Виктор Ильин - Инсайдер. Биржевой триллер
– Думаешь, наши друзья исчерпали свои закрома? – поделился с ним сомнениями Петя.
– Трудно сказать. С одной стороны, триста лимонов они явно еще не вложили, а с другой стороны, вполне возможно, они решили, что оставшихся лимитов им не хватит, чтобы пробить вниз оставшиеся восемь копеек. В принципе сейчас им «шорты» не жмут, текущая совпадает с ценой их открытия, так что убытка ноль, можно и дух перевести, и нас понервировать.
– Ты говоришь так, как будто думаешь, что они знают о наших планах и вообще о нашем существовании.
– Почему бы нет? Наше сопротивление уже нельзя назвать простой случайностью. Вчерашний объем торгов вышел далеко за пределы среднедневного. Я бы на их месте тоже решил, что без организационных мероприятий тут дело не обошлось.
– Ну и что будем делать? – Петя действительно занервничал. Ситуация неопределенности давила гораздо сильнее, чем накал битвы.
– Не знаю. Думаю… В принципе денег у меня осталось не так уж и много, а впереди у нас еще и контрвынос противника на «стопы». Не оказаться бы самим в их нынешнем положении.
– Сколько они уже вложили, как думаешь?
– Около двухсот двадцати миллионов… Подожди… Тут наметилось оживление, отключаюсь!
Петя, бросив незатушенную сигарету, бегом бросился в зал к монитору. Последняя сделка – 2,619, минимальная – 2,61! Пока он курил и беседовал с Якимовым, атакующие бросили в бой – Пит бросил взгляд на гистограмму объема – ого! Сразу четыреста тысяч лотов – больше ста миллионов рублей! После Петиного выхода из игры прикрывать свои оборонительные позиции «камуфляжными» заявками Якимов явно не успевал. Петя заметил в нижней части «стакана» стройные редуты на следующих «круглых» отметках – 2,61, 2,60 и 2,59. Заявки по более низкой цене выходили за рамки «стакана», но Петя не сомневался, что и на дальнейшем пути к критической отметке 2,55 имеются достаточно мощные заградительные кордоны якимовских и серегиных заявок на покупку.
Телефон оповестил о приходе SMS-ки. Привет от «главнокомандующего» гласил:
«Ухожу на 2,60. Если в теч. часа сливов больше не будет, нач. атаку. Где Серега?»
«Что значит "где"? В смысле, на каком уровне стоят его заявки? Так понятно, что никак не выше 2,61, – Серега уже показал, что на передний край обороны он не стремится. Или Якимов имел в виду нечто другое?» Мысль Пети повисла и замерла. Он перевел взгляд с экрана телефона на экран компьютера и несколько секунд не мог найти в таблице инструментов строку акций «Мосэнерго». На привычном месте теперь была какая-то другая бумага, поскольку цена последней сделки в 2,45 рубля явно не могла иметь к акциям «Моськи» никакого отношения. Но почему тогда заголовок строки прежний и в «стакане» появились все те же невозможные 2,45?… Нет, уже 2,439!!! «Мося» не просто падала, она рушилась прямо на глазах.
***– Ты свои «лонги» закрыл? – голос Якимова звучал глухо и потерянно.
– Н-нет, – Петя почувствовал, как трудно разжимаются его сведенные напряжением челюсти. Помимо воли он весь превратился в сжатый комок мышц и нервов. – Держу пока.
– Сколько тебе до маржин-колла осталось?
– По 2,31 закроют принудительно… Слушай, а почему они не начинают покупать? «Стопы» ведь сработали, чего им еще надо?
– Нашей крови, – Якимов горько усмехнулся. – Думаешь, они не знают, сколько у нас сейчас бумаг «Моси» на шее повисло? Все эти «стопы» почему-то сработали раньше, ударили по моей покупке и перекочевали в мой портфель. С таким кирпичом мы долго не протянем. Так что теперь они жаждут поменяться с нами ролями. Мы начнем избавляться от тянущих ко дну бумаг, а они встанут в покупку и убьют сразу двух зайцев – поимеют и нас, наказав убытками, и бумаги, причем гораздо дешевле, чем изначально планировали.
– Так, может, тогда не продавать пока? Придержать.
– Угу, придержи – и на 2,31 получишь принудительное закрытие от брокера. Я бы, может, и придержал, но в мои объяснения во второй раз уже никто не поверит. А если я начну начальству про биржевой заговор Альфы и Чарли втулять, так и вообще в больничку свезут. Мне уже совсем непрозрачно намекнули на предстоящий разбор полетов по всей этой операции. В общем, мы на ближайшем отскоке начинаем закрываться, так что смотри, цену обрушим еще ниже. Проиграли мы, чего уж тут… По всем статьям проиграли. Так что закрывайся, спасай, что осталось.
