Человек: эволюция и антропология - Андрей Левонович Шляхов
Множество небольших костей, сочленяющихся суставами различного типа, а также большое количество коротких мышц, дает нам возможность совершать пальцами различные тонкие движения.
Можно сказать, что наши кисти, а в особенности – пальцы, являются вторыми по значимости частями тела после головы, потому что они выполняют тонкие движения и соприкасаются с окружающими нас предметами.
Вот что интересно. Наши «братья» шимпанзе могут передвигаться, цепляясь верхними конечностями за ветви, силенок у них на это хватает. Если кто-то думает, что такое передвижение не представляет большого труда, то может провести эксперимент на соответствующих спортивных снарядах. Но при этом сами кисти у шимпанзе довольно слабые. Шимпанзе не могут крепко удерживать тяжелые предметы. Обработка камней посредством удара одним о другой шимпанзе не только не по уму, но и не по силам. А нам, вроде бы, и ничего. Но такое укрепленное рабочее запястье (а в целом – укрепленная кисть) появилось только у человека работающего. «Крепежом» служит шиловидный отросток третьей пястной кости – клинообразный выступ, направленный в сторону запястья. Вместе с аналогичным отростком на основании соседней кости (второй пястной) шиловидный отросток входит в углубление между двумя костями запястья – трапециевидной и головчатой, точно так же, как шип входит в паз.
Пястные кости
Каждому свое – у шимпанзе есть блокировка лучезапястного сустава от разгибания, а у нас с вами есть система «шип-паз», укрепляющая кисти. А вот человек умелый крепких кистей не имел и потому мог изготавливать только примитивные орудия труда.
Надо сказать, что шимпанзе и другим обезьянам, которые передвигаются по деревьям при помощи верхних конечностей, шипы на пястных костях не только не нужны, но и вредны, поскольку они ограничивают боковых движения кисти, что затрудняет передвижение с ветки на ветку. Но у горилл на третьей пястной кости есть шиловидный отросток, да еще какой большой, не чета нашему. Только не спешите думать, что гориллы в своем эволюционном развитии обогнали шимпанзе и прочих обезьян. Один и тот же признак у представителей разных видов может иметь разное приспособительное значение. Человеку шиловидный отросток третьей пястной кости дает крепкие рабочие кисти, а горилле – надежное средство передвижения. Гориллы среди обезьян по праву считаются тяжеловесами. Масса взрослых самцов может доходить до 200 килограмм, а средняя масса самок составляет около 80 килограмм[22]. При таком весе и передвижении «на кулаках» горилле нужны очень крепкие кисти, способные выдерживать большую нагрузку. Потеря боковой подвижности для горилл значения не имеет потому что из-за своей тяжести они ведут наземный образ жизни. Деревья гориллы используют только для ночлега, причем спать на ветвях могут самки и детеныши, а самцы-богатыри спят на земле, потому что редко попадаются ветви, способные выдержать их вес.
Смотрите, что получается. Мужчины не намного крупнее женщин, самцы шимпанзе не намного крупнее самок, и вообще у приматов половой диморфизм (так, по-научному, называются анатомические различия между самцами и самками одного и того же биологического вида) выражен не сильно. А у горилл он настолько выражен, что несведущий человек может принять самок и самцов за представителей разных биологических видов. С чего бы вдруг естественному отбору понадобилось так укрупнять самцов гориллы и наделять их крупными пятисантиметровыми клыками?
Первым делом на ум приходит мысль о том, что крупные самцы могут охотиться на более крупную дичь, то есть могут добывать больше пропитания самкам и детенышам, но гориллы питаются растительной пищей. Правда, при случае они могут полакомиться насекомыми, но для добычи муравьев не нужны мощные мышцы и большие клыки.
Крупная обезьяна может лучше защищаться от хищников? Да, может, но в таком случае самки тоже должны были укрупняться пропорционально самцам, а то ведь как-то нелогично получается.
Все дело в гаремном образе жизни. Гориллы живут гаремами – небольшими группами, состоящими из одного-единственного самца, нескольких самок и их детенышей. Двух самцов в гареме быть не может. Когда сыновья вырастают до половозрелого возраста, отец-вожак изгоняет их из гарема, чтобы они не посягали на его самок. Ясно, что при таком раскладе самок на всех самцов не хватает. Те самцы, у которых нет гаремов, пытаются отбивать чужих самок и потому владельцам гаремов приходиться отстаивать свое право на спаривание в постоянных схватках. До рукопашной доходит нечасто, обычно исполняется устрашающий ритуал с громкими криками и битьем себя в грудь кулаками, но в любом случае для победы самцу нужно быть крупнее соперника и выглядеть более устрашающе. Оставить потомство могут только самые крупные самцы, физическая мощь которых дополняется брутальным обликом. Они-то и передают свои признаки по наследству, а «хиляки» умирают, так и не вкусив прелестей половой жизни.
Кстати говоря, из всех обезьян только горилла может сжать пальцы в некое подобие кулака. Шимпанзе такой «фокус» не под силу, потому что их кисть устроена иначе – большой палец значительно короче нашего, а все остальные пальцы длиннее, и ладонь тоже длиннее, чем у нас. Такое строение кисти нужно шимпанзе для того, чтобы хвататься за ветви при лазании по деревьям.
Принято считать, что человеческая кисть создана трудом. Согласно традиционной версии, как только наши спустившиеся с деревьев предки начали выполнять руками сложные манипуляции, естественный отбор занялся развитием рук, потому что рабочие руки давали своим обладателям невероятные преимущества. Начнем, хотя бы, с того, что острым камнем, крепко зажатым в руке, можно было эффективно раскалывать кости для извлечения из них мозга.
«Подумаешь, какое преимущество! – могут сказать сейчас некоторые читатели. – Можно прожить и без этого лакомства».
На самом же деле костный мозг был для наших далеких предков не лакомством, а одной из главных составляющих рациона. В те далекие времена, когда люди не умели делать копья и ножи, не говоря уже о луках и стрелах, и не обладали умением создавать сложные ловушки для животных[23], им приходилось питаться плодами, съедобными корешками, насекомыми, мелкой живностью, которую удавалось подбить камнем и костным мозгом, которым никто больше питаться не мог, потому что не умел его извлекать.
Крупные хищники, убивающие крупных животных, не могут обгладывать кости начисто, устройство их зубочелюстного аппарата этого не позволяет. После того, как крупные хищники оставляют добычу в покое, ею занимаются мелкие хищники, которые съедают все подчистую, оставляя после себя голые кости. Эти кости никому из зверей не нужны, за них не требуется вступать в схватку, разбей камнем – и ешь-наслаждайся.
