Джефри Робинсон - Миллионеры в минусе, или как пустить состояние на ветер
Кассуба, специализировавшийся на строительстве и эксплуатации жилых комплексов, передвижных автостоянок и мотелей, подобно Зеккендорфу, взял на себя слишком много долговых обязательств. Однако между банкротствами Кассубы и Зеккендорфа есть несколько существенных отличий. Общая сумма обязательств Зеккендорфа сводились к каким-то шестидесяти миллионам долларов, в то время как сумма обязательств Кассубы приближалась к пятистам миллионам. И если Зеккендорф потерял все, то Кассубе удалось избежать полного краха. Он потребовал судебной защиты по статье 11, и его кредиторы согласились продлить срок выплаты долгов, снизить процентные ставки и даже в нескольких случаях установить двухлетний мораторий на выплату долга.
Согласно статье 11, сторона, ищущая защиты, не должна изменять условия займа. Однако Кассуба, проявив удивительную ловкость, убедил своих кредиторов, что единственный выход для них — лишить его права выкупа заложенного имущества и взять на себя управление его собственностью.
С самого начала это была одна из тех редких ликвидаций, когда все понимали, что должник выгадает гораздо больше, чем его несчастные кредиторы.
Разумеется, это и должно быть целью (провозглашенной или подразумеваемой) каждого финансиста, попадающего в беду.
По всей видимости, этими же соображениями руководствовался и лондонский солиситор, Фридрих Грюнвальд, он же Фред Гринвуд. Правда, его попытки завладеть в шестидесятых годах несколькими компаниями по недвижимости оказались одной из самых крупных финансовых махинаций в послевоенной Англии.
В 1938 году, когда ему было четырнадцать лет, его семья, спасаясь от гитлеровского режима, бежала в Великобританию. В 1948 году Грюнвальд занял у отца двести фунтов и открыл юридическую практику. Список его клиентов рос, и вскоре его офис перебрался в фешенебельный Мэйфер. Именно там Грюнвальд начал сотрудничать со «Стэйт билдинг сосайэти», акционерной компанией, занимавшейся приемом вкладов и выдачей займов. Через своего директора-распорядителя Герберта Мюррея «Стэйт билдинг сосайэти» передавала чеки Грюнвальду и доверяла ему обеспечивать некоторые закладные. Вместо этого Грюнвальд использовал эти деньги на перекупку компаний по недвижимости. Контрольные пакеты акций они с Мюрреем распределяли между собой. Затем эти компании использовались как гаранты займов у «Стэйт билдинг сосайэти», которые теперь заменяли первоначальные «заимствования».
Эта хитрая система безукоризненно сработала первые четыре раза. Но в пятый раз (при попытке овладеть пивоварней «Элай брюэри» в Кардиффе и компанией «Линтанг инвестментс», которой, помимо всего прочего, принадлежал лондонский Долфин-сквер — крупнейший жилой комплекс в Европе) все пошло прахом.
Для этой операции Грюнвальд и Мюррей объединились с коммерческим банкиром Гарри Джаспером, в холдинговой группе которого «Джаспер груп» должны были слиться и пивоварня и «Линтанг инвестментс».
Притом что с Джаспера впоследствии были сняты все обвинения в мошенничестве, если бы этой троице удалось провернуть свою аферу, они бы получили в собственность недвижимость, оценивавшуюся в двадцать миллионов фунтов. Но чтобы поставить в свое стойло пивоварню и «Линтанг инвестментс», им еще до начала сделки потребовалось больше денег, чем можно было выкачать из «Стэйт билдинг сосайэти». Мюррей и Джаспер внесли свою долю. Грюнвальд тоже полагал, что сможет собрать недостающую сумму. Но он ошибся.
Как он писал позже, «по крайней мере на бумаге у нас было денег больше чем достаточно. Для тех, кто не знает Сити, это может показаться странным, но, уверяю вас, у меня и в мыслях не было, что все может рухнуть. С какой стати? До сих пор все, к чему я прикасался, превращалось в деньги. У меня была легкая рука, и я не мог совершить ошибки».
Но он ее совершил.
Когда сделка провалилась, рухнула и вся пирамида. Делом заинтересовался совет по торговле, а вслед за ним и отдел по борьбе с мошенничествам. Выяснилось, что некоторая часть денег не проходила по бухгалтерским книгам «Стэйт билдинг сосайэти». Что-то около 3,25 миллиона фунтов! Грюнвальд, Мюррей и Джаспер оказались рядом на скамье подсудимых в «Оулд бейли», откуда только Джаспер вышел на свободу. А Грюнвальд и Мюррей были приговорены к пяти годам заключения, и оба отсидели по три с половиной года.
