Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть I
Нам придется признать, что такое могло случиться только в результате случайного стечения невероятных обстоятельств, вопреки давлению естественного отбора. То есть, бабочки морфо этого вида побелели и распространились по всему их нынешнему ареалу не благодаря теории естественного отбора, а вопреки этой теории – из-за некоей (неизвестной) серии случайностей.
Однако такой сценарий предполагает, что съедобные бабочки с яркой окраской должны быть очень редким явлением в природе. Неким биологическим нонсенсом, редчайшим исключением из правил. Но никак не массовым явлением. Если же такое явление имеет массовый характер, то это уже никак нельзя списать на «случайное стечение невероятных обстоятельств». Это значит лишь то, что теория естественного отбора – не работает. Эта теория просто не в состоянии объяснить целый ряд явлений, наблюдаемых в живой природе.
Чтобы аргумент «белых бабочек» не «затёрся» вследствие привыкания к этому аргументу, давайте еще раз вернемся к тому, с чего мы, собственно, начали, и полюбуемся на соответствующий рисунок (Рис. 65):
https://goo.gl/0Yeuak
Рисунок 65. Слева центрально-американская лесная бабочка из рода Consul, нижняя сторона крыльев которой весьма эффективно подражает сухому листу. В центре – центрально-американская лесная бабочка Morpho polyphemus. Справа южно-американская лесная бабочка из рода Coenophlebia, снова имитирующая сухие листья.
Итак, на рисунке 65 мы опять видим двух бабочек (по краям рисунка), нижняя сторона крыльев которых поразительно имитирует сухие листья. Обе бабочки – родом из неотропической области (тропических районов Центральной и Южной Америки). С точки зрения теории естественного отбора, эти бабочки появились таким образом – благодаря случайным мутациям, на крыльях этих бабочек возникали разные случайные варианты узоров. И те случайно возникшие пятнышки, линии, изменения цвета (или формы) крыла бабочки, которые усиливали сходство этих бабочек с листьями – автоматически повышали выживаемость этих бабочек, снижая риск хищничества. Поэтому такие признаки постепенно завоевывали популяции предков этих бабочек. А потом возникали новые случайные мутации, некоторые из которых тоже оказывались полезными, усиливая сходство с листьями еще больше… И таким образом, в результате эволюции, под соответствующим давлением естественного отбора, в конце концов, получились подобные шедевры природы. Где даже мелкие детали крыльев скрупулезно имитируют соответствующие детали гниющего листа (Рис. 66):
https://goo.gl/nMgQlX
Рисунок 66. Мелкая деталь окраски крыла бабочки Coenophlebia archidona, при отдалении усиливающая сходство с гниющим листом.
Понятно, что столь скрупулезный естественный отбор более приспособленных бабочек (если бы он действительно существовал в природе), просто не смог бы допустить появления и распространения белоснежной бабочки Morpho polyphemus, нижняя сторона крыльев которой совершенно откровенно белеет на фоне тех же самых лесных зарослей, в которых естественный отбор столь скрупулезно (воображаемо) отбирал бабочек из родов Consul и Coenophlebia, обитающих в этих же лесах. Особенно, если учесть тот факт, что и воображаемый эволюционный предок этой белой бабочки, скорее всего, имел исходно коричневую окраску нижней стороны крыльев (см. выше).
В общем, очевидно, что объяснить факты, различающиеся столь радикальным образом, в рамках теории естественного отбора просто невозможно. Эти факты можно понять только тогда, когда мы наконец признаем, что никакой «естественный отбор» к появлению этих бабочек не имел никакого отношения. А имела отношение какая-то другая сила. Например, обычный разумный дизайн, в котором ключевые роли играли: 1) стремление к максимальному разнообразию и 2) эстетические мотивы (особенно ярко выраженные как раз в таксоне бабочек).
Возможно, кто-нибудь из читателей сможет предложить какую-то другую, альтернативную силу (не разумный дизайн), которая тоже могла бы стать причиной появления этих бабочек. Очень хотелось бы познакомиться с такими альтернативными предположениями. Но то, что обсуждаемые бабочки – это точно не «продукт выживания более приспособленных» – думаю, это уже совершенно ясно.
9.6. Небольшой обзор окрасок бабочек (для интересующихся)
В заключение давайте поставим себя на место отважных исследователей биологической роли окраски у разных видов бабочек. То есть, попробуем войти в их положение.
