Волшебная эволюция - Ханна Нюборг Стёстад
Там данаиды монархи живут всю зиму. Чтобы не замерзнуть, они скучиваются на деревьях, и порой в этом волшебном оранжевом лесу под весом тысяч ярких бабочек трещат ветви. Так монархи существуют вплоть до самой весны, с приходом которой они снова мигрируют на север. Тем же самым особям, которые еще недавно вернулись на юг, вновь предстоит долгий путь. Они летят примерно до Техаса, где останавливаются, чтобы отложить яйца на молодые побеги ваточника. Им уже не суждено продолжить путь: здесь все взрослые бабочки умирают.
Вылупляется новое поколение; оно питается ваточником, растет и затем отправляется в путь. Бабочки летят на север, следуя за весенним цветением ваточника. Через несколько тысяч километров они приземляются и откладывают яйца. Теперь приходит и их черед умирать, хотя они прожили от силы месяц-два. Тем временем их потомство набирается сил и летит дальше. Это повторяется три-четыре раза, так что добравшиеся до пункта назначения особи приходятся правнуками тем, кто зимовал в Мексике. Последнее поколение вылупляется уже в Канаде, гусеницы наедаются листьями ваточника и, превратившись в бабочек, спасаясь от наступающей зимы, отправляются обратно на юг, подгоняемые попутными ветрами.
Специализация на ваточнике как на основном источнике питания дает данаидам монархам значительное преимущество: яд защищает их от хищников. Однако необходимость регулярно мигрировать с севера на юг и обратно ставит под сомнение разумность этой стратегии выживания. Все-таки четыре тысячи километров для маленького насекомого — это очень много, хотя каждая отдельно взятая особь пролетает только часть пути. Чтобы не замерзнуть насмерть в Канаде, бабочки вынуждены каждую осень улетать на юг, а затем снова возвращаться на север в поисках ваточника. К слову, ваточник произрастает и в Мексике, так почему бы не оставаться там весь год?
На самом деле многие бабочки монархи так и поступают. Мигрирует только один из подвидов, а остальные обитают в южных районах круглый год. Однако на юге конкуренция за пищевые ресурсы очень высока, а на богатом ваточником севере у данаид практически отсутствуют соперники. Когда перед тобой расстилается такая скатерть-самобранка, дальнее путешествие оказывается более чем оправданным. Когда есть все шансы найти еду, на которую никто, кроме тебя, не претендует, игра стоит свеч.
Ученые выяснили, что мигрирующие бабочки монархи летают более эффективно, чем их собратья-домоседы, то есть на каждый преодолеваемый метр они затрачивают меньше энергии; зато у оседлых подвидов наблюдается более сильный взмах крыла. Вместо дальних полетов оседлые бабочки используют энергию на другие задачи: возможно, как и лемурам, им важнее избегать хищников. Хотя бабочки монархи невкусные, среди птиц все-таки находятся желающие поживиться ими.
Самое удивительное в миграции данаид монархов то, что отправляющиеся на юг особи никогда там не бывали. Они приходятся правнуками или даже праправнуками тем бабочкам, что мигрировали с севера на юг годом ранее. Откуда же им знать, куда лететь? Ответ на этот вопрос кроется в генетическом детерминизме. Информация о пункте назначения наследуется от родителей. Двое ученых из канадского Университета Куинс, Хенрик Моуритсен и Барри Фрост, поместили бабочек монархов в контейнер-симулятор, в котором вырабатывался искусственный солнечный свет. Фиксируя направление полета бабочек в зависимости от задаваемых условий, ученые заметили, что бабочки хорошо ориентировались в пространстве при различном положении источника света, но оказывались сбитыми с толку при выключенном «солнце». Ученые пришли к выводу, что бабочки монархи инстинктивно используют солнце в качестве основного ориентира.
Каменка обыкновенная — еще один пример живого существа, смирившегося с высокой «ценой» своего уникального рациона. Эта маленькая серая птичка с черной, как у грабителя, «маской» на голове зимует в тропических районах Африки. Летом каменки отправляются в Арктику, где все кишмя кишит аппетитными насекомыми, что наделяет смыслом дальний перелет на север весной и обратно на юг осенью. Ставки высоки, но цель оправдывает средства. Чтобы насладиться арктическим пиршеством, некоторые каменки летят из Восточной Африки до самой Аляски, преодолевая почти пятнадцать тысяч километров в каждую сторону.
Перелетные птицы издавна поражали воображение людей, и задолго до того, как мы начали изучать миграцию птиц, существовали самые фантастические объяснения исчезновения птиц зимой. Птицы превращались в мышей, прятались в подземном убежище, улетали на Луну. Эти вымыслы бытовали вплоть до 1822 года, когда немецкие охотники подстрелили аиста, в шее которого застряла стрела. Охотники разузнали, что такие стрелы были в ходу у некоторых африканских племен; получается, аист прилетел из самой Африки, чудом выжив, несмотря на проткнувшую его стрелу! Это навело охотников на мысль, что птицы (или, по крайней мере, аисты) зимой улетают в теплые края. Чучело этого легендарного аиста можно увидеть в собрании Ростокского университета. Под экспонатом значится: «Ростокский аист со стрелой» (нем. der Rostocker Pfeilstorch).
В отличие от бабочек монархов, птицы ориентируются не только по солнцу. Индиговый овсянковый кардинал (североамериканская ярко-синяя птичка размером с синицу) сверяется со звездным небом. Мы знаем это благодаря исследованию американского ученого Стивена Эмлена. Он поместил особей кардинала в планетарий и наблюдал за направлением их полета: птицы следовали «на юг», ориентируясь на ложные звезды, расположение которых не совпадало с фактическим югом. Разные виды используют разные ориентиры. Так, многие животные определяют направление в зависимости от изменения магнитного поля Земли. Это позволяет им перемещаться в темноте и тумане.
Важно понимать, что существует разница между унаследованным и приобретенным поведением. Птенцы американского журавля (это крупная белая птица с длинными ногами и красной головой) учатся у взрослых особей, за которыми они следуют в своем первом дальнем перелете. А вот бабочкам монархам приходится находить верный путь самостоятельно, имея в качестве карты один лишь наследственный материал. Когда каждая особь того или иного вида живет много лет, вполне разумно перенимать опыт родителей, бабушек и дедушек, однако короткоживущие виды располагают только генетической информацией. Также складывается впечатление, что отдельные виды используют сразу несколько ориентиров (например, и солнце, и магнитное поле), так что у них есть запасной вариант на случай «неисправности» первого. Таким образом они увеличивают свои шансы вовремя добраться до источника пищи.
Вовсе не обязательно отправляться далеко, чтобы найти пищу, на которую не претендует никто другой. Вполне достаточно выбрать корм, недоступный для остальных. В норвежском хвойном лесу обитает клест, маленькая красно-коричневая птичка, чем-то похожая на зяблика. В отличие от зяблика, который
