Сергей Воронин - Теория и практика расследования преступлений, связанных с незаконной добычей водных биоресурсов
Но есть и другие предложения. Так, И.В. Шульгин предлагает дополнить ст. 256 УК РФ "специальным примечанием, в котором должен быть определен размер крупного ущерба, включающий в себя критерии определенного количества незаконно добытых, поврежденных или уничтоженных водных биоресурсов, а также вред, причиненный среде их обитания". Аналогичного мнения по методике оценки крупного ущерба придерживается Л.С. Корнева, полагая, что для этого следует учитывать количество добытых, поврежденных или уничтоженных водных биоресурсов, а также вред, причиненный среде обитания.
Позиция ученых об установлении фиксированных размеров крупного и особо крупного ущерба, выраженного в денежной форме, не бесспорна, потому что препятствует применению данной нормы Уголовного кодекса РФ на всей территории России. Это объясняется тем, что нескольким регионам России, бассейнам, промысловым подзонам свойственны одни и те же виды ВБР, но общая численность их для каждого места обитания различна. В одной промысловой подзоне определенный вид может быть запретным, а в другой - на него установлен общий допустимый улов (далее по тексту - ОДУ). Следовательно, объем незаконно добытого вида ВБР, подпадающего под критерии крупного ущерба (предположим, 5000 рублей) для той подзоны, где существует запрет на его вылов, действительно причинит крупный ущерб, а там, где на него установлен ОДУ, последствия будут незначительными.
Трудно согласиться с предложением М.А. Кадырметова и А.В. Смирнова о дополнении ч. 3 ст. 256 УК РФ "особо крупным ущербом", так как, вполне возможно, незаконная добыча ВБР может быть совершена с единственным квалифицирующим признаком - причинением ущерба в особо крупном размере, то есть совершенное деяние не будет предусмотрено ч. 1 ст. 256 УК РФ. Тогда сразу возникает вопрос, каким образом применять ч. 3 ст. 256 УК РФ без деяния, предусмотренного ч. 1 данной статьи? Помимо этого, считаем, было бы правильно с введением признака общественно опасного деяния в виде особо крупного ущерба увеличить тяжесть ответственности за данный вид преступления, как это предложено А.В. Смирновым: санкцию в виде лишения свободы в ч. 3 ст. 256 УК РФ установить в размере от двух до шести лет, что позволит отнести данное преступление к категории тяжких.
На наш взгляд, мнение И.В. Шульгина также не совсем удачно, так как в примечании к ст. 256 УК РФ невозможно будет полностью описать количество незаконно добытых, поврежденных или уничтоженных водных биоресурсов, а также вред, причиненный среде их обитания, как определяющие критерии крупного ущерба.
Анализ высказываний ученых и практиков показывает перевес мнений по основному критерию определения крупного ущерба в сторону денежной составляющей. Скорее всего, это - более простой способ определения ущерба, так как в других статьях Уголовного кодекса РФ ущерб выражен в денежной форме.
Исследование нормативно-правовых актов показывает, что законодатель не разделяет понятия "ущерба" и "вреда", причиненного ВБР в результате их незаконной добычи, и рассматривает их как синонимы. Так, в ч. 1 ст. 53 "Возмещение вреда причиненного, водным биологическим ресурсам" Федерального закона 20.12.2004 года N166-ФЗ "О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов", последствия незаконной добычи ВБР определены как вред, причиненный водным биологическим ресурсам, а в ч. 2 данной статьи эти же последствия обозначены как ущерб. Также нет однозначного понимания и в Постановлении Пленума ВС РФ N26. Кроме того, большинство экспертов и специалистов-ихтиологов в своих заключениях, справочных материалах последствия незаконной добычи морских животных и растений обозначают в виде существенного или несущественного вреда.
В главе 26 "Экологические преступления" УК РФ законодатель неоднозначно применяет терминологию, характеризующую последствия противоправной деятельности, оказывающей негативное воздействие на окружающую среду, растительный или животный мир.
