Павел Теплухин - Матрица Теплухина. До и после первого миллиона

2015 год стал для нас символической датой будущего, а то, каким оно будет, нам еще предстояло выяснить

Когда этот вопрос, наконец, был озвучен, обстановка оживилась: стали появляться первые идеи, из которых выросла концепция деятельности нашего сообщества; было решено назвать его: «Клуб-2015».

2015 год стал для нас символической датой будущего, а то, каким оно будет, нам еще предстояло выяснить.

Любой нормальный бизнес-человек начинает свою деятельность с ответа на вопрос: «Как моя компания будет выглядеть и работать в „идеальном мире“?» Затем следует вопрос: «Каким должен быть „идеальный мир“ и как туда добраться?» Из ответов на эти вопросы вырастают бизнес-план, бюджет и прочие составляющие жизнедеятельности компании.

Не ломая голову над изобретением велосипеда, мы воспользовались привычным методом и спросили себя: «Какой мы ожидаем увидеть Россию в 2015 году?»

Точного ответа на этот вопрос не было, но дать ответ, максимально приближенный к перспективной реальности возможно, если воспользоваться сценарным методом, который, например, применяется при расчетах экономических моделей. Подобный метод используется также социологами, политологами, историками и военными.

Только на первый взгляд кажется, что будущее целиком скрыто от нас завесой времени. На самом деле многое из того, что готовит будущее, нам известно. Например, известно, что в 2015 году я буду на восемь лет старше. Рассчитать доходность «Тройки» в 2015 году сложнее, но и это вполне возможно. Конечно, с расширением сектора прогнозирования усложняются расчеты, увеличиваются погрешности, а значит, и уменьшается точность. В какой-то степени погрешности компенсируются поливариантностью сценариев.

Проще говоря, узнать будущее нельзя, но «просчитать» его можно. Составление сценариев будущего России и было выбрано членами «Клуба-2015» в качестве приоритетной цели на начальном этапе деятельности.

Узнать будущее нельзя, но «просчитать» его можно

Для этого были приглашены профессионалы, которые по намеченным сценарным планам организовали серию «игр в будущее». В качестве «игроков» выступили творческие люди разных профессий – математики, экономисты, писатели, актеры, историки и так далее. Получив исходные установки, они под руководством опытного «режиссера» начинали создавать сценарий будущего, «вытягивая» возможные события из хронологических рамок.

Не стану углубляться в технологические тонкости процесса – более подробно о них можно узнать на сайте «Клуба-2015» www.club2015.ru.

Могу сказать с полной уверенностью – наши усилия не пропали даром: сценарии, получившиеся в результате коллективного мозгового штурма, со всей ясностью продемонстрировали нам, какое разнообразное будущее может ожидать Россию в зависимости от целого ряда внешних и внутренних факторов, воздействующих на страну в заданном интервале времени.

После окончательного «сведе́ния» полученных материалов получилось три финальных сценария «Россия 2000–2015»: «Нам важно, чтобы наши дети захотели жить в этой России»; «Мы здесь, но наши дети, скорее всего, Россию не выберут»; «Уезжаем прямо сейчас всем семейством».

Мы остаемся, мы еще поборемся и постараемся сделать Россию такой, чтобы наши дети захотели в ней жить

Из этих трех вариантов мы выбрали, на мой взгляд, самый лучший: мы остаемся, мы еще поборемся и постараемся сделать Россию такой, чтобы наши дети захотели в ней жить.

Конечно, наши дети будут иметь возможность свободного выбора, где им жить, работать и воспитывать своих детей. Их выбор должен быть добровольным, и мы должны подвести их к тому, чтобы они выбрали именно Россию.

Итак, сформировав сценарии возможного будущего России и выбрав один из них в качестве эталона, мы занялись практическими делами по его воплощению в жизнь.

Не буду приводить перечень мероприятий, организованных нами за минувшие девять лет, – эта информация доступна на сайте клуба.

Деятельность «Клуба-2015» часто привлекает внимание СМИ, и неизменно любопытство журналистов вызывает вопрос, на который неоднократно довелось отвечать мне и моим товарищам. Звучит он примерно так: «Зачем вам все это нужно?»

