Ольга Андрюшина - Большое счастье в маленькой семье. С ребенком, но без мужа
Да, он просто был, просто рос, становился тем, кем должен стать… Что ни делай потом с таким «конспиратором», он сохранит где-то в глубине своей упрямой натуры такой запас прочности, какой благополучным, запланированным, медициной обласканным и не снился никогда.
Не шпионьте за своим ребенком, ни до, ни после его рождения. И не спрашивайте себя, зачем он появился на свет. И не страдайте от того, что его жизнь будет ущербной – «безотцовщина» сама по себе никого еще не делала слабее и неполноценнее других, выросших в «полных семьях». В вашем «киндер-сюрпризе» заложен такой потенциал, что он свернет горы – только не мешайте. Человек, с самого начала способный на выбор, обладающий настоящей волей к жизни – вот кто такой ваш нежданный пришелец.
Глава 4 Найдите в себе силы принять помощь
На первый взгляд это может кому-то показаться парадоксальным: предполагается, что помощи ищут слабые люди, а сильные справляются со своими проблемами самостоятельно. Но я убеждена, что это совсем не так, и вопрос о помощи и силе кажется мне очень важным. Давайте попробуем разобраться.
Смелость или гордыня?
Способность принимать помощь – проявление душевной силы и зрелости. Этой способностью на самом деле обладает не так уж много людей, и в большинстве случаев ее приходится сознательно развивать в себе. Но современные женщины занимаются, как правило, совсем обратным. Ведь наше время отмечено культом self-made person, и в повседневной жизни мы старательно играем в героинь ток-шоу «Я сама». Мы соревнуемся в своей самостоятельности с мужчинами и друг с другом, стремимся изо всех сил справиться, преуспеть, доказать что-то всему миру и самим себе…
Конечно, стремление к развитию и успеху – это прекрасно. Но сейчас речь немножко о другом – о лозунге «Я сама». Женщина, по тем или иным причинам оставшаяся одна с ребенком, действительно вынуждена очень многое делать сама. Но есть большая разница между понятиями «очень многое» и «всё».
По собственному опыту и опыту многих моих знакомых могу утверждать: положение одинокой мамаши очень способствует появлению этого стремления – взвалить на себя как можно больше и добиться немыслимых успехов, причем обязательно в одиночку, не прибегая к чьей-либо помощи и поддержке. Честно говоря, уже во время беременности я заранее гордилась своими будущими достижениями: погодите, вы еще увидите, как я со всем справлюсь! И – да, справлялась и справляюсь, по крайней мере в определенной степени…
Но в какой-то момент нужно остановиться и честно ответить себе на вопрос: зачем? Что именно лежит в основе этого вроде бы такого похвального стремления к полной эмансипации? Возможно, у вас найдутся возражения, и немало, но я в этой основе обнаруживаю не слишком позитивные мотивы.
Гордыню, например… Которая, как известно, есть грех. Желание во что бы то ни стало продемонстрировать окружающим свою способность решать проблемы и преодолевать трудности часто (хотя, конечно, не всегда) ведет свое происхождение от самой простой обиды: меня отвергли, мной пренебрегли, отец моего ребенка оставил нас в труднейшем положении – но ничего, я ему покажу, он еще увидит, от чего отказался!
Согласитесь, такие размышления – не редкость. И даже если оставить за скобками фигуру конкретного мужчины: как ни крути, в обществе на незамужнюю мать посматривали криво, лишь в последнее время это явление постепенно перестает быть чем-то «из ряда вон». Сегодня мало кто осмелится заявлять вслух, что растить ребенка без мужа «стыдно», или что-нибудь в этом роде.
Но все же такие представления и настроения еще достаточно распространены, и каждая из нас нет-нет да и испытывает их действие на собственном опыте. Понятное дело, первая и естественная реакция: доказать, что я не хуже, и даже лучше, и ничего мне от вас не надо, и так далее, и тому подобное…
С тех пор, как сын начал посещать детский сад, дважды в год я была обречена на серьезное испытание: детсадовское начальство настоятельно требовало от меня немыслимое количество каких-то бумажек, доказывающих мое одинокое материнство и шаткое материальное положение. Они искренне желали мне добра: документы необходимы для того, чтобы я могла меньше платить за детский сад. Одиноким мамашам положены льготы. Два раза в год собираешь пачку справок – и вот ты на особом положении, и гуманное государство снимает с твоих хрупких плеч изрядную долю этого тяжкого финансового бремени – платы за детский сад.
