рабыней одного самосца, Иадмона, сына Гефестополя. Вместе с ней рабом был и баснописец Эзоп… А Родопис прибыла в Египет; ее привез туда самосец Ксанф. Прибыв же туда для занятия своим “ремеслом”, она была выкуплена за большие деньги митиленянином Хараксом, сыном Скамандронима, братом поэтессы Сапфо. Так-то Родопис получила свободу и осталась в Египте. Она была весьма прелестна собой и потому приобрела огромное состояние — для такой, как Родопис, — но далеко не достаточное, чтобы на него построить такую пирамиду. Десятую часть ее добра каждый желающий может видеть еще и сегодня (поэтому можно думать, что оно было не слишком уж велико). Ведь Родопис пожелала оставить о себе память в Элладе и придумала послать в Дельфы такой посвятительный дар, какого еще никто не придумал посвятить ни в одном храме. На десятую долю своих денег она заказала (насколько хватило этой десятой части) множество железных вертелов, столь больших, чтобы жарить целых быков, и отослала их в Дельфы. Еще и поныне эти вертелы лежат в куче за алтарем, воздвигнутым хиосцами, как раз против храма. Гетеры же в Навкратисе вообще отличались особенной прелестью. Эта, о которой здесь идет речь, так прославилась, что каждый эллин знает имя Родопис. После Родопис была еще некая Архидика, которую также воспевали по всей Элладе, хотя о ней было меньше толков, чем о Родопис. А когда Харакс, выкупив Родопис, возвратился в Митилену, то Сапфо зло осмеяла его в одной своей песне. Впрочем, о Родопис достаточно» (Геродот. II. 134–135).
Этот рассказ не лишен кое-каких противоречий (к которым мы еще вернемся, когда будем проводить сравнительный анализ свидетельств), но содержит и ценные данные. Кстати, процитированное место — вообще единственное у великого историка, где появляется имя Сапфо. Географ Страбон, в отличие от Геродота, упоминает лесбосскую поэтессу несколько раз, и однажды — именно по поводу случая с Хараксом. Интересно, что речь о нем Страбон заводит ровно по тому же поводу, что и Геродот, а именно при описании пирамиды Микерина:
«…Далее, на большей высоте горного плато стоит третья пирамида, гораздо меньше первых двух, хотя для ее сооружения потребовалось гораздо больше средств, ибо от самого основания и почти до середины она построена из черного камня, из которого делают ступки, причем камень доставляют издалека — с гор Эфиопии; вследствие своей твердости и трудности обработки этот материал сильно удорожает строительство. Пирамида эта называется “Гробницей гетеры”; она построена любовниками гетеры, которую Сапфо, мелическая поэтесса, называет Дорихой, возлюбленной ее брата Харакса, привозившего в Навкратис на продажу лесбосское вино; другие же называют ее Родопис. Они рассказывают мифическую историю о том, что во время купания орел похитил одну из сандалий Родопис у служанки и принес в Мемфис; в то время когда царь производил там суд на открытом воздухе, орел, паря над его головой, бросил сандалию ему на колени. Царь же, изумленный как прекрасной формой сандалии, так и странным происшествием, послал людей во все стороны на поиски женщины, которая носила эту сандалию. Когда ее нашли в городе Навкратисе и привезли в Мемфис, она стала женой царя; после кончины царица была удостоена погребения в вышеупомянутой гробнице» (Страбон. География. XVII. 808).
У Страбона, как видим, фантазий намного побольше, чем у Геродота. Он, в частности, принадлежит к числу именно тех легковерных, которые принимали смехотворную байку о связи египетской пирамиды с греческой гетерой. Далее, в связи с последней географ передает историю о женитьбе на ней фараона, а это — сюжет чисто фольклорного характера (впоследствии, кстати говоря, использованный — с некоторыми вариациями — Шарлем Перро в «Золушке»).
Приведем, наконец, отрывок из Афинея — древнегреческого автора, жившего еще позже, чем Страбон. Текст в нескольких местах испорчен; там, где пропущены слова, приходится ставить многоточия.