Так, в статьях 247, 250, 252, 254 УК РФ последствия определены в виде существенного вреда, которое так же может оказать негативное воздействия как на объекты окружающей среды, так и на здоровье человека. В остальных статьях данной главы УК РФ, где последствия преступления несут общественную опасность только окружающей среде, растительному или животному миру, применяется различная терминология: ст.ст. 256, 258, 261 - крупный ущерб; ст. 260 - значительный, крупный, особо крупный размер; ст. 262 - значительный ущерб.
Вызывает недоумение данная неопределенность законодателя в понятийном аппарате, используемом при оценке последствий экологических преступлений. По нашему мнению, это все-таки не совсем корректно применять понятие "крупный ущерб" как последствие экологического преступления, оказавшее при этом негативное воздействия на окружающую среду в целом, и, в частности, на водные биоресурсы.
Как юридический термин, ущерб подразделяется на два вида: имущественный и моральный. Бесспорно, моральный ущерб к незаконной добыче ВБР вообще не применим. А под имущественным ущербом понимается ущерб, нанесенный имущественному положению физического или юридического лица вследствие причинения ему вреда или неисполнения условий договора. С этим также трудно согласиться, так как ущерб и вред в таком случае опять используются как синонимы. Думается, что под ущербом следует понимать имущественные и финансовые убытки, являющиеся последствиями противоправного действия (бездействия) или результатом действия непреодолимой силы. Для биоресурсов, на наш взгляд, все же больше всего подходит понятие "вред" как страдания, переносимые одушевленными объектами.
Для наглядности можно представить смысловое значение фразы "в результате незаконной добычи ВБР причинен крупный ущерб водным биоресурсам", как "оставшиеся в живых водные биоресурсы в результате неправомерной добычи других особей, не обязательно того же вида, понесли финансовые убытки, имущественные потери". Если все-таки говорить о причинении крупного ущерба в результате незаконной добыче ВБР, то, скорее всего, он наносится государству, которое, по нашему мнению, должно, в первую очередь, принять все меры по восстановлению популяции незаконно добытых живых ресурсов, а уж потом взыскивать понесенные затраты с виновного лица. Данные выводы свидетельствуют о существующей потребности внесения в определение "имущественный ущерб" еще одного участника правовых отношений - государство, способное понести имущественные и финансовые потери в результате незаконной деятельности.
Для того, чтобы лучше понять данную категорию, обратимся к последствиям незаконной добычи. Природа без вмешательства человека сама себя регулирует, идет естественный отбор, эволюция. Научные исследования ареала обитания водных биоресурсов позволяют определить объемы возможного вылова биоресурсов, которые не нарушат жизненный цикл водоема, водного района, акватории - иными словами, не причинят вред флоре и фауне. Значительный вред наносится выловом большого количества ВБР сверх установленного допустимого объема или выловом запрещенных видов биоресурсов, в запретные сроки и запретных районах, что сокращает численность одного вида и вслед за этим происходят изменения всей жизненной "цепочки" водной окружающей среды.
Так, резкое и значительное уменьшение популяции одного вида приведет к изменению численности другого вида или даже нескольких видов, а возможно, и к миграции ВБР.
Таким образом, фраза "существенный вред водным биологическим ресурсам и окружающей среде" более точно отражает смысл последствий незаконной добычи водных животных и растений, чем "крупный ущерб водным биологическим ресурсам и окружающей среде".
С учетом высказанной точки зрения, полагаем, что в ст. 256 УК РФ фразу "крупный ущерб" следует заменить на "существенный вред" и степень вреда, причиняемого в результате браконьерства, предлагаем разделить на 2 вида: "существенный" и "несущественный". Деяние, причинившее существенный вред водным биоресурсам и окружающей среде, следует считать общественно опасным. В данном случае для определения общественной опасности деяния нужно абстрагироваться от финансовой составляющей. Безусловно, понятие "ущерб" в таком случае не исчезает. Средства, необходимые для восстановления запасов ВБР, т.е. причиненный государству ущерб в результате незаконной добычи ВБР, по-прежнему следует взыскивать согласно таксам, установленным постановлением Правительства, а полученную сумму направлять в полном объеме на восстановление запасов незаконно изъятых видов водных биоресурсов.
