Невероятные приключения растений-путешественников - Катя Астафьефф
Табак обыкновенный (Nicotiana tabacum L.)
«У меня в табакерке хороший табачок, а у тебя такого не будет…»[25] Да ведь тут нечем хвастаться! Эта песенка учит неиспорченные юные создания курить (а ведь курение убивает) и дразнить своих приятелей («Табак хорош, но я с тобой не поделюсь!»). Эта песенка, сочиненная, вероятно, аббатом де Латтеньяном (1697–1779), сообщает два факта: табак был распространен во Франции в то время и считался довольно симпатичным растением.
Табак, по-научному называемый Nicotiana tabacum, известен во Франции с XVI века. Его так прозвали не потому, что табак содержит никотин, скорее наоборот. Название самого пагубного вещества, полученного в чистом виде в 1828 году, происходит от латинского слова, которое, в свою очередь, восходит к имени его «первооткрывателя» Жана Нико (1530–1600). Здесь нужно кое-что пояснить. Во-первых, индейцы это растение использовали с незапамятных времен, задолго до европейцев. Во-вторых, Нико не был первооткрывателем табака — он вообще никогда не выезжал из Европы. Нико, вероятно, был его популяризатором во Франции. И наконец, даже если мы припишем ему заслугу распространения этого не самого полезного растения, все-таки не он первым привез его в Европу. Отнюдь нет! Жан Нико присвоил себе славу другого персонажа, куда большего авантюриста, — монаха ордена францисканцев Андре Теве.
Если собираешься в Рио… не забудь привезти табаку
Имя Андре Теве (1516–1590) оказалось несколько забыто. Если бы проклятое вещество называлось не никотином, а теветином, это служило бы напоминанием о нем (хотя такое название существует: оно происходит от Thevetia — другого растения, названного в честь Теве). Так воздадим же кесарю кесарево.
Теве, сын крестьянина, родился в Ангулеме в 1503 или 1504 году, а может, и в 1516-м (уверенности нет, ведь это было так давно!). В десять лет он против воли попадает в монастырь и становится монахом. Обучение его было недолгим и даже не включало в себя ботанику. Ай-ай! Но мы простим ему этот пробел в образовании, ведь по крайней мере он читал блистательных авторов: Аристотеля, Птолемея и других. Ну а далее, будучи любопытным, он жаждет познавать этот огромный мир. Он вовсе не собирался забросить церковную службу, но книги и путешествия — это все же веселее, чем монастырские стены.
Тогда Теве отправляется в небольшое путешествие по Италии, Палестине и Малой Азии и возвращается окрыленным. Теперь и ему улыбается удача: идет подготовка к большой экспедиции. Для создания колонии в Бразилии король Генрих II командирует Николя Дюрана де Виллеганьона, военного и исследователя. Вот так Андре Теве, простодушный монах, оказывается на корабле, держащем путь в Южную Америку. Нет, он не мечтал попасть на карнавал в Рио, загорать на пляжах Копакабаны и танцевать самбу. Теве — монах, не будем забывать об этом. Бразилия — совершенно новый мир. Эту страну открыли португальцы всего пятьюдесятью годами ранее. Тем временем колония получит название Антарктической Франции. Шестьсот колонистов отправятся туда вместе с Виллеганьоном и Теве.
Нашего монаха приводит в восторг все, что он видит впервые. Он без конца напевает «Если едешь в Рио, не забудь посмотреть на него с высоты»[26]. Все незнакомое он называет словом «диковины». Дело было в эпоху Возрождения, и знания людей о мире были еще ограниченны. Поэтому простим Теве его фантастическую легковерность. Он выполняет свою миссию исследователя и собирает образцы растений, птиц, насекомых, а также оружие и другие предметы, в числе которых был даже индейский наряд из перьев (тоже не для карнавала, а в интересах просвещения). Насмешники скажут потом, что он хотел набрать трофеев. Но напомним, что Теве был приглашен в качестве капеллана, а не ученого-натуралиста. Что действительно важно: у него был исследовательский склад ума, жаждущего знаний. Впрочем, он недолго пробыл в колонии.
Однажды его посетила мысль отправиться вместе с матросами на изучение области Ла-Плата. Он не был обязан делать это, но монах отнюдь не собирался ограничиваться своей небольшой религиозной миссией. Поездка плохо кончилась: он чуть не погиб от рук патагонцев. К тому же жизнь в колонии — это не отдых на курорте: церковнику некогда лежать на пляже. Католики и протестанты то и дело ссорятся, и наш францисканец уже готов сбежать домой. Виллеганьон отпускает его с первым кораблем не из симпатии к Теве, просто из-за того, что столкновения случались все чаще, священник стал здесь лишним…
Сделав небольшой крюк с заездом на Кубу и Азорские острова, Теве возвращается в Париж в 1556 году. По тем временам — целая экспедиция! Посмотрела бы я, как вы пережили бы такую поездку, учитывая низкую продолжительность жизни в тот век.
На том бы и закончился рассказ, если бы наш старый добрый францисканец не привез кое-какие сувениры, а именно наблюдения и зарисовки. Здравая мысль, если нет под рукой фотоаппарата. Так он сообщил массу сведений о новом континенте. К тому же Теве припрятал в карманах пару зернышек незнакомого ему растения петун, от которого пошло название петунии. Впрочем, главной находкой был не этот цветок, как мы вскоре убедимся.
Спустя два года после возвращения Теве опубликует воспоминания о своем путешествии под заголовком «Диковины Антарктической Франции». Книга тут же стала бестселлером. Гонкуровской премии еще не было и в помине, но великие поэты отдавали должное Теве. Жоашен дю Белле, Пьер Ронсар и многие другие даже слагали о нем стихи. В 1560 году автор оды «Дитя мое, идем взглянуть на розу», вдохновленный рассказом Теве, напишет во «Второй книге стихов»:
Порою тянет вдаль, по океанским водам
Уплыть в Антарктику, к далеким антиподам —
Туда, где замышлял Виллеганьон свой рай
(И вашим именем почтил безвестный край).
Но если бы достать и сил, и прыти юной,
Чтоб бороздить моря, — с моею злой фортуной
И там не разойтись; она помчит за мной,
Волной гремящею вскипая за кормой.[27]
В 1560 году Теве получает титул королевского космографа. Прекрасное звание. Вы, наверное, догадываетесь, что к космосу оно не имеет отношения; таким образом он просто обрел официальный статус географа, что было оправдано его семнадцатилетними странствиями. Это был настоящий путешественник, а вдобавок — духовник Екатерины Медичи. У месье были полезные знакомства…