«А знаменитых и выдающихся красотой гетер породил и Навкратис: в их числе — и Дориху, которую прекрасная Сапфо из-за того, что ее брат Харакс, плававший в Навкратис по торговым делам, влюбился в эту Дориху, порицает в своей поэзии как сильно обобравшую Харакса. Геродот же называет ее Родопис, не зная, что это — не та же самая женщина, что и Дориха, а та, которая посвятила в Дельфах знаменитые вертела, о которых упоминает Кратин[140] в следующих словах… А о Дорихе вот какую эпиграмму написал Посидипп, часто вспоминавший о ней и в Эфиопии. Вот эта эпиграмма (далее следует текст эпиграммы Посидиппа, которая нами уже цитировалась в самом начале книги и поэтому здесь повторена не будет. — И. С.). И Архедика была из Навкратиса, и она — прекрасная гетера. Ибо Навкратис как-то любит, как говорит Геродот, иметь прелестных гетер. И из Эреса гетеры… Сапфо, влюбившаяся в прекрасного Фаона, была знаменита, как говорит Нимфид в “Перипле Азии”» (Афиней. Пир мудрецов. XIII. 69–70).
Если не считать упоминания Фаона (о котором будет сказано ниже), здесь мы, кажется, не встречаем какой-то принципиально новой информации по сравнению с тем, что было написано Геродотом и Страбоном. Афиней в чем-то ближе к версии первого, в чем-то — к версии второго… Одним словом, пришло уже время сопоставлять свидетельства и пытаться извлечь из них всю достоверную информацию, а недостоверную — отбросить.
* * *Итак, прежде всего не приходится сомневаться в том, что Харакс, брат Сапфо, бывал в Египте. Равно как и в том, что бывал он там по торговым делам: возил в эту страну вино с родного Лесбоса. Следует думать, что его товар пользовался там спросом. Долина Нила — регион не самый благоприятный для виноградарства; там всегда гораздо лучше росли зерновые культуры. Поэтому у египтян основным алкогольным напитком являлось пиво, а вино было в диковинку. Может быть, местным жителям оно не очень-то и нравилось ввиду непривычности (хотя, напомним, лесбосское вино славилось своим качеством и считалось одним из лучших в Греции). Но, во всяком случае, Харакс должен был иметь благодарных покупателей в лице поселившихся в Египте греков, которые наверняка скучали без одного из основных элементов привычного для них образа жизни.
А греков в нильской дельте жило немало. В то время, о котором идет речь, в Египте правила XXVI, или Саисская, династия (называющаяся так потому, что при ней столицей страны был город Саис — как раз в дельте, — а уже не более южный Мемфис, вопреки ошибочному указанию Страбона). Принадлежавшие к этой династии фараоны отличались своим, так сказать, грекофильством. Они поддерживали взаимовыгодные отношения с полисами Эллады, и большое количество выходцев из этих городов подвизалось отныне в их владениях[141]. Одни прибывали как воины-наемники, другие — как торговцы, подобно Хараксу…
Еще в VII веке до н. э. основатель XXVI династии Псамметих I разрешил греческим купцам основать на одной из проток дельты свою факторию Навкратис. Это поселение быстро разрослось, превратилось в богатый, процветающий город[142]. Ведь только в нем позволено было проживать эллинам, а в остальном Египет оставался страной закрытой, отнюдь не выказывавшей гостеприимства по отношению к пришлецам. «Первоначально Навкратис был единственным торговым портом для чужеземцев в Египте; другого не было. Если корабль заходил в какое-нибудь другое устье Нила, то нужно было принести клятву, что это случилось неумышленно. А после этого корабль должен был плыть назад…» (Геродот. История. II. 179).
Не случайно Навкратис уже довольно часто упоминался в тех свидетельствах источников, которые цитировались в связи с Хараксом. Это был своеобразный «кусочек Греции» на египетской земле, и брат Сапфо, прибывая с Лесбоса с вином, должен был чувствовать себя там как дома, в родной среде. Особенно учитывая то, что Митилена входила в число метрополий Навкратиса, то есть городов, которые его основывали.
Нормальная греческая колония, как правило, имела одну метрополию (в буквальном переводе с древнегреческого — «мать-город», а колония, таким образом, воспринималась как «дочернее» поселение). Но Навкратис как раз назвать нормальной колонией нельзя; он был купеческой базой, и вполне закономерно, что создавали его эллинские торговцы из разных городов. Каких именно? Эту информацию опять же дает нам Геродот. Когда он сам приехал в Египет, то, естественно, в первую очередь побывал именно в Навкратисе и осмотрел тамошние достопримечательности, в том числе святилища богов. И вот что написал по этому поводу:
