Спенсер Уэллс - Генетическая одиссея человека
Сегодняшний подъем уровня моря означает, что если наши прибрежные путешественники жили за счет даров моря, то места, которые они выбрали для проживания, сегодня могут быть под водой. Исследования Y-хромосомы народов Евразии свидетельствуют о том, что наш прибрежный маркер M130 характерен преимущественно для южной и восточной частей материка. Более того, Y-хромосомы с маркером M130 на юге оказались старше, чем на севере, что говорит о том, что миграция началась в тропиках. Эти результаты вкупе с отсутствием археологических данных о пребывании там людей современного типа ранее чем 40 000 лет назад, говорят о том, что древние «прибрежные» мигранты не уходили далеко от моря. Похоже, что приспособившись к прибрежному образу жизни, они не делали существенных вылазок вглубь материка с целью обосноваться там. Зная это, при поиске первых индийцев археологам, похоже, целесообразно запастись аквалангами, а не пробковыми шлемами. Вероятно, на Индийском субконтиненте древнейшие орудия труда эпохи верхнего палеолита будут найдены под тысячелетним слоем песка и в коралловых зарослях.
Австралийский Арарат?
Лаура, небольшой город, расположенный в 300 км к северо-западу от Кэрнс, в штате Квинсленд, известен по двум причинам. Когда-то он был центром золотодобычи Кейп-Йорка, и в этом качестве воплощал брутальность европейских поселений. Однако для аборигенов Австралии гораздо важнее то, что это город фестиваля искусства и культуры, который проходит раз в два года на большом поле в пригороде Лауры. Может показаться несколько неожиданным, что этот большой международный фестиваль проводится в месте, в котором до недавнего времени не было даже асфальтированной дороги, соединяющей его с остальным миром — и с таким наследием колониальной эксплуатации. Однако Лаура была выбрана потому, что расположена возле нескольких священных для аборигенов мест — окружающих город скал, украшенных детальными художественными рисунками. Они охраняются духами-квинканами, такими как Тимара и Имджим, которые действуют как своего рода коллективное сознание. Тимара более демонический из них, он способствует сохранению рода, в то время как Имджим, которого изображают с луковицеобразным пенисом — скорее более проказливый и любит пошутить.
Квинканы с их древней историей демонстрируют, насколько привязаны аборигены Австралии к земле, на которой живут. Их «тропы песен» рассказывают о странствиях на заре человеческого существования. Как и многие коренные народы во всем мире, аборигены Австралии считают, что они жили на своей земле всегда. Они ссылаются на постоянно меняющуюся оценку времени заселения людьми Австралии, которая за последние полвека выросла от нескольких тысяч лет (по оценке начала 1960-х годов) до 60 000 лет (по современным данным). Применение к австралийской предыстории новых методов датировки — каждый из которых имеет свою погрешность — продлило время заселения этих территорий человеком. Как мы узнаем далее, заселение человеком Европы началось не ранее, чем 40 000 лет назад. Это означает, что австралийцы, безусловно, имеют гораздо более древние связи со своей родиной, чем европейцы, которые колонизировали их континент в последние 200 лет.
Однако генетические данные ясно указывают на наличие у австралийцев (как и у всех остальных живущих сегодня людей) африканских предков. И австралийцы могут это объяснить. Грег Сингх, художник-абориген, живущий в Кэрнсе, предполагает, что заселение мира началось из Австралии, что объясняет генетическую связь между страной Оз и Африкой. Он утверждает, что использование для переоценки генетических данных метода термолюминесценции, пришедшего на смену радиоуглеродному датированию, даст основание считать именно Австралию центром мировой генетической предыстории. Очевидно, что это не так — наш вид однозначно возник в Африке, — но мы могли бы спросить, действительно ли путь, ведущий в Австралию, очерчивает ту территорию за пределами Африки, которая была первой заселена человеком и стала своего рода доисторическим Араратом. Был ли прибрежный маршрут важным подготовительным этапом заселения людьми остального мира? Если все началось в Африке, могли ли Австралия или Южная Азия быть главным путем, по которому проходило наше путешествие? Чтобы найти ответ на этот вопрос, нам придется вернуться в Африку для поиска другой основной линии человеческого генетического разнообразия.
5
Прыжки и скачки
Язык — одежда мыслей.
