Мир растений: Рассказы о соснах и можжевельниках, орляке и кукушкином льне, сморчках, опенках, мухоморах, морской капусте, пепельнике и многих других редких и широко известных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов
Тем более замечательно, что в середине сентября 1933 года студентка Томского университета Е. Маркидонова наткнулась на диковинное растение в окрестностях Томска. И не на какой-нибудь единичный экземпляр — на целую плантацию. Со всех ног помчалась в университет. Доложила профессору Н. Лаврову. Вместе тотчас ринулись обратно. Малейшая задержка могла обернуться неудачей. Гриб живет только одни сутки. В 9 вечера лопается «яйцо» (как у веселки) и начинает расти ножка со шляпкой. В 8 утра гриб уже ждет посетителей, издает тошнотворный запах падали. В 9 утра все кончено.
Томичи успели вовремя. Выкопали несколько самых крошечных «яиц». Увезли в университет. Посадили на грядке. 10 дней любопытные горожане наблюдали тропическое великолепие в центре таежного края. С верхней части шляпок грибов на кружевную «юбку» стекали тягучие капли зеленого киселя. Масса зеленых спор плыла в этом потоке. Избыток капал на землю. Томские мухи вмиг освоили приманку. Роем вились вокруг. И даже куски протухшего мяса, которые заложили вокруг профессор со студенткой, не привлекали их внимания.
Но вот распустился последний гриб-«цветок». Развернулась последняя «юбка». И феерия угасла. Предусмотрительные ботаники покрыли грядку толстым ворохом опавшей листвы, веточками осины, березы и черемухи, чтобы дать грибу пищу и уберечь от мороза. Хоть снега в Томске и глубочайшие, а лишняя предосторожность не мешает. За природной плантацией установили дежурство.
Увы. На следующий год ни на грядке, ни в осиннике (где впервые нашли) не появилась ни одна «юбочка». Ни в следующем году. Ни еще через год. Сетконоска исчезла так же негаданно, как и появилась. Откуда взялась? Чего ей недоставало?
Профессор Лавров предположил, что она выросла в осиннике на месте сгнившей падали или кучи навоза, но так ли это, никто, естественно, подтвердить не мог. Нашли однажды на Алтае в экспедиции такой же уникум. Пока сообразили, что предпринять, видение исчезло. После войны ботаники Иркутского университета встретили сетконоску на Байкале. Помчались за карандашами, чтобы запечатлеть в красках. Вернувшись, уже ничего не застали. Хорошо еще, что хоть Лаврову удалось зарисовать эфемерное существо. Но где и когда появится в следующий раз гриб-«цветок», никто не может предсказать.
Нечто подобное случилось в начале века на Гавайях. Неожиданно стал гибнуть сахарный тростник от корневой гнили. Главный патолог плантаций Н. Кобб установил причину: веселка красноватая. Частокол ее вонючих шляпок поднимался над кучами тростникового хлама. Тут же красовались кружевные «юбки» сетконосок высотою с картофельный куст. «Да здесь их целый инкубатор!» — ужасался Кобб, выволакивая из-под вороха листвы сотни «клубней», готовых дать новые вонючие украшения. Рои мух висели над плантациями тростника, и неясно, чего было больше — грибов или тростниковых стеблей. Тревожные сигналы шли со всех островов — везде грибы валили валом.
Казалось, участь сахарных плантаций решена. Уже готовились к замене тростника другой культурой, как вдруг наваждение исчезло. Разом пропали и веселки и сетконоски. Ботаники после этого 35 лет искали сетконоску и только в 1940 году нашли одну! Кобба постепенно забыли, и многие начали сомневаться: а было ли все это?
Вообще представители семейства веселковых часто появляются там, где их не ждут. Ярко-малиновый решеточник красный вдруг обнаружился в оранжереях Ботанического сада Академии наук в Ленинграде, хотя никто его туда не привозил. Облик явно тропический: нечто вроде округлой корзины с большими дырками. Растет на почве. В Европе. Все остальные представители рода тропические. Их около десятка. Яркая решетка у всех обмазана слизью с соответствующим запахом и плавающими спорами.
Колдовской пейзаж тропического леса не обходится без участия антуруса Мюллера.
Завершает маскарад веселковых австрало-азиатский антурус Мюллера. Он кроваво-красный с черными крапинами, в виде звезды из пяти или семи лучей. Этакий миниатюрный осьминог. Совершенно неожиданно обнаружили его в… Верхней Баварии. Откуда?
Так же внезапно заявил о себе другой гастеромицет — азероё красный. Он появился в конце прошлого года в ботаническом саду Кью возле Лондона. Англичане, никогда не видывавшие ничего подобного, пришли в неописуемый восторг. И было от чего. По конструкции похож на сетконоску, только вместо кружевной сетки у него нечто еще более впечатляющее: большая панама с широкими разрезами по краям полей. Ножка и обертка вокруг нее цвета утренней зари, а панама пунцово-красная. Весь гриб горит на солнце как пламя, и даже россыпь оливковых спор на шляпе похожа на переливы огня. С чем только не сравнивали гриб: с пламенем примуса, с медузой и даже с марсианской гвоздикой (?!). Любовались часами, невзирая на тошнотворную вонь. Воздавали хвалу работникам сада. Те скромно отмалчивались: они и сами не знали, откуда взялся грибной феномен
Потом догадались. Гриб австралийский. Растет также в Новой Каледонии и на Малайском архипелаге. Видимо, азероё случайно завезли оттуда с саженцами деревьев.
В семействе геастеровых за распространение спор отвечают не мухи, а муравьи. Эти грибы начинают свою жизнь примерно с такого же шара, как и веселка. Когда пробьет урочный час, внешняя оболочка рвется на несколько лоскутков. Но не так неряшливо, как у других, а ровненько, аккуратно по радиусам. Дольки разворачиваются, отгибаются назад подобно лепесткам. В центре сохраняется лишь полусфера — внутренняя оболочка шара. В ней зреют споры. Созрев, камера лопается, набегают муравьи и уносят споры. Потом вдоль их маршрутов выстраиваются цепочки земляных звездочек, как называют эти грибы. Главный род — геастер, 30 видов.
Земляные звездочки окантовывают муравьиные тропинки в лесу, как посадки деревьев вдоль городской улицы.
По трассам летящих брызг
Шумный дождь для гастеромицетов — благословение. Капли его, летящие со скоростью семи метров в секунду, выполняют важную работу, в особенности для тех грибов, которые называют птичьими гнездами.
С настоящими птицами и их гнездами ничего общего нет. Есть лишь некоторое внешнее сходство. Впрочем, так казалось лишь средневековым ботаникам. Современные, менее романтичные знатоки считают, что грибы больше похожи на бокалы или наперстки. Размер чуть больше горошины. Иногда и с настоящий наперсток. В «наперстке» контейнеры со спорами — перидиоли. Около дюжины. Они-то и напоминают яйца птиц. Канадский ботаник Г. Броуди сравнил перидиоли с плоскими семенами горчицы. Однако и это не вполне соответствует действительности. У каждой перидиоли есть еще и ножка, которой нет у горчичных семян. Ею перидиоли крепятся к внутренней стенке «бокала». И пожалуй, они больше похожи не на семена, а на вдавленную в стенку обычную канцелярскую