– Да не поднимается у меня рука на такое «самоубийство». Веришь, смотрю на этот обвал как парализованный или загипнотизированный. Деньги улетают, а я ничего сделать не могу… Так что пусть уж брокер добивает. Сколько там сейчас?
– 2,33…
– Ну вот, на две копейки еще поживу.
– Ну, дело твое. Ладно, извини, начальство снова вызывает, похоже, началось…
– Удачи.
– И тебе.
Эпилог
Октябрьский прохладный ветер гонял мелкий мусор. Разлившийся по проспекту западный лоск не проникал внутрь дворов, уже лет сорок не обновлявших свой дизайн. Стандартный московский дворик внушал уважение к хранимым им традициям, но в умиление не приводил. Запущенный газон, сваленные по углам бумажные коробки, потрескавшиеся стены в противовес умытому проспектному фасаду, потрескавшийся асфальт… Возможно, если хорошо присмотреться, на нем еще можно было найти какие-то следы. Не так уж много времени прошло. Но он не хотел присматриваться. Он знал, что все произошло именно здесь: хруст стекла, вскрик и глухой удар.
На обочине проспекта, сразу за въездом в арку, стоял черный «Опель», чем-то сразу привлекший внимание. Пройдя немного вперед, он оглянулся посмотреть на номер под передним бампером. Номер оказался незнакомым, зато, заметив проявленный интерес, «Опель» приветливо мигнул фарами. Он отвернулся и пошел в сторону метро. Однако автомобиль тут же догнал его и снова прижался к обочине. Водитель вылез и, снимая темные очки, произнес знакомым голосом:
– Петр Михайлович, не желаете прокатиться?
Петя узнал Старика, хотя выглядел он сейчас моложе, более подтянуто и, несомненно, цивильнее.
– Михаил Викторович, – Петя с трудом, но все-таки вспомнил имя бывшего коллеги, – какими судьбами?
– Да вот, заметил знакомое лицо в знакомом месте, как не остановиться. Кстати, как у вас со временем? Может быть, перекусим? Навестим нашу кафешку.
Антураж кафе, волшебным образом преображавшегося к вечеру в мексиканский ресторан, нисколько не изменился. Все тот же бизнес-ланч и создающие постоянный гул голоса сотрудников близлежащих офисов, совмещающих обед с переговорами и обсуждением степени отмороженности начальства.
– Пожалуй, нам стоит выпить, – заявил Старик, едва усевшись за столик.
– Так вы же вроде за рулем.
– Ай, бросьте! – знакомо отмахнулся Старик.
– Ну, вообще-то сегодня сорок дней как Антон…
– А я что говорю. Ну что, водочки?
Выпили не чокаясь.
– Короткие периоды времени бывают удивительно насыщенными, вы не находите.
– Я бы предпочел провести самый скучный месяц своей жизни, но чтобы и Абрамов, и Антон остались живы, – довольно резко отреагировал Петя на светский тон Старика.
– А с чего вы взяли, что Абрамов тоже погиб? Насколько я знаю, он прекрасно себя чувствует.
– Последствия аварии оказались не столь серьезными?
– Да не было никакой аварии!
– ???
– Абрамов нашел себе… точнее говоря, мы нашли ему отличное место работы, и, памятуя о том, сколько неприятностей увольнение из «ФокусИнвеста» доставило Якимову, была придумана история с наездом.
– Вы считаете Абрамова столь ценным специалистом?
– Это неважно, – пожал плечами Старик, – важно то, что он поверил, что является таковым, и не отнимал у нас время сомнениями.
– Так-так. Если это не шутка, то чувствую, это еще не самое интересное, что вы можете мне рассказать. – Петя смотрел на спокойно улыбающегося Путилова и понимал, что тот не шутит. Совершенно неожиданно недавние события стали принимать новую окраску, еще более темную. Молодой человек поймал себя на знакомом ощущении, возникавшем каждый раз, когда он понимал, что его использовали. В груди тут же начала подниматься горячая волна гнева. – Вы не были похожи на обычного трейдера, а сейчас выяснится, что мы все были пешками в какой-то странной игре, сценарий которой был вам известен заранее? Может быть, и гибель Антона в вашем сценарии предусматривалась? Кстати, кто эти таинственные «мы»?
– Не ершитесь и не говорите глупостей, Петр. Я понимаю, насколько сильно на вас повлияла эта трагедия и влияет до сих пор… но я не думаю, что вы виноваты в гибели Антона. Вы ведь не подталкивали его в окно, правда? Признаюсь, что мы рассматривали и такую версию, но я склонен думать иначе. Вы даже не видели начало его падения и в любом случае не успели бы его спасти, ведь в этот момент вы сидели за компьютером Шефа, спиной к окну, правильно? Даже если бы вы проявили хладнокровие и, услышав шум за спиной, успели поймать падающего Антона за ногу, это ничего бы не изменило – он умер практически мгновенно от ужасных порезов, а не от удара при падении. Так что прекратите корить себя.
