Джейн Лавик-Гудолл - В тени человека
К числу важных аспектов биологии шимпанзе следует отнести сооружение ими гнезд: такому строительству у человекообразных обезьян всегда уделялось большое внимание. Наиболее глубоко эта форма поведения была проанализирована Н. Н. Ладыгиной-Котс[6].
Гнездостроительство, различные формы взаимоотношения особей в сообществе, миграции и питание, употребление орудий, возрастное развитие и процессы полового созревания — вот неполный перечень проблем, которые затрагивает в своей книге Дж. ван Лавик-Гудолл. Не вызывает сомнений, что ее богатейшие наблюдения дадут большой материал не только приматологам, антропологам и этологам, но и специалистам в области палеоантропологии. Трудно отказаться от мысли, что жизнедеятельность небольшой популяции шимпанзе может иметь некоторое сходство с образом жизни ископаемых форм человекообразных обезьян, близких к биологически более развитым австралопитековым и послуживших источником возникновения наидревнейших людей на Земле.
Для многочисленного круга читателей, уже знакомого с Джейн Гудолл по некоторым публикациям в нашей печати[7], эта книга дает полное и подробное представление о жизни наших ближайших собратьев в мире животных.
М. Ф. Нестурх,
профессор Института и Музея антропологии МГУ
Предисловие
Читателю этой книги выпала счастливая возможность познакомиться с одним из тех исследований, которые заставляют человека изменить представление о самом себе.
Среди огромного количества живых существ, населяющих нашу планету, едва ли найдется еще одно, которое было бы столь же сходно с человеком, как шимпанзе. Недавние исследования показали, что сходство это гораздо глубже, чем предполагали раньше. Идет ли речь об иммунных реакциях, форме головного мозга, структуре белков крови или самого генетического материала (ДНК), шимпанзе обнаруживают удивительную близость к человеку, оставляя далеко позади представителей других видов. Эксперименты Иеркса и Кёлера[8] — пионеров в области изучения поведения высших приматов — показали, что шимпанзе обладают поразительными поведенческими возможностями. Вот почему ученые всегда стремились узнать, как ведет себя животное в естественных условиях обитания, а не за решеткой вольеры или клетки.
Но шли годы, сменяли друг друга десятилетия, а наши знания о жизни шимпанзе на воле оставались по существу неизменными. Иногда начинало казаться, что тайна шимпанзе так и не будет раскрыта, ведь и эти животные, подобно многим другим уже вымершим видам, постепенно исчезают с лица земли под неумолимым натиском человека.
Проникнуть в тайну жизни диких шимпанзе и в самом деле невероятно сложно, по мнению многих специалистов — попросту невозможно. Шимпанзе обитают в густых, труднодоступных лесах, где исследователя подстерегают всякие опасности; обезьяны не позволяют вести за ними наблюдения с близкого расстояния, и это обстоятельство затрудняет работу исследователя, мешает ему составить детальное описание поведения шимпанзе на воле. Наконец, мало кто из ученых мог отважиться на проведение длительного, многолетнего эксперимента. Все это и заставляло приматологов прийти к выводу, что проблема едва ли будет решена.
Но вот в начале 60-х годов из Танганьики стали поступать сведения, что молодая женщина но фамилии Гудолл взялась за это трудное и опасное дело. Первое время шимпанзе убегали, едва завидев ее на расстоянии пятисот метров, и угрожали ей, если она заставала их врасплох. Непривычный климат, малярия и другие трудности значительно осложняли работу мужественной исследовательницы. Лишь через два года обезьяны стали подпускать ее на близкое расстояние, и лишь через четыре года она смогла вести действительно полные и подробные наблюдения. Уже одно то, что она не отказалась от своих намерений, — действительно научный подвиг. В конце концов барьер был сломлен — таинственная завеса, долгое время окутывавшая жизнь ближайших родственников человека, начала приподниматься перед взорами исследователей.
