Виталий Ларичев - Сад Эдема
Я стоял в тени навеса гаража и не желал выпускать из рук ни окаменевший слепок мозга, ни впаянный в камень череп. Судя по всему, в Таунгсе сделано одно из интереснейших антропологических открытий. Если объем мозга существа из Калахари превосходит мозг шимпанзе, то не найден ли в Африке древнейший представитель человеческого рода? Ведь недаром мудрый Дарвин высказал в свое время мысль, что первых людей следует искать на «черном» континенте! Я пришел в себя от этих мыслей, почувствовав, как кто-то ожесточенно теребит меня за рукав. Я оглянулся. Передо мной в торжественном свадебном облачении стоял довольно разгневанный Кристо Бойерс: «Послушай, Рей! Ты должен, черт побери, немедленно привести себя в порядок и переодеться или я вынужден буду искать другого шафера. Свадебный автомобиль с невестой подъедет к дому с минуты на минуту!»
Кое-как сложив камни в ящик, я бросился в дом. Дора лишь безнадежно махнула рукой, увидев, что я поволок к своему гардеробу глыбу камня с черепом, а также окаменевший слепок мозга.
Свадьбу я припоминаю, как полузабытый сон. Шафер на ней определенно был не в ударе. Произносились тосты в честь жениха и невесты, гости веселились, а я, да простит меня мой друг Бойерс, непрерывно думал об антропоидной обезьяне из Таунгса и никак не мог дождаться, когда завершится пиршество. Дважды в течение затянувшихся до позднего вечера свадебных церемоний мне удавалось под какими-то предлогами покинуть компанию гостей, и оба раза я тайком прокрадывался в спальню, открывал гардероб и жадно брал в руки бесценные камни!
Как вы полагаете, Бернард, удобная ли это обстановка для продолжения исследований? Тем не менее в те немногие минуты я отметил несколько важных особенностей строения мозга таинственного антропоида из Калахари. Помимо поразительно большого объема мозга, обращала на себя внимание его глобулярная форма и неожиданно сильно выпуклая лобная часть, что не характерно для антропоидных обезьян. Глобулярная, а не приплюснутая сверху форма мозга, возможно, свидетельство прямохождения существа, которое управлялось им. Однако еще большее впечатление производило то, что и передняя часть мозга оказалась настолько большой и отчетливо отступающей назад, что она, в резком отличии от антропоидного мозга, полностью перекрывала заднюю часть. Если мозг современных антропоидов широкий, низкий и сплюснутый, то окаменевший слепок мозга из Таунгса, напротив, заметно уже и выше. И, наконец, последнее, но далеко не последнее по значению: на тыльной части внешней поверхности слепка отчетливо выделялись так называемые луновидная и параллельная «щели», или бороздки. Эллиот Смит специально обращал наше внимание на эти примечательные бороздки, которые он длительное время изучал и которым посвятил несколько публикаций, высоко оцененных в кругу антропологов, занятых сравнительным исследованием мозга обезьян и человека. Дело в том, что на поверхности мозга обезьян луновидная и параллельная бороздки расположены в непосредственной близости друг от друга. В ходе эволюции объем мозга увеличивался и мозговое вещество, расширяясь, отодвигало луновидную бороздку от параллельной. В высокоразвитом мозге человека эта «экспансия» мозгового вещества настолько значительна, что луновидная бороздка отходит далеко назад и полностью исчезает с внешней поверхности мозга. Так вот, Бернард, отметьте в своих записях: на слепке мозга обезьяны из Таунгса расстояние между луновидной и параллельной бороздками в три раза превышает расстояние, которое отмечается между ними на внешней поверхности мозга высших антропоидных обезьян вроде шимпанзе и гориллы. Вы можете сказать: ну, и что из того? Отвечу на это так: если бы даже не нашлось ничего более, кроме окаменевшего слепка внутренней полости черепа существа из Калахари, то и тогда стало бы известно, что по уровню «интеллектуального» развития оно по крайней мере раза в три превосходило любую из ныне живущих обезьян! Вот что стоит за двумя невзрачными желобками-канавками, оттиснутыми в камне. Школа Эллиота Смита нечто значит, не правда ли?
За свадебным столом мне не давала покоя еще одна мысль: как антропоидная обезьяна могла существовать на открытых травянистых плато и в безлесных прериях Трансвааля? Ведь совсем недавно я читал статью руководителя Геологической службы Южной Африки Роджерса, в которой утверждалось, что климат и географическая обстановка в этой части континента не изменились в существенных чертах за последние 70 миллионов лет. Чем питалась в Трансваале эта, очевидно, достаточно крупная антропоидная обезьяна? Неужели она поедала насекомых, скорпионов, змей, личинки, ягоды, птичьи яйца? Ведь надо иметь хотя бы примитивные инструменты, чтобы в периоды засух выкапывать из земли луковицы растений, как это делают аборигены пустыни Калахари. А как она жила, когда наступали холода? Без естественной для антропоидов пищи обезьяна с таким крупным мозгом обречена на гибель. Но может быть, она питалась чем-то другим?
