Мир растений: Рассказы о соснах и можжевельниках, орляке и кукушкином льне, сморчках, опенках, мухоморах, морской капусте, пепельнике и многих других редких и широко известных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов
Когда в тундре скапливается слишком много оленей, растения постепенно исчезают. Сначала уходят лишайники, затем мхи. Все, кроме политриха прямого. Этот мошок даже разрастается, пользуясь уходом соседей. Академик А. Миддендорф, путешествуя по северу Сибири, часто встречал «политриховую тундру» и поначалу удивлялся, как удалось мху изгнать всех своих соседей и остаться одному. Потом понял: помогли олени. На месте политриховых тундр были старые стойбища. Люди давно ушли, откочевали олени, следы от чумов смыло дождем. Политрих остался и умножил свои ряды.
В тундре политрихи не прекращают свой рост и зимой, под снегом. Профессор Б. Тихомиров не раз раскапывал снег зимой и обнаруживал над латкой мха воздушное пространство, выше — снежный свод. А в общем микропарничок, в котором политрих создал для себя известные удобства.
Венгерский бриолог В. Дьёрффи четыре года наблюдал за такими же снежными парничками у политриха можжевельникового. Он заметил, что мох ушел под снег, когда спорогоны едва стали появляться. Весной, когда снег стаял, спорогоны значительно подросли и вытянулись. Солнце, проникая сквозь снежную крышу микропарничка, нагревало темную латку мха и спорогоны. И жизнь под снегом шла своим чередом.
К семейству политриховых близко другое — даусониевых. В одноименном роде самый крупный по габаритам вид — даусония гигантская. В Новой Зеландии в лесах каури растет большими колониями. Рост называют разный. Одни — до полуметра, другие — метр, а третьи — два метра. Если нет тут преувеличения, то даусония действительно впечатляющий мох. Выше человека! Многие из 20 видов рода — аборигены Зондского архипелага, Новой Гвинеи, Австралии.
Живые горы сфагнов
Февральский номер журнала «Курьер» за 1972 год сообщил о происшествии на торфоразработках в центральной Ютландии. Обнаружили труп человека, задушенного кожаной петлей. Лица его еще не коснулся тлен. Оно было чисто выбрито. Волосы коротко подстрижены. На голове остроконечная кожаная шапка, завязанная под подбородком. Полиция терялась в догадках. Выручили работники краеведческого музея. По их предположениям, погибший вовсе не наш современник, а человек из железного века. В те давние годы у германских племен, обитавших в Ютландии, был обычай: трусов и предателей сбрасывать в трясину. Конечно, не предполагали, что сфагновый мох так хорошо сохранит осужденного.
Сообщение «Курьера» — одна из загадок, которую сфагны предложили человечеству. Пожалуй, самая легкая. Остальные потруднее.
Однако сначала о самом «белом мхе» — сфагнуме. В общем-то он бывает разный: красный, розовый, бурый. И конечно, зеленый. Белесым становится, когда высыхает. Примерно половина клеток его пустые. Без живого содержимого. То впитывают воду, то теряют. Впитывают в 20, а верхушки стеблей даже в 50 раз больше, чем весит сам мох.
Растет большими подушками, коврами, мягкими, как поролон. Вместе, тесным строем — миллионы стеблей. Вместе — сила. В одиночку сами себя поддерживать неспособны и распластываются мокрыми тесемками. Сфагновая подушка быстро растет ввысь и вширь. Снизу стебельки отмирают и образуют коричневый, мокрый торф. А верх все растет и растет.
Строитель живых гор — сфагн магелланский выглядит так, точно его окатили ведром вишневого сока.
Профессор А, Корчагин попытался подсчитать, сколько лет растет сфагновый стебелек и где предел его жизни? Он пришел на торфяной карьер под Ленинградом, выбрал место, где торфяная толща рассечена от живой части до самого дна, и проследил, как глубоко тянется один стебелек Очертания стебелька были заметны до глубины 162 сантиметра. Ниже шел уже сильно разложившийся торф, и ничего нельзя было разобрать. Сделал расчет. За столетие прирост 9 сантиметров. Миллиметр в год. Возраст стебля примерно 2 тысячи лет! И это лишь часть того, что уцелело.
Третья загадка сфагнов связана с коллективной работой стеблей на благо общего дела — болота. Надо сказать, что сфагновое болото растет не так, как все другие. Сам сфагнум очень скоро отрывается от матушки-земли. Ему не очень-то нужны ее соки, ее влага и минеральные вещества. Его вполне устраивает влага атмосферная и все то, что с ней падает с неба. Ленинградский ботаник М. Ахминова провела любопытный опыт. Она изолировала сфагны от дождя. И они сразу снизили темп роста. Начали чахнуть и гибнуть, хотя грунтовая вода была в избытке и чуть ли не подтопляла их подушки.
А таким выглядит сфагн если лечь и уткнуться носом в его мягкую подушку.
Итак, сфагны стремятся ввысь. Постепенно сфагновое болото становится выпуклым, сферическим, как перевернутая тарелка. Ленинградские ботаники в свое время облюбовали для изучения «Черную Гору» метров 8 высотой, поднимались на нее, как на утес. Возникает вопрос: почему не растет живая гора выше? Ведь сфагны тянутся ввысь беспредельно. Видимо, дело в самих сфагнах. По мере роста горы состав их меняется. Зеленые низинные сфагны, еще мирящиеся с жесткой грунтовой водой, уступают место красному магелланскому сфагну. Он потребитель мягкой воды. Он сменяется сфагном бурым — фускумом. Тот предпочитает чисто дождевую воду, почти дистиллированную. Живет в самом центре болота, в самой высокой точке.
И вот тут-то, на стадии фускума, что-то надламывается в бурном росте болота ввысь. Обычно восьмиметровая высота — предел. А дальше происходит следующее: появляются канавки с водой — мочажины, которые отсасывают воду от фускума и не дают ему расти выше. Мочажины чередуются с грядами мха. Сложный лабиринт гряд и мочажин давно озадачивает болотоведов. Иногда гряды тянутся параллельно склону, иногда перпендикулярно. Бывает, что и так и сяк. То выстраиваются лестницей, как рисовые поля на склонах гор где-нибудь на острове Ява.
Болотоведы разделились на два лагеря. Одни считают, что за грядово-мочажинный лабиринт ответственны сами сфагны. Другие возлагают ответственность на климат. Дескать, сфагны тут вообще ни при чем. Виновато чередование тепла и холода. Торф то замерзает, то оттаивает. Под напором талых вод глыбы его сползают. Предположений много. Полной ясности пока нет.
Четвертая загадка касается роста сфагновых болот вширь. В конце 20-х годов известный советский болотовед А. Бронзов изучал самые крупные из сфагновых болот мира — Васюганские на Западно-Сибирской низменности. Они захватили все водоразделы и теснят леса, прижимая их к рекам. Подле рек хороший дренаж, и там сфагны бессильны. И все же Бронзов сделал печальный вывод. Будущее за болотами. Постепенно они вытеснят и оставшиеся леса.
В те годы многие были охвачены тревогой за судьбу лесов, отступающих под напором сфагновой рати. Ботаник А. Какс в 1914 году ужаснулся, увидя гибнущий ельник на берегу