Для меня сбор таких бумажек был делом совершенно невозможным. Сама мысль о том, что я должна доказывать кому-то, что я «нуждаюсь», вызывала во мне приступ бешенства. Искренняя забота детсадовских тетенек – «ну принеси справочки, тебе же легче будет!» – казалась оскорбительной…
Надо заметить, что объективно все мои бурные переживания вообще не имели под собой никакой почвы: плата за детский сад была смешной без всяких льгот. Кроме того, всякий раз, когда меня дожимали-таки, и я собирала нужную кучу бумажек, все заинтересованные лица убеждались в том, что мой доход изрядно превышает все дурацкие «нормы» и минимумы, так что никаких льгот мне не полагается в любом случае.
Об этом мне было известно заранее, и всякий раз я пыталась донести эту информацию до заботливых сотрудников детского сада: большое, мол, спасибо, но мне не надо, у нас и так все в порядке…
Но (и именно это, пожалуй, являлось причиной моего бешенства): существует стереотип – мать-одиночка бедная, нуждающаяся, то есть – «льготница». И какой бы разумной я ни была, мне и до сих пор не удалось научиться полностью отстраняться от этих социальных воздействий – то есть обуздывать собственную гордыню…Отношения с государством, все эти собесы, льготы, справки, документы – вопрос отдельный, муторный и скучный. Об этом разговаривать не хочется. Речь о другом: согласитесь, мы – эти пресловутые «одиночки» – все-таки чувствуем себя (хотя бы изредка) весьма уязвимыми, и потому стараемся выстроить очень прочную линию обороны.
То есть к совершенно здоровому и позитивному стремлению расти, развиваться, добиваться успеха примешивается эта особая составляющая – доказать, что мы не хуже других. И на «сбор доказательств» расходуются время, энергия, душевные силы, которым, ей богу, можно найти лучшее применение…
Так вот, вернемся к вопросу о силе и слабости. Почему способность принимать помощь я считаю проявлением душевной силы? Это очень просто. Принимая помощь от других людей, вы неизбежно берете на себя и некоторые обязательства. Если сегодня вы берете, то рано или поздно наступит время отдавать. Не надо понимать это утверждение в буквальном смысле: мол, если сегодня кто-то из друзей подкинул мне денег на памперсы, то через год, когда я выйду на работу, нужно будет непременно возместить именно этому человеку такие расходы.
Нет, понятие «брать и отдавать» намного шире: вам помогают, когда вы в этом нуждаетесь, и вы будете помогать кому-то нуждающемуся в вашей помощи – так, как сумеете. Помогая по-настоящему, отдают не деньги или какие-то иные материальные ценности – отдают свое внимание, отдают (уж простите за пафос!) себя.
«Не быть никому обязанной», «ни от кого не зависеть» гораздо проще. Но за этой независимостью кроется недостаток душевной зрелости, страх ответственности, в конце концов – элементарный эгоизм. Есть и еще один подводный камень, очень опасный не только для «одиноких» матерей, но и для родителей вообще.Обречены на благодарность?
Вот сценарий, к сожалению, достаточно распространенный: женщина, которая всю жизнь работает на детей, выкладывается по полной программе, жертвует ради них всем, чем только может, и никого не просит о помощи – все сама, только сама. Для чего, спрашивается? А для того, чтобы через двадцать лет выросшее чадо точно знало: ей, и только ей обязано оно своей жизнью. Чем и как сможет человек расплатиться по этому счету? А ведь расплаты ждут и даже требуют – возможно, не прямо, зачастую вообще бессознательно, но тем не менее…
Чем большую жертву приносила мать, тем более великого воздаяния она ожидает. В результате «должники», вместо того чтобы проживать собственную жизнь, оказываются вынужденными платить по счетам – либо пополняют ряды пациентов клиник неврозов (а чаще всего, первое рано или поздно приводит ко второму).
Груз благодарности оказывается непосильным – помимо всего прочего, еще и потому, что ребенок, выращенный такой «матерью-героиней», просто не имеет представления о том, каково это – быть благодарным.
Если мать всю жизнь стремилась ни от кого не зависеть и отказывалась принимать помощь, это означает, что сама она незнакома с чувством благодарности. Как же может она научить этому ребенка?
Как может она рассчитывать на проявления его признательности в будущем? Ведь он вырос, не имея перед глазами соответствующего образца, он не знает, что такое «брать и отдавать», точнее – он знаком с этими явлениями лишь по отдельности (ему давали, он брал), но не как с единым, неделимым законом человеческой жизни.