И вот, когда я усадил в автомобиль последнюю пару гостей и потащился, как иголка к магниту, по направлению к гардеробу, меня внезапно осенило: павианы! Они могли быть тем источником пищи, который позволил антропоидам освоить Трансвааль. Я вспомнил о черепе павиана, доставленном мне Жозефиной Сэлмонс. Ведь его нашли в том же самом карьере Таунгс, где обнаружен череп и окаменевший слепок мозга. Я вспомнил о круглом отверстии, пробитом на правой стороне черепа павиана. Что, если этот удар нанесла крупная обезьяна с большим мозгом? Она была определенно достаточно умна и сильна, чтобы поймать павиана и убить его. Поедалось, очевидно, не только мясо животного, но и мозг, который извлекался через отверстие, проломанное в черепе после сильного удара. «Ты слишком далеко зашел в своих размышлениях! — пытался я урезонить себя. — Надо набраться терпения и подождать, что покажет расчистка черепа, спрятанного в каменном блоке». Освобождение костей, замурованных в камне, оказалось достаточно сложным предприятием. Прежде всего, я не имел опыта по этой части, и в Йоханнесбурге не нашлось ни одного человека, к кому можно было бы обратиться за советом. У меня отсутствовали элементарные инструменты, с помощью которых обычно производится расчистка. Пришлось довольствоваться тривиальным молотком и долотом, купленными на следующее утро в ближайшей скобяной лавке. С этих пор и началась кропотливейшая работа, которой уделялась каждая свободная минута. Осторожными ударами молотка по небольшому долоту частица за частицей отделялись от блока. Мелкий порошок породы, скапливавшийся к концу дня на столе, я ссыпал в коробку из-под табака. Несколько позже набор инструментов расширился: как-то мне пришло в голову поскрести камень приостренными концами стальных вязальных спиц Доры. К моей радости, дело пошло несколько быстрее. Я выскабливал спицами пирамидообразный выступ, который затем скалывал с помощью долота. Еще более ускорить расчистку, при всем моем жгучем нетерпении поскорее взглянуть на череп, не удавалось. Поэтому приходилось довольствоваться осмотром отдельных участков черепных костей, постепенно появлявшихся из камня. Тем не менее эта работа доставила мне столько радости, что я вряд ли испытаю нечто подобное в будущем.
Сначала удалена окаменевшая порода с лобовых костей и из района глазниц. Первая неожиданность: лоб прямой, а не скошенный, у основания его отсутствуют надглазничные костяные валики, столь характерные для черепа антропоидных обезьян. Затем освобождаю из плена внешние стороны нижней и верхней челюстей, и становится ясно, что в блоке сохранился полный череп, включая лицевые кости. Второй сюрприз: челюсти, выступающие у обезьяны далеко вперед, оказались определенно «укороченными» и как бы «подтянутыми» к лицевым костям и мозговой части черепа, отчего лицо существа из Таунгса должно было выглядеть значительно менее зверообразным, чем у шимпанзе и гориллы. Далее началась максимально осторожная расчистка внутренних частей глазниц, зубов, основания черепа и тонких, а оттого особенно хрупких, косточек носа, а также других костей лица. Рассматривая открывающиеся детали строения черепа, я чувствовал настоятельную потребность обратиться к специальной литературе, чтобы уяснить значение увиденного. Однако найти нужные пособия по палеоантропологии в Йоханнесбурге было нелегко, а в библиотеке университета Витватерсранда. держали лишь книги по анатомии и медицине. При каждом выезде в город я обегал книжные магазины в надежде найти хоть что-нибудь подходящее. Пока же приходилось довольствоваться теми немногочисленными изданиями, которые довелось привезти с собой из Лондона, а для сравнения черепа использовать муляжи, изготовленные во времена работы в лаборатории Эллиота Смита.
Накануне рождества, 23 декабря, на 73-й день работы, основная часть расчистки была завершена. Хотя часть правой стороны черепа все еще скрывал слой камня, я мог наконец оглядеть лицо и профиль древнего жителя Таунгса. Осмотр зубов к тому времени уже показал, что 20 из них были молочными, а постоянные коренные только еще начинали прорезываться. Отсюда следовало, что в руках моих находится череп не взрослой особи, а существа, возраст которого не превышал семи лет. Это был «бэби», и вряд ли кто из родителей в рождественские праздники 1924 г. так гордился своим отпрыском, как я моим только что появившимся на свет ребенком!
