Дмитрий Тихомиров - Русский бизнес за границей. Что? Где? Почем?

В стандартную коробку помещается 250 хризантем (по 20 центов оптом, розы – от €0,2 до 1 в зависимости от качества и сорта), на палету умещается 12 коробок, в фуру – 28 палет. Палета с цветами на аукционе Flora Holland стоит примерно €2 тыс., в фуре груза – на €147 тыс. В московской рознице – под полмиллиона. Грузовик должен доехать до московской розницы за неделю, иначе – одни убытки. Люди, далекие от этого бизнеса, уверены: цветы – это деньги из воздуха (особенно под 8 марта), сами же цветочники утверждают, что все «не так сладко и красиво, как кажется со стороны».

– Все, с Россией я завязал, достали, – клянется Вадим (фамилию просил не афишировать), чья компания занимается закупками цветов на одном из самых больших аукционов Flora Holland по заказам розничных продавцов по всей Европе. – Как ни включишь российские каналы, нас кто только не склоняет: цветочная мафия, монополисты, стяжатели... И никто не говорит, что каждый день нам приходится вставать в четыре утра, в пять уже надо быть на торгах, на сон – четыре-пять часов, и так каждый день, долгие годы.

На самом деле закупщик цветов (а на аукционе Flora Holland порядка десяти русскоязычных фирм, которые для работы здесь арендуют боксы, внося залог в объеме ежедневной дневной закупки – от €20 тыс.) – не просто посредник, а прежде всего «глаза покупателя», от которых зависит успех продажи цветочной партии в России. По огромному табло в форме часов, висящих напротив сидящих в амфитеатре закупщиков, бежит шарик цены, на мониторах – характеристика партии. Если успел вовремя нажать кнопку, цветы твои, на автоматической тележке они отправляются в арендованный бокс.

Вадим владеет и сетью московских розничных точек, что позволяет обходить постоянно меняющиеся таможенные нормы и законы, получая твердую прибыль.

– Раньше мы пользовались услугами голландских закупщиков, но качество их услуг и честность оставляли желать лучшего. Они просто завышали цены, – говорит Вадим.

Борьба российского Минсельхоза с трипсом (калифорнийским жучком) принесла цветочникам многомиллионные убытки.

Впрочем, цветочный поток не остановить – просто цена логистики выросла за счет перевалочных баз в Польше и Прибалтике, чьи фитосанитарные службы способны гарантировать отсутствие трипса не в пример голландским.

По данным российского торгпредства, еженедельно в Россию ввозится около 200 фур голландских цветов, снабженных фитосанитарными сертификатами третьих стран, в год это €1 млрд, то есть каждый четвертый цветок, выращенный в Нидерландах с экспортной целью, отправился в Россию.

ЕГИПЕТ. Коммерческий дауншифтинг

Текст: Наталья Нейман

У большинства русских бизнесменов, осевших в Египте, не было никакого предпринимательского опыта. К успеху они шли путем проб и ошибок. Но, как правило, русские заведения выживали, выживают и даже приносят прибыль. Причина проста: в Египет люди приезжают не подзаработать, а на ПМЖ. Многие при этом сжигают за собой все мосты: продают свою жилплощадь, а деньги вкладывают в дело на новом месте. Деньги по местным меркам неплохие. Если местный предприниматель, обладающий капиталом в $30 тыс., права на ошибку не имеет, то его русский конкурент, у которого в кармане $80-100 тыс., может себе позволить поэкспериментировать.

В Египте до 70 % предпринимателей с русскими корнями предпочитают инвестировать в ресторанный бизнес. И не потому, что прибыль больше. Ресторан – отличный тренажер для новичка без предпринимательского опыта. В Египте принято заведения не строить самому, а снимать уже готовое место.

Прежде чем сдать ресторан в аренду, его обычно оборудуют практически под ключ: полностью готовы кухня и чилл-аут, куплена основная мебель.

Временному владельцу остается лишь оформить помещение по своему вкусу, купить посуду и нанять персонал, который традиционно получает не зарплату, а 10 % с выручки (самые высокооплачиваемые сотрудники – зазывалы, а кассир получает меньше всех).

Срок аренды ресторана, как правило, от трех до пяти лет. Месячная плата зависит от того, где расположено заведение: в Александрии временный владелец отстегивает арендодателю $400–500 в месяц, в Шарм-эш-Шейхе – $1–1,5 тыс.

Михаил Новиков приехал в Шарм-эш-Шейх 22 года назад, когда туристов там было совсем мало. Арендовал ресторан El Fanar и догадался заключить договор на 99 лет вперед с фиксированной ценой аренды на весь срок. Тогда владелец ресторана этой сделке был безумно рад. Вот так и получилось, что за аренду El Fanar Михаил до сих пор платит около $100 в месяц.

