Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - Алексей Всеволодович Смирнов
Наконец адина достигает возмужания. Вмятины на стволе к этому времени превращаются в дыры. В них можно кулак просунуть. А ствол кажется решетчатой башенкой. Внутри к этому времени он уже Сгнивает и оказывается пустым. Два человека здесь свободно могут разместиться.
Трудно сравнивать адину с другими тропическими деревьями. Ни на кого она не похожа. В Малайе, где растет адина, пожалуй, только фикус-удушитель образует нечто подобное переплетением своих воздушных корней, которые превращаются в сросшиеся стволы. Однако адину легко отличить от фикуса. У нее нет латекса. И листья сидят попарно. Не такие и цветки. Они собраны в густые головки, как у клевера, в свою очередь, скученные в маленькие и большие кисти
Как происходит развитие корзиноподобного ствола у адины, еще никто не понял. По крайней мере профессор из Кембриджа Э. Корнер в этом честно признался, а другой знаток тропических деревьев, Э. Меннинджер, не смог ему возразить.
Озадачивает ботаников и гардения Тунберга из Анголы. У нее гладкий беловатый ствол, сверкающие глянцем круглые листья с острыми концами, сладко пахнущие белые цветки. Они привлекают массу мотыльков. Плоды, похожие на серые лимоны, лакированные и деревянистые, массами обвешивают дерево, так что гнутся ветви. Годами висят плоды на дереве, не раскрываются. И на землю не падают.
Такое поведение заинтересовало африканского ботаника Р. Марлота. Должны же как-то освобождаться семена. Наконец удалось узнать, что плоды едят антилопы. Сочная мякоть вокруг семян усваивается, а твердые семена проходят через кишечник без повреждений.
Разные виды гардений обитают в африканской саванне. Каждый год горит саванна. Ее выжигают нарочно, чтобы убрать старую ветошь прошлогодней травы и дать простор новым, свежим росткам. Деревьев в саванне после каждого пожара все меньше. Остаются самые выносливые. Среди них — гардения. Как удается ей выжить и долго ли она так продержится?..
Третий род мареновых, к которому попытались подступиться биологи, — цефаэлис. Подобно кофе, цефаэлисы растут в самом нижнем этаже тропического леса, в подлеске. Позиции у них здесь, конечно, далеко не блестящие. Темь кромешная. Тень от первого яруса леса, плюс тень от второго, плюс от третьего, от четвертого. Бывает, что и от пятого. Много ли света достается цефаэлисам? Правда, они стараются держаться ручьев и речек, где посветлее, но и там темновато.
Опыление в таких стесненных условиях — вопрос трудный и требует специальных приспособлений. И цефаэлисы блестяще справились с трудностями.
Самый обычный из них — цефаэлис черешчатый из дождевых африканских лесов. Крошечное дерево. Ростом метра два, бывает и ниже. Листья в две ладони, цельные, блестящие. Во внешности дерева ничего примечательного не было бы, если бы не цветки. Они белые, и это не случайно: в темноте насекомым лучше виден белый цвет. А самое главное — висят на длинных канатиках, как игрушки на елке. Висят не как попало, а только по краю кроны. Снова расчет на насекомых. Такие цветки легче находить. Если бы прятались в глубине кроны, разыскивать было бы труднее.
Самый крупный из цефаэлисов — густо-нервный. Тоже из Африки, из Камеруна. Ростом втрое выше. Цветки желтые. Канатики-цветоножки длиннее во много раз. Бывают по четыре метра! Если само деревце ростом метров шесть, то цветки чуть не касаются земли. Иногда и совсем на земле лежат, и их засыпает старыми листьями.
На что здесь рассчитывала природа, сказать пока никто не решился. Даже знаток таинств опыления, нидерландский ботаник ван дер Пейл и тот не высказался определенно. Он лишь заметил, что это не для подземного выращивания плодов, как некоторые думают. Цефаэлис не арахис, и прятать в землю плоды от засухи ему вроде бы ни к чему. Может быть, приближение цветков к земле — расчет на муравьев? Так им удобнее добираться до цветка. Но и это предположение сомнительно.
Самый маленький цефаэлис родом не из Африки, а из Бразилии. Его там зовут ипекакуаной, а еще чаще рвотным корнем. День за днем бродят по лесам старатели, выискивая драгоценные коренья. В руках у них палка с обожженным концом или с металлическим наконечником. Ипекакуана — полутрава или почти трава, хотя и вечнозеленая. Еле от земли видно. Самое большее — поднимается на полметра. Длинные, ползучие корневища. Голые блестящие листья. Белые щитки цветков. Мясистые фиолетово-пурпурные плоды с двумя семенами внутри, как у кофе.
С 1670 года везут в Европу корневища ипекакуаны. Микстура от кашля из рвотного корня известна каждому школьнику. 130 лет пытались привезти само растение. Начали с плодов. Они оказались на редкость капризными. Вызревают в густой тени и при постоянной влажности. Под многослойным лесным пологом всегда одинаково сыро. Не успеют сорванный плодик донести до дома, он уже завял. Три дня в пути — и семена негодны. Где уж везти в Европу. Выкапывали траву целиком — погибала и трава. Наконец догадались: нужно соорудить походную оранжерею. Сделали сундук со стеклянной крышкой и стеклянными стенками. Посадили туда ипекакуану. Опрыскивали водой. Затеняли. Довезли-таки.
Посадили не на голом месте, на плантации хинного дерева. Чтобы сверху тень была. И влажность. Но плантация не девственный лес. И никогда нельзя ручаться, что жизнь рвотного корня обеспечена. Бывает, что растет неплохо. Уже и корневища выкапывают и в дело пускают. Потом изменится влажность, и разом вся плантация разрушится. Даже в Бирме, где климат считают для ипекакуаны идеальнейшим.
Ну а как на родине, в Бразилии? Не страдает ли травка от сбора? Страдает, конечно. Но в родном лесу живуча. После того как старатели выкопают товарные корневища, какая-то часть остается в земле. Из этих обрывков через три-четыре года поднимутся новые побеги, и рана на теле земли залечится сама собой.
Хинные деревья
Кто только о них не писал. Подкупала детективность сюжета.
Жена испанского вице-короля Перу, графиня Цинхон заболевает малярией. Все средства европейской медицины бессильны. Тогда служанка открывает госпоже секрет хинной корки. Графиня спасена.
Весть о новом лекарстве будоражит мир. Любители легкой наживы устремляются в дождливые Анды. Леса хинных деревьев трещат под топорами. Старый способ съема коры забыт. Рубят под корешок. Чего жалеть: Анды велики!
Но Анды