Наверное, при взгляде со стороны наши действия действительно представляются неким малопонятным подвижничеством, не имеющим под собой своекорыстных интересов. Это, однако, совсем не так: каждый из нас заинтересован в стабильном и относительно счастливом будущем России отнюдь не из чистого альтруизма.

Я хочу жить в стабильном, законопослушном и безопасном государстве, которое будет уважать меня и мой бизнес, за что я, в свою очередь, буду отвечать ему тем же. Очень простая формула взаимоотношений: ты – мне, я – тебе; все друг друга любят, никто никого не «кидает».

Самому порой странно, отчего я до сих пор верю в то, что такое возможно?

Мы, к сожалению, попали не в самый лучший сценарий развития. Сейчас мы находимся в том сценарии, который у нас назывался «Тверук» – твердая рука. В этом сценарии есть реперная точка, с которой можно переключить ход событий либо «в диктатуру», либо «в демократию». В таком виде, как сейчас, сценарий существовать долго не может – он непременно чем-то кончается. Единственно, мы ошиблись в расчетах, думая, что «твердой рукой» будет Лебедь. Путина мы тогда еще не знали…

Путин, став исполняющим обязанности президента России 31 декабря 1999 года, поставил задачу министру экономического развития Грефу – создать программу развития страны на ближайшие десять лет; срок исполнения – три месяца.

Конечно, с нуля написать десятилетнюю программу реформ за три месяца нельзя, но надо – задача сформулирована недвусмысленно.

Греф обратился к экономическим академикам, нет ли у них каких-нибудь соображений на этот счет. Академики, как водится, попросили выделить бюджетные средства, пообещали посадить два-три научных института, которые через год-полтора выдадут на гора результат.

Но тут, среди прочих, Греф увидел неспециализированную группу единомышленников, которая заявила: «Нужна программа на десять лет? Пожалуйста, вот она – берите». Простая программа, написанная доходчивым языком. Конечно, без детальной проработки для каждого министерства, но, во всяком случае, на уровне проработки основных целей и задач все есть. Есть концепция, а дальше пускай научные институты работают…

Группой единомышленников, предложивших программу Грефу, был «Клуб-2015».

Был создан Центр стратегических разработок, в задачи которого входило обсуждение всех блоков программы развития непосредственно с народом. Налоговую реформу – отдельно. Военную реформу – отдельно. Пенсионную реформу – отдельно. В «Клубе-2015» я, как экономист, отвечал за два блока: за налоговую и за пенсионную реформы. Это была моя «зона ответственности». Володя Лопухин, например, курировал военную реформу, был ее главным идеологом – ему был ближе этот вопрос. Гуриев, ректор Российской экономической школы, занимался вопросами вступления в ВТО и так далее… Мы видели свою задачу в продвижении позитивного сценария (см. главу «Клуб-2015»).

Мы должны были объяснять суть реформ, которые мы предложили в своем плане. ЦСР обещал нам оказывать в этом всемерную поддержку…

Для меня лично налоговая реформа – это то, что получилось сделать, пенсионная – это то, что пока не получилось.

Пенсионная реформа была заложена в качестве государственного приоритета. Я четко понимал, что эта реформа может произойти только при этом президенте.

Главное обстоятельство состояло в том, что властные структуры, которые правили страной в 1990-х годах, такую задачу в принципе решить не могли. Потому что реформирование пенсионной системы – долгосрочная задача. Иными словами, нужно что-то сделать сейчас, чтобы лет через десять увидеть первые результаты. Правительства тех лет сами себя называли «правительствами камикадзе» и должны были решать краткосрочные задачи.

Система уже начинала трещать к тому времени, когда было принято решение о запуске реформы. Мы почти проскочили точку возврата, но, похоже, у нас еще оставался шанс впрыгнуть в последний вагон.

И поэтому я приложил громадные усилия для того, чтобы шесть пенсионных законов прошли через Думу.

Работа с думскими фракциями по утверждению этих законов стала для меня реальной школой «закулисной» дипломатии. И это была большая, очень большая дипломатия.

Например, я прихожу к «главному экономисту» коммунистической фракции в Думе и говорю ему: «Ты же понимаешь, что это надо принимать?»

Я говорю с ним как экономист с экономистом, как с человеком, рабочий стол которого стоял напротив моего во время работы в институте Гайдара.