Роман Романов - MMIX - Год Быка
Воспоминания Маргариты о семёрке под подушкой и стрельбе связывают следующий эпизод с 24 главой, где также было обсуждение целесообразности пребывания в подвале. В прошлый раз Маргарита следовала желаниям мастера, чтобы теперь иметь возможность убедить его в обратном. В свою очередь заплесневевший кувшин с фалернским напоминает о Пилате и о красном вине, разлитом в самом начале 25 главы. После этого Маргарита уподобляется Низе из 26 главы, помогая своему влиятельному конфиденту лишить жизни любовника, чтобы спасти его для бессмертия.
Дальнейший сюжет 30 главы не так явно походит на завершение 26 главы. Поджог подвала, из которого вынесена единственная ценность – роман мастера, может быть связан с подброшенными в храм тридцатью сребрениками и запиской. Символически именно это обвинение первосвященников в предательстве было тем запалом череды событий, которые испепелят храм прежней веры. Выразительный диалог Азазелло с кухаркой застройщика тоже напоминает разговор между Афранием и храмовниками. Достаточно вспомнить известную нам параллель между Каифой и директором ресторана.
Наконец, разговор Пилата с учеником Иешуа повторяется в прощании с учеником мастера – Иванушкой. И тот, и другой не желают ни о чём, кроме куска чистого пергамента, чтобы написать продолжение истории о Пилате и о событиях в древнем Ершалаиме.
Маргарита и мастер как две ипостаси личности смертного человека умирают лишь для тех, кто не имеет общения с небесными сущностями. Судя по тому, что Иван видит и разговаривает с ними, у него нет проблем с таким интровертным общением. Эту сцену прощания в конце 30 главы можно сопоставить ещё и с историческим подтекстом рождения христианства. Церковь Петра и церковь Павла можно сопоставить с двумя земными ипостасями христианства. Апостол Пётр олицетворяет мастерство, точное исполнение воли Учителя, а апостол Павел и его окружение являют собой страстную душу первоначальной церкви, желающую воссоединения с учителем. После окончания земной жизни Пётр и Павел не умирают для истинных христиан, а становятся ангелами Нового Завета.
После римского пожара и казней апостолы Пётр и Павел, мастерство и душа церкви обретают вечное символическое единство, а проповедь христианства выходит из ряда многочисленных иудейских сект в ранг мировой религии. Там же происходит символическое прощание с апостолом Иоанном, который символизирует дух христианства, обращённый не на внешнюю сторону учения, а к внутреннему смыслу притч и символов. Поэтому выбор Автором имени Иван для своего героя тоже может быть символическим и связан именно с этой триадой.
В таком случае нужно признать, что и во втором пришествии мастерство и душа нового учения связаны с судьбой Романа, той самой третьей рыбы. Спасение цельной сёмги завершает его преображение из обычной художественной книги в культурный артефакт наивысшего уровня. Соответственно завершится подлунный путь булгаковедческих идей и сообществ, связанных с мистерией великой книги. А вот дух нового учения получит новое качество фундаментальной науки о человеке, и этот дух ещё выйдет из своего временного убежища.
Мысленно прощаясь с бывшим обитателем палаты №118, мы не можем обойти вниманием ещё одно случайное, но от этого только ещё более символичное совпадение. Именно в 2009 году мастеру, написавшему Роман, исполняется 118 лет, 15 мая. Поэтому кроме пятницы у нас есть ещё основательный повод, чтобы последовать заветам Воланда в части запотевшего графинчика и острой закусочки. Или же бокала фалернского, кому что больше нравится в это время года.
64. О прощании
Глава 31 «На Воробьевых горах» может считаться образцом лаконичной по форме и эмоционально насыщенной драматургии. Здесь трудно найти какие-то лишние детали, зацепившись за которые можно протянуть нити к скрытым смыслам. Да и можно ли говорить о скрытых смыслах в двух последних главах Романа, где демоны и ангелы выступают в своём истинном облике, искуплённые от своего земного воплощения. Поэтому стоит обсудить уже открытые смыслы, связанные с увиденными символами – например, смысл чёрных одежд Воланда и его свиты, включая Маргариту и мастера. Символическое значение белых одежд как совершенного знания нам известно из библейских первоисточников. Но что может означать противоположность – совершенно чёрные одежды? Точно не абсолютное незнание, символизируемое наготой. Несовершенное знание будет, скорее, оттенком серого цвета. Ложные учения символизируют грязные или смешанные цвета, но не чистый чёрный. Поэтому возникает твёрдая уверенность, что и в случае чёрных одежд тоже идёт о совершенном знании, но иного рода или же иного источника. Так что мы, скорее, обнаружили не скрытый ответ, а один из открытых вопросов, на который нам самим нужно дать ответ в этих двух последних главах.