– Фактически я получил это заведение в подарок, – смеется Михаил. – Раз в год я меняю фонарики и прочую мелочь примерно на $1 тыс. Два года назад раскошелился на новую кухню – гриль, все дела. Вложил в нее около $8 тыс. Вот и все затраты.

«Подарок» ежемесячно приносит бизнесмену около $5–6 тыс. в зависимости от сезона.

Сейчас желающему арендовать место в туристическом городе придется платить от $1,5–2 тыс. в месяц за аренду. Те, кого такой уровень цен не устраивает, открывают бизнес в городах подешевле – Каире, Суэце – или неизвестных пока широкой общественности курортах вроде Дахаба или Табы.

Ценообразование в Каире лишено какой бы то ни было логики: в некоторых районах, например, квартиросъемщики до сих пор платят $15–20 ренты в месяц. В центре города цены на аренду взвинчены, но, как правило, в 1,5–2 раза ниже, чем в Шарм-эш-Шейхе. Тем не менее столица русских предпринимателей не привлекает: слишком суровы местные нравы. Кроме того, ресторан в Каире – это кебабная, а дорогой ресторан – Macdonald's или пиццерия.

Бизнес в Каире с маниакальным упорством пытаются организовать сами египтяне, мечтающие навсегда уехать из опостылевших курортных городов. Правда, как минимум 30 % местных бизнесменов используют для этого русский капитал: попросту говоря, деньги жены-россиянки.

Муж Анастасии Кэла (в девичестве Сурковой) египтянин Махмуд открыл в Каире закусочную: сэндвичи, пицца, газировка. Деньги – около $50 тыс. – одолжил у жены.

– Хитрые арабы, которые спят и видят, как обмануть бедных русских женщин, – это миф, – считает Анастасия. – Брак, заключенный в соответствии с египетским законодательством, жену-иностранку страхует. В большинстве случаев речь идет о займе на бизнес, который арабы впоследствии честно отдают.

Фанат русской пищи и в Хургаде с голоду не умрет: тут тебе «У Захаровны», «У Иваныча», «Пельменная»... На El Garden Street строится ресторан, который, по слухам, называться будет «У Петровича». Сосед – владелец кафе Mummy Мустафа – пожимает плечами: по его мнению, в городе и так слишком много русских ресторанов.

– Я вообще не слышал, чтобы бизнесмен из России получал у нас какую-то сказочную прибыль, – говорит он. – По-моему, русские не понимают специфики местного бизнеса.

По глубокому убеждению местных, русские бизнесмены совершают слишком много ошибок, например, мыслят чересчур масштабно.

– Один русский приятель пришел с хорошей идеей, – рассказывает Мустафа. – Поставить палатку и торговать свежевыжатыми соками: туристы, которые идут плавать-загорать, в ресторан, может, и не зайдут, а попить чего-нибудь холодненького купят. Начали считать рентабельность. Почем, спрашиваю, будем фрукты покупать? Парень честно посчитал себестоимость – в грузовиках. Ну, думаю, ты бы еще танкер сюда пригнал, вообще бы копейки заплатили. Проблема только в том, что у нас пропускная способность улицы – 700–800 человек в день.

Самая страшная ошибка, которую может допустить предприниматель-иностранец, – взять местного управляющего и неделями не появляться в своем заведении. По мнению персонала, если хозяина нет на месте, значит, он плюет на свой бизнес и клиентов. Следовательно, сам Аллах велел его обворовывать.

Правда, надо отдать русским бизнесменам должное: правила делового этикета они усвоили хорошо, не в пример коллегам-немцам. По свидетельству местных, русские свято блюдут неофициальные территориальные границы между своим и соседними заведениями: пока клиент не пересек незримую черту, заговаривать с ним и зазывать к себе считается дурным тоном. Во время призыва к молитве в русских ресторанах, как и в арабских, выключается музыка.

Анна Велевцева была первой, кому пришла в голову идея заняться «охотой за головами». До этого она исколесила весь Египет. И всюду одно и то же: ресторанов сотни, а деньги гребет один, ну два предпринимателя. Весь секрет их успеха – грамотный менеджер – сикинна (нож), как его уважительно называют коллеги.

Идеальный сикинна, по мнению Велевцевой, знает два иностранных языка, умеет найти подход к каждому клиенту, понимает, когда можно выписать грабительский счет, а когда лучше предложить солидную скидку. Он дружит с владельцем соседнего бара (тот отпускает ему пиво для клиентов по себестоимости, а не втридорога), с бедуинами (ему достаются самые свежие морепродукты) и местными иностранцами (которые приехавших отдохнуть друзей тащат к нему в ресторан). Может красиво сервировать и трехкилограммового лобстера, и пачку сигарет.