Мир растений: Рассказы о культурных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов
Однако получить сорта — половина дела. Есть и еще трудности на пути фундука к нашему столу. И главная — ручной труд. Можно механизировать подготовку почвы, посадку кустов, прополку. Но сбор? Пока он — ручной. И составляет половину всех расходов.
Пытались сделать машину, чтобы отряхивала орехи. Сделали. Свою задачу машина выполняет. Вибрирует, как отбойный молоток. Орехи валятся на землю. Но, во-первых, не все валятся. Четвертая часть остается. Недозрели. Во-вторых, машина повреждает кору на стволиках. А что самое главное: валятся и те орехи, которым бы еще надо повисеть, накопить полноценный вкус.
Поэтому бывалые ореховоды поступают по-другому. Ждут, когда орехи опадут сами. Правда, приходится приходить по два-три раза, собирать снова. Но зато — качество! С земли собирают, конечно, не вручную. В Италии их собирают машиной, похожей на большой пылесос. Ореховый пылесос засасывает орехи вместе с мусором, но последний тут же отсеивается тем же воздухом.
Ранние цветы миндаля
Миндаль цветет слишком рано. Раньше всех других плодовых деревьев. Раньше, чем появятся листья, иногда — в феврале. И хоть он обитает у нас в сухих субтропиках, где тепло, все же и там в такую рань цвести опасно. Ударит заморозок, и нет урожая.
Это — главная беда миндаля. Из-за нее до войны больших плантаций не было ни у нас, Ни в Калифорнии. Да и сейчас мир собирает мизерное количество этих орехов. Двадцать тысяч вагонов на всю планету. Если очистить орехи и разделить на всех едоков, то достанется каждому по две столовые ложки ядрышек. А по медицинским нормам полагаются килограммы.
Даже если говорить только о деликатесах, то и тут без миндаля не обойтись. Конфеты «Мишка на Севере» на треть состоят из молотого миндаля. Если бы миндаль был в достатке, то и другие сорта не были бы дефицитом, потому что начинка этих конфет — «пралине» делается из его орехов. Правда, сейчас пытаются заменить миндаль орехами «кэшью» (покупаем за границей). Но это лишь вынужденная замена.
Прибавлю еще, что миндальное масло — старинное средство от гастрита, болезни, так распространившейся в наши дни, а знатоки медики уже всерьез подумывают о возможностях применения миндаля при лечении рака. Ведь в старину с него все попытки и начались. Миндаль был первым средством.
Что же делать, чтобы миндаль не цвел слишком рано и давал плоды каждый год и помногу? Рецепт известен: подобрать стойкие поздноцветущие сорта. И найти такие места для посадки, где наш подопечный не будет страдать от всяких невзгод.
А в то же время миндаль считается одним из самых неприхотливых деревьев, который может расти там, где другие деревья и кустарники выжить не могут. Парадокс миндаля?
Стоит только пересмотреть весь ряд диких миндалем. Все они — жители жарких, каменистых склонов в горах. Все — низкие кустарники, до метра или двух высотой. Зато корни могут добывать воду с глубины вдесятеро большей. Они почти все ощетинились крупными колючками, а орехи покрыты для безопасности, от солнца, то волосистой, то бархатистой кожурой.
Под бархатистой кожурой — косточка такой крепости, что нужно разбивать ее на наковальне. Если кто и расколет косточку дикого миндаля, то не будет есть. Она — горькая. Если же съест, то худо будет, потому что в ядрышке — амигдалин. Он распадается на эфирное масло и синильную кислоту. Синильная кислота — страшный яд.
Но и это еще не все. В тех сухих и жарких горах, где растут дикие миндали, они сильней всех других пород. Одна фисташка выдерживает напор миндалей и не сдает своих позиций. И только человек, который вырубал фисташку на дрова, давал перевес миндалю. И тогда миндальники занимали те горы, где росла фисташка. В этом помогали животные, которые разносили семена по окрестностям.
А был такой случай. В 1935 году возле города Душанбе, столицы Таджикистана, посадили полезащитные лесные полосы. Там были разные деревья: белая акация, очень колючая гледичия, пенсильванский ясень. Вместе с ними посадили и дикий бухарский миндаль, самый распространенный вид миндаля в Таджикистане. Через пятнадцать лет ботаники приехали и стали проверять, как растут подшефные деревца. Не нашли ничего, кроме бухарского миндаля. Он вытеснил всех и остался один. Весною великолепно цвел розовыми цветами. Розовые шеренги миндаля стали настоящим украшением столицы.
В горах бухарский миндаль растет редко, создавая иллюзию африканской саванны. Перед самой войной таджикские ботаники сделали попытку превратить миндальную саванну в плодовый сад. Привить к диким деревцам культурный сорт. Сделать это оказалось не так просто. Операцию проводили в Гиссарском хребте. Склоны гор очень круты. Почва смыта. И поэтому плодоносил дикий миндаль слабо. Когда прививки прижились, ботаники стали создавать вокруг каждого деревца запас хорошей почвы. Они насыпали террасы, выгребая пригоршни почвы между камней, а камни складывали стенкой, чтобы собранную землю не смыло потоками в долину. Это была тяжелая работа.
Прививку сделать оказалось еще сложней. В сухих каменных горах стволы миндаля долго не живут. Лет через пятнадцать отмирают. Привить глазки в крону дерева — значило зря потратить труд. Ведь неизвестно, когда отомрет ствол. Может быть, на следующий год. Прививали не в крону, а в те молодые побеги, которые от основания ствола, от корней шейки готовились на смену старым стволам. Жаль, что война помешала продолжить интересное дело.
Из всех диких миндалей именно с этим — бухарским — связывают ботаники больше всего надежд. В отличие от своего культурного собрата он отлично приспособлен к превратностям местного климата. Вся беда в том, что у него горькие плоды. Правда, ходят слухи, что есть кусты со сладкими плодами, и, чтобы проверить их, профессор В. Запрягаева исходила все горы Таджикистана. Перепробовала тысячи орехов. Все до единого были горькими. Потом уже выяснилось, что несколько кустов имеется, но счастливцы, их обнаружившие, засекретили их местонахождение, а чтобы кто-нибудь не раскрыл секрета, приходят каждый год и еще до полной зрелости обрывают орехи. Наверное, поэтому и не нашла Запрягаева эти кусты.
Не она одна искала. Ту же цель поставил перед собою А. Рихтер, профессор из Никитского ботанического сада. У себя в саду он собрал богатейшую коллекцию миндалей 900 разновидностей и форм. Не хватало только сладкоплодного бухарского. Наконец разыскали в том самом Гиссарском хребте, где Запрягаева до войны превращала дикий миндаль в культурный.
Находку немедленно привезли в Крым к Рихтеру.
Ученый возлагает на него огромные