Подчёркнутая лаконичность 31 главы подразумевает, что ответы нужно искать не столько в её тексте, сколько во взаимосвязях с другими главами Романа. Обязательная параллель с 11 и 21 главами подсказывает нам, что и в 31 главе обязательно присутствует двойственность героев. И в самом деле, они уже обрели нездешний вид, но всё ещё сохраняют последнюю связь с грешной землёй, проявляя эмоции смертных героев. А вот в 32 главе все герои теряют связь с московской почвой и приобретают свой истинный небесный облик. Как и в случае с параллельными 12 и 13 главами происходит разделение двух пространств – небесного в 32 главе и земной суеты в Эпилоге. При этом Эпилог не получает статуса полноценной 33 главы. И вообще, нам давно известно, что последними словами Романа будут «пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат». Так что Роман как бы оканчивается дважды – в 32 главе и в Эпилоге. В 32 главе заканчивается символический текст Романа и отсутствует обыденный фон. А в эпилоге заканчивается внешняя оболочка, но нет символики, мяса. Нет смысла искать здесь скрытые смыслы или открытые постановки философских вопросов, в лучшем случае эпилог играет роль каталога дополнительных указателей. Следовательно, это тот самый хвост при цельной сёмге.
Что ещё можно выяснить из ожидаемой параллели 31 главы с 21-й? Новый вечерний полёт Маргариты уместился в лаконичное описание радуги над Москвой. Собственно, первые две трети 21 главы ушли у Маргариты на обучение искусству Полёта. Теперь же на грани полного совершенства возобновить навыки – дело мгновений. Поэтому краткая мизансцена 31 главы связана с отдыхом Маргариты на берегу реки. Напротив Воробьёвых гор тоже располагалась болотистая низина Лужников. Связь между Бегемотом и толстяком в цилиндре мы тоже уже выяснили. Шутовской свист нужен для отвлечения внимания Маргариты от грустных мыслей и для подготовки к финальному полёту.
Ключ зеркальной симметрии отсылает нас к символике второй главы. Явных параллелей с мрачным дворцом Ирода, возвышающимся над Ершалаимом и противостоящем городу, не так много. Хотя, не исключено, что Автор видел в скрытом плане совсем другой Дворец науки на Воробьёвых горах. Есть антитеза ушедшей грозы и заходящего солнца в 31 главе утреннему солнцу и предгрозовой духоте во 2 главе. Тёмная фигура мастера, прощающегося с Москвой, чем-то похожа и одновременно противоположна светлому образу Иешуа, идущего навстречу городу и своей судьбе.
Символическое значение 2-й стадии – проявление двух сторон каждого явления, светлой и тёмной. Святой мудрец и безумный преступник в одном лице. Солнце, источник жизни и смертельная угроза. Даже прекрасные розы могут свести с ума своим запахом. Смысл 31 стадии – жизнь, посвящённая любви, объединяющая противоположности – белое и чёрное – в истинное единство.
Скупая символика 31 главы позволяет нам заметить, что не только здесь, но и все предыдущие главы мастера и Маргариту всюду сопровождает Азазелло, третий необходимый в психологической триаде «мастерство-душа-дух». Открытие это выглядит довольно непривычно, но мы можем вспомнить самого Булгакова, который не только посвятил жизнь «тайному знанию» (№50), но и был вынужден руководствоваться духом настоящей конспирации. Поэтому присутствие Азазелло должно удивлять нас не больше, чем упоминание в 28 главе Гаруна-аль-Рашида – легендарного правителя, известного своими конспиративными привычками. Тем более что правило «четвёртого ключа» соединяет середину 31 главы с 28 главой. Но только вопрос, что считать в данном случае серединой? Ведь мы уже выяснили, что параллели с двумя частями 21 главы уложились в лаконичные фразы. Но мы точно можем связать прилёт свиты Воланда на Воробьёвы горы с полётом силуэтов над крышей здания, выстроенного покоем. Хотя теперь среди свиты Воланда нет Геллы, но зато есть Маргарита. Это тоже зацепка, которая может позволить найти ответ на открытые вопросы двух финальных глав.
