Мир растений: Рассказы о культурных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов

Маслина

В 1860-х годах в оливковых рощах Франции разразилась катастрофа. Крестьяне продавали за бесценок свои участки, а вскоре и продавать стало некому. Тогда их просто бросали и бежали в город. Оставшиеся без ухода деревья простирали в стороны узловатые ветви, словно прося защиты. Насекомые, размножившиеся в ужасающей прогрессии, уничтожали урожай год за годом с пугающей аккуратностью.

Все началось, кажется, с вырубки лесов в горах. Когда лесов вырубили слишком много, холодное дыхание Севера достигло оливковых рощ. Первый мороз повредил их в 1860 году. Через два года морозы повторились. Это привело к явлению странному и небывалому. Маслина, плодоносившая через год, теперь стала давать урожаи каждый год, хотя и поменьше.

Крестьяне поначалу пришли в восторг. Холод принес именно то, о чем мечтали их отцы и деды. О том, чтобы плодоношение было ежегодным. Теперь можно было работать спокойно, без авралов и перегрузок в урожайный год и вынужденного безделья и безденежья в неурожайный.

Однако радости продолжались недолго. Перестройка обычного ритма немедленно привела к нарушению ритмов и всех других существ, с ним связанных. Первым отозвался на это кейрон — насекомое вредное и многочисленное. Он откладывал свои яички в плоды маслины — оливки.

Пока дерево плодоносило через год и каждый второй год отдыхало, кейрону никак не удавалось размножиться в достаточных количествах. Во время неурожая некуда было откладывать яички. Вредитель погибал. Теперь положение изменилось. И легионы вредителей пошли такой массой, что никакой уход не спасал. Возникла парадоксальная ситуация. Чем лучше был уход за маслинами, тем богаче урожай, тем сильнее наваливался кейрон. Те же владельцы, которым уже не по средствам был уход за рощами, получали урожай низкий. Зато и вредитель у них появлялся редко.

Но если бы только один кейрон. За ним повалили и другие вредители. Оказалось, что из всех деревьев Франции маслина имеет вредителей больше всего. Только самых известных — 25 видов. В итоге их объединенных усилий маслинные рощи оказались годными лишь на дрова. Так с ними французы и поступили. Склоны гор оголились. Убытки исчислялись сотнями миллионов франков. Население покинуло насиженные места.

Прошло сто лет. Ученые подсчитали, сколько на свете имеется оливковых рощ. Выяснилось, что во Франции их немного, хотя половина всех европейских маслин сохранилась в соседних с Францией странах — Италии и Испании. А ведь там тоже появились вредители. Но обошлось…

Все дело в том, что Франция лежит севернее и климат там чуточку не тот, какой нужен маслине. А может быть, и почва не совсем та? Сошлюсь на пример США. Некогда американцы увлеклись идеей выращивания маслины и посадили ее во Флориде. Климат Флориды, хотя и субтропический и достаточно теплый, но влажный. А маслине нужен сухой. Во влажном климате пыльца намокает и не летит куда нужно. Плоды не завязываются. Тогда перевезли маслину в Калифорнию и посадили там. В Калифорнии тепло и сухо.

Со свойственной им деловитостью американцы принялись рассаживать маслину по Калифорнии. Там нашлось шесть миллионов бедлендов — неудобных и бросовых земель, на которых не росли никакие культуры. Маслина росла. Но росла по-разному. На одном участке давала отличный урожай. И буквально рядом, за две-три мили в сторону, родила плохо. Агрономы метались по плантациям, делали анализы почвы, сравнивали количество осадков и освещенность. Все как будто было одинаковым, а деревья вели себя по-разному. Эта неуверенность в маслине породила тогда в Калифорнии пессимизм. И многие участки вырубили тоже на дрова.

Однако пора представить себе оливу, как она выглядит на своей родине, на каменистых склонах Северной Африки, которые называют «воротами Сахары».

«О, странник! — писал современник Древнего Рима. — В этих краях растет дерево, которым не обладает ни Азия, ни дорический остров Пелос. Дерево, которое не было взлелеяно рукою смертного. Оно растет и плодоносит без всякого ухода и заботы. И даже копье врага в нерешительности останавливается перед ним. Нигде более в мире не укрепилось оно так основательно, так надежно, как здесь, на пороге пустыни. Это маслина — дерево бледных листьев».

Другой свидетель, наш современник А. Пицциоли, добавляет:

«Оливковые деревья приземисты. Тем не менее размеры их внушают уважение. Их листва бледна, словно от старости. Она еще похожа на пар, на дымку, принявшую твердые, осязаемые формы. А стволы и узловатые крупные сучья напоминают ржавое железо.

Ветер, дождь и сверх того раскаленное солнце, вся жестокость переменчивого, шарахающегося климата обрушивается на них, нанося смертельные удары. Но корявые уродцы стоят твердо, не поддаются.

Вот уже расщеплена кора, местами разорвана на куски. Эти куски висят длинными лохмотьями и падают, возвращая земле то, что было взято взаймы много веков назад. Засохли и подгнили многие сучья, и кажется, уже не осталось соков для поддержания жизни. Но, сохраняя твердость скалы, которая их вскормила, деревья по-прежнему остаются зелеными и все стоят, перегруженные плодами…»

Предревние деревья маслины отлично растут не только на родине, но и на нашем юге. В особенности в Крыму и на Кавказе. А подсоленные плоды их давно уже стали любимыми блюдами в Батуми, в Сухуми и в Кутаиси. И хотя в свое время было много споров — сажать маслину в России или нет (на памяти были неудачи во Франции и США), решили сажать. Был ведь опыт и свой, российский.

В России увлекался маслиной в свое время наместник Крыма, князь А. Воронцов. В Алупке он организовал местных мальчишек, и они собирали за осень тысячи пудов черных, маслянистых плодов. Совсем молодые десятилетние деревца давали по ведру отличного масла, а те, что постарше, — по три-четыре ведра.

Немного мешали дрозды. С конца ноября, когда не оставалось других вкусных кормов, дрозды переходили на маслину. Воронцов начал искать дерево, которое можно было бы развести для отвлечения птиц от маслины. Сделать это ему не удалось. Оливки оказались вкуснее всех плодов.

А в наши дни выяснилось, что плоды маслин не только вкусны, но могут обезопасить нас от весьма неприятных воздействий двадцатого века. Наш век — автомобильный. В бензин для лучшей работы добавляют свинец. С выхлопом свинец летит в воздух. Свинец — яд. Как быть? Вот тут-то и приходит на выручку оливковое масло. В