Этому эксперименту уже пошел одиннадцатый год. Сейчас у Джейн Гудолл нет недостатка в прекрасных помощниках, которые внимательно следят за всеми аспектами поведения шимпанзе. Исследований подобного рода в истории изучения поведения животных еще не было — не только потому, что уникален сам объект исследования, но и потому, что в поле зрения оказываются отдельные животные со всеми их индивидуальными особенностями, и потому, что детальнейшие и всесторонние наблюдения аккуратно записываются и фиксируются, а великолепные фотографии Гуго ван Лавика придают этим записям подлинную достоверность; потому что прослежены изменения жизненного цикла животных на протяжении десяти лет, поведение отдельных обезьян изучается внутри их сообщества, не нарушены естественные условия обитания шимпанзе, а само исследование выполняется с необычайной тщательностью и полнотой.
Вырисовывающаяся картина поражает воображение. Перед нами предстает существо, обладающее незаурядными способностями, живущее в сообществе себе подобных, способное к прочным и длительным привязанностям, располагающее сложной коммуникативной системой — арсеналом поз, жестов, гримас и звуков, которые, правда, столь же далеки от человеческого языка, как и привязанности обезьян — от человеческой любви и дружбы. Это существо не только эффективно использует орудия, но и изготовляет их; делится со своими собратьями пищей; способно обманывать и запугивать; обладает повышенной возбудимостью и агрессивностью; употребляет предметы в качестве средств нападения. Шимпанзе охотятся и убивают мелких животных — представителей других видов, причем нередко эта охота носит организованный коллективный характер. Наконец, шимпанзе приветствуют и успокаивают друг друга, выражают почтение и агрессивность, удивительно напоминая поведение человека в аналогичных ситуациях.
Совершенно очевидно, что для человека изучение шимпанзе представляет огромный интерес. Это исследование в большей степени, чем какое-либо другое, восполняет пробел в знаниях о нашем ближайшем родственнике.
Чтение этой превосходно написанной книги помогло мне по-новому взглянуть на человека: увидеть его тесные связи с другими живыми организмами; понять и оценить их общее наследие в области механизмов поведения и в то же время охватить во всей полноте те решающие отличия, которые и делают его человеком. Эта книга больше, чем любая другая книга нашего времени, заставляет оглянуться на тот долгий и трудный путь, который проделало человечество, прежде чем достигло сегодняшнего уровня, и помогает с должной скромностью, но с высоты нашего современного понимания оценить то место, которое занимает человек в системе живой природы.
Дэвид Гамбург,
профессор медицинского факультета Стэнфордского университета
1. Начало
Вэнн, Луису, Гуго — в память о Дэвиде Седобородом
И этот день мало чем отличается от предыдущих. С раннего утра я карабкаюсь по крутым склонам, с трудом продираясь сквозь густой кустарник. То и дело приходится останавливаться, прислушиваться к малейшему шороху и внимательнейшим образом осматривать окрестности. Уже пять часов, а мне до сих пор не встретился ни один шимпанзе. Через два часа наступят сумерки, и тогда заповедник Гомбе-Стрим погрузится во тьму. Еще засветло я добираюсь до Вершины — своего излюбленного наблюдательного пункта — и устраиваюсь здесь в надежде, что мне повезет хотя бы в конце дня и я увижу, как шимпанзе строят свои гнезда.
Мое внимание привлекла группа мартышек, которые резвятся на деревьях у подножия горы. И вдруг — крик шимпанзе. Быстро обшариваю биноклем густые кроны деревьев, но звук замирает, прежде чем мне удается установить, откуда он исходит. Наконец, после нескольких минут тщательных поисков я обнаруживаю четырех шимпанзе. Небольшая потасовка уже кончилась, и они уписывают какие-то желтые плоды, напоминающие сливы.
Расстояние между мной и шимпанзе слишком велико, чтобы уловить все детали их поведения, и я решаюсь подойти поближе. Внимательно осмотрев местность, я вижу недалеко от обезьян группу вполне подходящих для этой цели деревьев: если пробраться незамеченной к тому большому фиговому дереву, обезьяны будут видны гораздо лучше. Для осуществления этого плана мне потребовалось минут десять. И когда я, соблюдая величайшую осторожность, добираюсь наконец до толстого сучковатого ствола, то обнаруживаю, что ветви дерева пусты — шимпанзе исчезли. Мной овладевает ставшее уже хорошо знакомым чувство отчаяния: снова — в который раз! — обезьяны заметили меня и бесшумно скрылись. Но вдруг сердце мое замерло…