С одной стороны, с позиций дарвинизма, окраска бабочек должна иметь какой-то биологический смысл, приносить какую-то пользу обладателю этой окраски. И в этом смысле, у бабочек, конечно, есть что поизучать. Определенная окраска может приносить бабочке пользу в следующих случаях:
1. Определенная окраска может скрывать бабочку от хищника, маскируя её под общий фон окружающей среды и под разные несъедобные объекты (например, под сухие листья).
2. Определенная окраска может предупреждать хищника о несъедобности бабочки. Хотя это уже спорный тезис, после того как выяснилось, что птицы учатся не трогать тускло окрашенных невкусных насекомых с такой же скоростью, как и броско окрашенных невкусных насекомых (см. ниже).
3. Определенная окраска может пугать хищника – просто за счет тех или иных визуальных эффектов. В этом отношении наиболее прославились крупные «глазки» бабочек, похожие на глаза больших животных. Но может быть, и просто яркая окраска верхней стороны крыльев тоже сможет отпугнуть хищника, если эти крылья будут внезапно распахнуты прямо перед его носом?
4. Еще на крыльях многих бабочек (на периферии этих крыльев) могут быть «глазки», которые явно не тянут на роль отпугивающих, но может быть, они призваны отвлекать внимание хищника, перенаправляя его атаки c жизненно важных частей бабочки на эти «глазки»?
5. Наконец, окраска бабочки может служить для внутривидового взаимодействия бабочек, но в этом качестве могут быть задействованы только самые крупные элементы узора, поскольку большинство бабочек очень близоруко.
Это всё с одной стороны. А с другой стороны, перед нами простирается почти бесконечное разнообразие окрасок на крыльях более чем 150 тысяч известных видов бабочек. Это разнообразие не может не потрясать тех, кто с ним знаком или только начинает знакомиться. И возникают невольные сомнения, а можно ли вообще объяснить столь колоссальное разнообразие окрасок теми пятью пунктами, которые мы только что озвучили? И даже если бы мы озвучили не пять пунктов, а десять, то и в этом случае разнообразие окрасок бабочек всё равно потрясает. И выдумывание биологически целесообразных причин для объяснения почти бесконечных различий в окраске 150 тысяч видов всё равно представляется грандиозной задачей.
Но мы (поставив себя на место отважных исследователей биологической роли окраски бабочек), закатываем рукава и принимаемся за эту грандиозную работу, вооружившись для начала теми пятью пунктами, которые я перечислил выше.
И вот мы выясняем, что первый озвученный пункт – защитная окраска – действительно, хорошо справляется с предположенной задачей. Птицы, как главные хищники взрослых бабочек, действительно, плохо различают таких бабочек, которые имеют окраску, сливающуюся с фоном окружающей среды. Это показала и эпопея с «эволюцией березовой пяденицы», и целый ряд других недавних исследований, о которых я пока вообще не упоминал, но сейчас упомяну. Такие же результаты получены и в целой серии уже давних исследований, многие из которых собраны в соответствующей книге (Котт, 1950). То есть, полезность маскирующей окраски надежно доказана десятками независимых исследований, которые проводились в течение чуть ли не целого века. Таким образом, мы (на месте отважных исследователей) можем быть горды тем, что какой-то «кусок» потрясающего разнообразия окрасок бабочек – мы уже объяснили. Причем этот «кусок» имеет весьма значительный объем, поскольку в природе много видов бабочек имеют защитную окраску. Если не на обеих сторонах крыльев, то хотя бы на одной из них (у дневных бабочек чаще с нижней стороны крыльев). А у ночных бабочек, которые обычно складывают свои верхние крылья над нижними, защитную окраску нередко имеют именно верхние крылья (причины чего тоже совершенно понятны).
Второй озвученный пункт, что бабочки могут быть ярко окрашенными из-за того, что являются несъедобными – тоже достаточно убедительный. Действительно, легко предположить, что яркая окраска лучше опознаётся и запоминается хищником, и таким образом приносит несъедобной жертве пользу. Потому что позволяет несъедобному насекомому вообще избежать повреждений от тех хищников, которые либо уже научены горьким опытом, либо имеют врожденную способность не нападать на ярко окрашенных несъедобных животных.