К счастью для тех, кто мог бы пострадать при крахе «Стэйт билдинг сосайэти», они получили свои деньги назад плюс символическую сумму в один шиллинг на фунт вложенных денег в виде компенсации за потерянные проценты по вкладу. Грюнвальд отделался не так удачно. Он вышел из тюрьмы без гроша.
«Если бы я получил обещанные деньги, — сказал он газетчикам после выхода из тюрьмы в 1963 году, — все бы прошло наилучшим образом. Но меня подвели».
У присяжных на этот счет оказалось другое мнение.
«Я не жулик, — продолжал он. — Но в Англии говорят: если тебе удалось добиться успеха в Сити, получаешь рыцарское звание. Если нет — пожалуйте в „Вормвуд скрабз“19.
Он доказал, что по крайней мере вторая половина этого изречения верна.
Уильям Стерн — мировой рекордсмен по банкротству
Уильяма Стерна не так-то просто застать на месте.
Приходится за ним гоняться и просить его знакомых намекнуть ему, что он, наверно, просто не слишком хочет, чтобы его застали.
Он родился в Венгрии в 1935 году. Еще ребенком он на короткий срок попал со всей семьей в нацистский лагерь Берген-Бельзен. До семнадцати лет он воспитывался в Швейцарии, потом учился в Нью-Йорке и Бостоне, где получил степень бакалавра. Затем стал гражданином США и получил диплом юриста в Гарвардском университете.
При первой встрече он производит впечатление холодного и даже чопорного человека, который с нескрываемым подозрением относится к каждому, кто имеет при себе магнитофон и хочет нарушить его уединение.
Но если он все-таки согласится рассказать о себе, то вы сразу попадаете под власть его знаменитого обаяния. Он отличный собеседник и при этом весьма умен и совсем не скрытен.
«Я познакомился со своей женой и женился на ней в 1957 году. После того как в июле 1960 года меня приняли в нью-йоркскую коллегию адвокатов, мы с женой вернулись в Лондон и я начал работать в тогда еще небольшой компании „Фрэшуотер груп“. Этим самым я выполнял свое предсвадебное обязательство, данное мной моему, ныне уже покойному, тестю, Осин Фрэшуотеру, который хотел, чтобы в его компании работали свои люди. Я начал карьеру с самого низшего звена управления — заполнял бухгалтерские книги, вносил собранную арендную плату на банковские счета, осматривал котельные, следил за текущим ремонтом сдаваемых внаем квартир В 1964 году я стал заниматься финансовой стороной нашего бизнеса. Я отвечал за финансовые дела компании, пока в 1970 году не оказалось, что два более молодых члена семейства уже стали взрослыми, и тогда я решил, что для всех нас будет лучше, если каждый из нас займется своим делом. Мы разделили капитал, и в конце 1972 года я основал то, что позднее стало известно как „Стерн холдингз“.
А меньше чем три года спустя его империя недвижимости «Уилстар секьюритиз лтд.» рухнула вместе со всей Лондонской биржей недвижимости, и он остался в долгу на обшую сумму 142 978 413 фунтов стерлингов.
Между 1979 и 1985 годами ему принадлежала достаточно сомнительная честь быть зарегистрированным в Книге рекордов Гиннесса в качестве самого крупного банкрота.
Сегодня, освободившись наконец от долгов, он рассказывает о своем феноменальном взлете и еще более феноменальном падении как человек, у которого было достаточно времени взглянуть на все это со стороны.
«С 1961 и по 1971 год английский бизнес сдачи помещений внаем подвергался бесконечным и вполне произвольным ограничениям того или иного рода, которые накладывал „Бэнк оф Ингленд“. Банк пытался ограничить уровень инфляции путем ограничения кредитования национальной экономики. Поэтому любой, кто мог расширять свое дело в шестидесятых годах, имел свой потолок, независимо от того насколько прибыльным было его дело. Управляющий банком обычно говорил: „Мне бы очень хотелось вам помочь, но размер нашего кредита ограничен 5% той суммы, которую вы получили в прошлом году. Поскольку уровень инфляции составляет именно 5%, то это означает, что наши кредитные способности остались на том же уровне, а поскольку мы уже выдали кредиты другим нашим клиентам, то для вас у нас ничего нет“. Раздобыть деньги можно было, только обхаживая одновременно десять или двенадцать банков, пока не найдется такой, у которого при всех искусственно навязанных ограничениях еще остались кое-какие запасы. Поверьте, я мог бы рассказать бесконечное множество историй о великолепных сделках, не осуществленных только потому, что не оказалось возможным найти под них кредиты».
В то же самое время, в середине шестидесятых, четыре крупных банка решили расширить свои операции и создали сеть филиалов. Они выделили этим малым банкам по пятьдесят или по сто тысяч фунтов и пустили их в свободное плавание. Но вскоре управляющие банками стали жаловаться, что не могут выдавать кредиты, потому что им не разрешается брать вклады, превышающие искусственно установленные ограничения.