Сэмюэл Джонсон, «Жизнеописания английских поэтов»Моя Y-хромосома характеризуется маркером, известным как M173. Это значит, что в какой-то момент прошлого у некого мужчины в определенном участке нуклеотидной последовательности его Y-хромосомы произошла замена А на Ц. Как и маркер, этого мужчину можно назвать M173. Все его сыновья были носителями этого маркера, что однозначно характеризует их как потомков этого мужчины. Они в свою очередь передали его своим сыновьям, и со временем частота встречаемости этого маркера увеличилась. Сегодня маркер M173 очень распространен в Западной Европе, откуда родом мой предок по мужской линии. В южной Англии свыше 70 % мужчин имеет его, и это свидетельствует о том, что все мы в недавнем прошлом имели одного и того же предка. Но это не единственный имеющийся у меня маркер. Поискав еще, я обнаружу дополнительные полиморфизмы с такими названиями, как М9 и М89, каждый из которых содержит уникальные изменения в других участках последовательности моей Y-хромосомы. А еще у меня есть маркер M168, что свидетельствует о том, что мои предки (как и предки любого другого евразийца) жили в Африке около 50 000 лет назад. Эти маркеры позволяют мне отследить маршрут путешествия, совершенного моими предками на Британские острова в течение последних 50 000 лет, и прояснить некоторые интереснейшие взаимосвязи между людьми, живущими в разных уголках Земли. Конечно, то же самое можно проделать для любого живущего сегодня мужчины. Это немного похоже на реконструкцию рецепта рыбного супа буйабес, переданного мне моими родителями, и отслеживание изменений, сделанных предыдущими поколениями в первоначальном рецепте — африканском супе.
Карта 2. Северо-Восточная Африка и Ближний Восток
В предыдущей главе мы видели, что один из маркеров — M130 — характеризует большинство мужчин, живущих в Австралии. Его след ведет в Африку, и он с моей Y-хромосомой имеем общего предка в лице M168 — нашего евразийского Адама. Ограниченное распространение маркера M130 отражает прибрежный маршрут его путешествия из Африки, проходивший вдоль юга континента и оставивший на своем пути эти дразнящие следы. Но шли ли тем же маршрутом мужчины, несущие М89, следующий маркер моей родословной? И действительно ли путешествие в Евразию началось 50 000 лет назад на юге азиатского побережья?
Прежде чем мы сможем ответить на этот вопрос и приступить к анализу евразийских рецептов супа, берущих начало от М89 (предка большинства неафриканских линий Y-хромосомы), мы должны ответить на другой жизненно важный вопрос. Если люди современного типа жили в Африке 150 000 лет назад, о чем свидетельствуют все археологические данные, то почему они так долго ждали, прежде чем уйти оттуда?
Гимнастика для ума
В восточноафриканской саванне садится солнце, и начинает заметно холодать. Вы дрожите от холода, утешаясь тем, что вам и вашим товарищам по охоте удалось убить хромую газель. Сегодня вечером племя хорошо поест. Когда вы вернетесь в лагерь, каждый возьмет простой режущий инструмент, сделанный из камня — острый на одном конце и тупой на другом, — чтобы разделать тушу животного. Инструмент, который антропологи сегодня назвали бы мустьерским (относящимся к эпохе среднего палеолита), простой, но эффективный. Вы быстро удаляете сухожилия и кости, и вскоре отдыхаете, сидя у костра и наблюдая, как на огне варится мясо. Поодаль воет гиена, и впервые за многие часы вы можете отвлечься и подумать о чем-то другом.
Возвращаясь мыслями к сегодняшней охоте, вы рады, что вам снова повезло — стада животных, похоже, редеют. Конечно, вы не знаете об этом, но африканский климат становится засушливее, и ресурсов, необходимых для того, чтобы прокормить стада животных, не так много, как когда-то. После обеда ваша супруга приносит вам вашего сына. Хотя он сильный, здоровый ребенок, он беспокоит вас, потому что кажется вам не таким, как другие дети. Во-первых, он уже научился говорить — и это в двухлетнем возрасте, — в то время как другие дети не говорят, по крайней мере, лет до трех. Кроме того, он, похоже, умеет уже делать гораздо больше, чем другие дети племени, и любит играть с мелкими камешками, разбросанными по всему лагерю. Он кажется гораздо более эмоциональным, чем другие дети, и часто впадает в ярость, пугая этим других членов племени. Но самое странное то, что он изображает на земле тех животных, которых вы приносите в лагерь с охоты. Вы считаете это особенно пугающим, и, обнаружив рисунки, немедленно стираете их. Но все же соплеменники замечают их и начинают шептаться по поводу необычного поведения вашего сына.
